СССР-2061 (антология) - Майк Гелприн

– Смотри, причал!

Около причала стояла большая подводная лодка.

– Новый стратег!

А потом мы остановились перед воротами. К нам подошёл офицер.

– Куда направляетесь? – строго спросил он.

– В отпуск! – крикнула я.

– В отпуск – это хорошо, – сказал офицер. – Ваши документы.

– Будто нас не знаете, – обиженно сказал Валя и протянул ему карточку.

– Знаем, товарищ директор САО, но так полагается при спецрежиме.

– А что такое спецрежим? – спросила я. А мама меня ущипнула.

– Это когда у нас стратегический ракетоносец швартуется, – сказал Валя. – Так, товарищ офицер?

– Проезжайте, – сказал офицер. И ничего не ответил Вале. Потому что – военная тайна. Так мне Федя объяснил.

А потом мы выехали на ровное поле, и мама сказала:

– Вот и аэродром.

Валя сказал:

– Вот ваш дирижабль.

– Где? Где? – закричала я, а потом увидела.

Он похож на огромное белое облако. Внизу у облака кабина.

– Новая серия, – сказал Валя. – Полетите с комфортом.

– На самолёте было бы быстрее, – сказала мама.

– Зато весь Севморпуть как на ладони, – сказал Валя. – Софье понравится. Так, Софья?

– Так, – сказала я. Мне уже нравилось. И не терпелось забраться в кабину дирижабля.

Валя помог вытащить наши вещи. Мы встали в конец очереди. Но солдат перед нами сказал:

– Проходите вперёд, товарищи.

Мама не соглашалась, но остальные солдаты стали наперебой уговаривать пройти и сесть в дирижабль без очереди. Потому что мама с ребёнком, то есть со мной. И ещё с Федей.

Когда маму все же уговорили, мы подошли к лесенке. Там стояла строгая тётя в синей форме. Бортпроводник. Она проверяет у всех билеты. Хотя если у тебя билета нет, ты бы в очередь не встал. Разве не так?

– Ваш билет, пожалуйста, – сказала она.

– Корзина, картина, картонка и маленькая собачонка, – сказал Валя.

– Собака привита? – спросила бортпроводник.

– А что такое привита? – спросила я Федю.

– У вас девочка с собакой разговаривает, – сказала бортпроводник.

– Это не собака, – засмеялась мама.

– Добро пожаловать на борт, – строго сказала бортпроводник.

И мы поднялись по лесенке. Внутри нас встретил ещё один бортпроводник и проводил к нашим местам. Кресла оказались такими большими, что я залезла с ногами.

– Если девочка захочет спать, то можно разложить в кровать, – сказал бортпроводник. – Одеяло и подушку я вам принесу.

– Не захочу спать, – сказала я. – Я буду смотреть в иллюминатор!

– Устроились? – сказал Валя. – Ну, тогда я пошёл. Счастливого полёта!

Он помахал нам рукой и уехал.

Скоро мы полетели.

Я смотрела в иллюминатор. Наш остров стал совсем крошечным, а потом исчез, осталось только море. Мне стало скучно, и я пошла гулять.

– Ты куда? – спросила мама.

– Гулять, – сказала я. – Можно?

– Только осторожно, – сказала мама.

И я пошла. Много мест было свободных, садись где хочешь.

– Куда вы летите? – спросила я у демобилизованных солдат.

– Наша служба закончилась, – сказал солдат. – Теперь мы все летим домой.

– А где ваш дом? – спросила я.

– У меня в Твери, – сказал солдат. – Я поступлю в университет и буду учиться на учителя математики.

– А у меня – в Алма-Ате, – сказал другой солдат. – Я тоже поступлю в университет и буду учиться на агронома. У нас знаешь сколько земли пахотной?

– Не знаю, – сказала я.

– Приезжай, увидишь, – сказал солдат из Алма-Аты.

Третий солдат ткнул пальцем в иллюминатор:

– Смотри! Грузовой тримаран!

И все стали смотреть. И меня пустили посмотреть на крошечный кораблик, похожий на букву Ж. За ним тянулась тонкая белая линия.

– Я на таком хочу плавать, – сказал солдат. – Буду поступать в Мурманскую мореходку. Знаешь, какая у него скорость?

– Не знаю, – сказала я. А Феди рядом не было. Поэтому спросить я не могла.

– Большая! – солдат головой покрутил. – Хорошая сегодня видимость, и облака разошлись. Сколько раз грузы сопровождал, а первый раз всё так хорошо вижу. Повезло. Ты посмотри, как много кораблей!

Внизу появились крошечные корабли. Они двигались в противоположные стороны.

– Ой, какая девочка! – сказала девушка в форме. – Пойдём к нам! Мы тебя угостим.

Девушки тоже были демобилизованными. Но в иллюминатор они не смотрели. Они смотрели в зеркальца и красились. Мама очень редко красилась. А девушки красились, и мне было интересно на них смотреть.

– Как же я соскучилась по макияжу, – сказала девушка, что привела меня к их столику.

Другая засмеялась:

– Ты же сама нам запрещала краситься, товарищ лейтенант!

– На службе не положено, – сказала лейтенант. – Вот ты, девочка, красишься?

– Нет, – сказала я. – Мама говорит, я и так красивая.

И девушки засмеялись опять.

Я смотрела, как девушки красились, а потом меня позвала мама. Меня ждал стюард в белой форме, перед ним стоял ящик на колёсиках.

– Что будете кушать? – спросил стюард.

– Мороженое, – сказала я.

– Куриный суп и макароны с котлетой, – сказала мама. – Мороженое дают только тем, кто все съест. Правильно, товарищ стюард?

Стюард сказал:

– Точно так, уважаемые пассажиры. По строгому распоряжению капитана нашего судна десерт полагается только членам общества чистых тарелок.

– А что это за общество такое? – спросила я.

– Как! – всплеснул руками стюард. – Вы даже не слышали о таком обществе? Его основал Владимир Ильич Ленин специально для детей Советского Союза. Только тот, кто все съедает со своих тарелок, имеет право вступить в него.

– Мама, и ты была членом общества чистых тарелок? – спросила я.

– Я и сейчас в нем состою, – сказала мама. – Давай, ешь. Спасибо вам, товарищ стюард.

– Когда все съешь, я приду и проверю, а потом напишешь заявление на вступление в общество, – стюард подмигнул.

Вообще-то, я суп не люблю. Поэтому я даже на тарелку не смотрела. Смотрела в окно, на воду, чтобы не видеть, как много ещё супа осталось.

А потом я увидела остров.

– Мама, мы уже прилетели? – спросила я.

– Нет, но уже недолго, – сказала мама. – Это платформа Буровая. Искусственный остров. Здесь бурят дно океана и добывают нефть. Видишь, сколько вышек торчит? И корабли.

Я ела суп, потом макароны с котлетой и разглядывала Буровую. Вокруг неё столпились корабли. Федя сказал, что они называются сверхтанкерами. Это огромные корабли, которые развозят нефть по всему миру. Я стала считать, но сбилась. Слишком много сверхтанкеров. И они не стояли на месте, а двигались.

А потом стюард принёс мороженое и листок бумаги, чтобы я написала заявление о вступлении в общество чистых тарелок. Я написала.

– Надо же, – стюард покачал головой, – ни одной ошибки, товарищ Софья. Кто тебя так красиво научил писать? Мама, наверное?

– Я сама научилась, – сказала я. – Мне мама книжку по чистописанию дала, я и научилась.

– Неужели? – стюард посмотрел на маму.

– Сама, сама научилась, – сказала мама.

– Тогда с ещё большим удовольствием принимаю вас в наши ряды, – и написал что-то на бумаге.

Я прочитала: «Надо принять».

Я заснула. А проснулась оттого, что мама меня будила.

– Просыпайся, засоня! Мы подлетаем.

И я стала смотреть в иллюминатор. Океана не видно. Видна земля. И город. Точно такой, как по стереовизору показывают. И на картинках. И не такой, как наш посёлок. Купола в городе гораздо больше, чем у нас. И они не круглые, гладкие, а будто из кусочков составлены. Федя сказал, что так специально сделано. Для крепости.

Мне сначала показалось, что они зелёные, ну то есть стекло куполов. А они оказались прозрачными. Вся зелень – внутри. Много зелени. Целый лес. И трава. И ещё дороги. По ним люди ходят, машины ездят. Не такие, как у нас, а на колёсах.

– Это Арктания, – сказала мама. – Столица Арктики. Здесь зоопарк есть.

– Хочу в зоопарк! – сказала я.

А мама сказала:

– Обязательно сходим. Поселимся в гостинице и сразу пойдём. А потом поедем дальше.

– Опять на дирижабле? – спросила я.

– Нет. На поезде. Видишь? – показала мама.

Сначала я не поняла, куда она показывает, а потом увидела, что от города в разные стороны расходятся тонкие нитки. Будто кто-то их привязал и натянул. А по ниткам двигаются длинные гусеницы. Ну то есть не живые, конечно, а металлические.

– Вот на таком и поедем, – сказала мама. – Вмиг домчимся.

На аэродроме было много дирижаблей. Разного размера. Наш – почти самый маленький. А мне он казался огромным! Федя сказал, что это потому, что наш дирижабль обслуживает местные линии. А есть такие, которые летают в другие страны. И грузы перевозят.