Вторая колыбель - Игорь Ласьков

— Вот они! — возбужденно ткнул в угол экрана пальцем оператор станции радиолокационного наблюдения. На экране появилась засветка — семь едва различимых быстродвижущихся точек, точно в том месте, где предсказала NASA. Тут же данные о координатах, количестве и скорости осколков автоматически были ретранслированы во все центры всех главных космических агенств мира. Суперкомпьютеры в этих центрах принялись обсчитывать полученные данные, выстраивая на их основе траекторию осколков. Получалось, с учетом прогнозов погоды в местах потенциального падения осколков, что большая их часть упадет на территорию США, в полосе шириной около 200 км, длиной от Канзаса до южной Калифорнии. Первоначально ожидалось, что они начнут падать значительно восточнее, начиная с Огайо; но сильные восточные ветры в стратосфере, скорее всего, снесут их значительно западнее, в менее населенные штаты, если не считать Калифорнию.

— Время подлета к орбите станции 3 минуты 42 секунды, ожидаемое сближение — 130 километров! — доложил оператор станции слежения старшему инженеру смены. Все присутствующие в отсеке управления станцией напряженно всматривались в черноту неба. Осколки были уже рядом, чуть выше орбиты станции, но все еще не видны на фоне черного космоса. Только когда они войдут в атмосферу, за ними потянется огненный шлейф; но это будет, когда они уже пролетят станцию. Если, конечно, "звездочеты" из NASA опять не напутали, и дали более-менее точные расчеты траектории сближения. Такая мысль сейчас сверлила мозг каждого на станции.

Три минуты уже истекли, пошла четвертая….пока ничего видно не было. Вдруг, немного в стороне и внизу от ожидаемого места появились три, четыре, пять….еще и еще черных точек, вокруг которых возникли сначала светящиеся конусы раскаленных газов, потом, по мере разогрева от трения в атмосфере за ними стали расти огненные хвосты, становящиеся все длиннее и длинее. Сами осколки за считаные секунды раскалились докрасна, как угольки в печке. Зрелище было фантастичное в своей красочности, если абстрагироваться, что каждый такой осколок в потенциале нес смерть всему живому в обширной зоне вокруг точки падения.

— Стыковочный отсек 4-го дока сообщает: у них разгерметизация и один человек убит. Трое успели выбраться в соседний отсек, тело убитого оставлено в стыковочном! — доложил оператор систем безопасности и жизнеобеспечения после прослушивания доклада из 4-го стыковочного дока, к которому стыковались орбитальные челноки с Земли.

— Из-за чего разгерметизация? Почему они решили, что он убит, а не задохнулся? И чем убит, черт возьми?! — спросил его инженер смены.

— Один из них видел, как осколок прошил корпус отсека и пробил голову тому несчастному! — ответил ему оператор, получив ответ из 4-го дока.

— Остальные отсеки изолированы от поврежденного? — спросил его инженер. Кивком головы оператор подтвердил.

— Отключить подачу воздуха в разгерметизированный отсек! Людей из отсека направьте к ближайшей станции медпомощи, если они в состоянии сами передвигаться! Ремонтную бригаду в поврежденный отсек! — распорядился инженер. Оператор, клацая мышкой и переключаясь на разные службы, принялся исполнять указания. Пока персонал в центре управления отвлекся на происшествие с отсеком, все семнадцать крупных осколков попадали на Землю. Те, у кого была возможность наблюдать за этим, застыли в оцепенении, завороженные и потрясенные сюрреалистичностью этого смертоносного зрелища. А несколько мелких осколков, размером от горошины до мелкого камешка, отброшенных в сторону взрывом боеголовки, все-таки попали в орбитальную станцию. Правда, повреждения по большей части были незначительны, и устранены в течение трех дней.

XXIII

Мортимер, начальник службы безопасности президента, лично допрашивал коротышку; сразу после того, как тот вернулся с бездарно проваленной операции. После краткого рассказа коротышки Мортимер спросил, как тот пропустил бумажник в пиджаке долговязого. Тот, потея и запинаясь, рассказал, как было дело в деталях.

— Вот что бывает, когда человек слишком переоценивает себя и недооценивает других! Безмозглая курица обвела вас обоих, а Сая еще и отправила на тот свет! — внешне спокойно, как взрослый, поучающий малое дитя, сказал Мортимер. Но коротышка знал, какая буря страстей скрывается за внешим спокойствием шефа.

— Босс, дайте мне возможность исправить дело! — поспешно выпалил коротышка.

— А как же иначе, Джек?! Ты вляпался в дерьмо, потерял напарника, упустил девку, "засветил" вас обоих! Естественно, ты пойдешь, и сделаешь все, чтобы исправить дело! — снова спокойно, но уже с металлом в голосе сказал Мортимер. — Иди отдыхай пока! Будем надеяться, что полиция сочтет эту журналистку слишком мелкой сошкой, и не станет ее охранять или скрывать. Сегодня туда соваться уже бессмысленно, там наверняка допоздна будет толочься полиция. Завтра с утра пораньше подключишься к Тони, будете прощупывать, как еще можно подобраться к подружке этого писаки! Вытяните из нее как можно скорее, где он! Не хватало еще, чтобы сюда сунуло свой нос Бюро (ФБР)! И упаси тебя бог снова вляпаться в дерьмо, Джек! — сказал Мортимер таким тоном, что Джек втянул в себя голову, как будто ожидая удара по голове. Коротышка пулей вылетел из кабинета Мортимера, радуясь, что еще легко вывернулся из ситуации.

После обнаружения полицией в кармане пиджака долговязого удостоверения офицера службы безопасности президента дальнейшее расследование взяло на себя ФБР. После допроса горничной следователю стало ясно, что охотились, по-видимому, не за ней, а за Мадлен. Хоть она и была светской журналисткой, но, похоже, знала что-то такое, что заставило людей из службы безопасности президента охотиться за ней. Когда следователь сказал об этом Мадлен в лоб, она какое-то время была в замешательстве. Она написала некоторое время назад статью о первой леди, супруге Глендейла Бетти; но статья была хвалебная, и сама Бетти Глендейл была в высшей степени довольна ею. О президенте же она не писала никогда, если не считать нескольких опять-таки лестных строк в статье о его супруге. Тогда следователь принялся прощупывать версию о ее знакомых; и когда она упомянула Рона Стюарта, и его немного странное поведение и слова вчера, все встало на свои места. Стюарт слыл в их конторе "прачкой"; так называли в ФБР журналистов, раскапывающих грязное белье политиков, бизнесменов и прочих влиятельных людей. Вообще-то раньше он никогда не подымался выше уровня конгрессменов; но в этот раз, видимо, "нарыл" что-то дурно пахнущее либо о ком-то из президентского окружения, либо… о нем самом. То, что Стюарт так срочно покинул страну, да еще изменил внешность, давало все основания предполагать, что компромат был весьма серьезным. В любом случае, теперь ФБР надлежало охранять Мадлен, так как люди Мортимера вскоре вновь попытаются встретиться с ней. ФБР имело опыт расследования устранений слишком много знающих свидетелей, организованных службой безопасности президента; и их грязные методы не оставляли сомнений, что Мадлен постигнет та же участь, после того, как они выведают у нее все о Стюарте. Все эти соображения следователя восторга у Мадлен не вызвали; но расставаться так рано с жизнью она тоже не собиралась, поэтому ей пришлось согласиться на его предложение пожить у них на служебной охраняемой квартире. Следователь вызвал "сейф" — бронированную машину с охраной; Мадлен быстренько собрала все самое необходимое, и машина умчалась на квартиру, где ей предстояло прожить до выяснения обстоятельств дела. Следователь отправился в офис, где еще раз перечитал протоколы допроса свидетелей и участников происшедшего. После чего составил рапорт, и вместе с протоколами отправил его начальнику следственного отдела. Тот, перечитав два раза все бумаги, составил свою пояснительную записку, и отправил все бумаги директору ФБР. В свою очередь тот, внимательно перечитав все по два раза, призадумался. Собственно, никаких улик, ни прямых, ни косвенных, против кого-либо из власть имущих этой страны они не содержали; но тот факт, что служба безопасности президента охотится на политического журналиста, так внезапно исчезнувшего, говорил о многом. Предстояло найти этого "прачку" во что бы то ни стало; и как можно скорее, пока до него не добрались люди Мортимера, подумал директор. Дело было в том, что директор ФБР принадлежал к верхушке политической и бизнес-элиты, жаждущей свалить президента. Он и его единомышленники не без основания считали, что Глендейл превратил Америку в полууголовное государство, где закон служил лишь фиговым листочком, прикрывавшим насквозь коррумпированную власть. Коррупция и вседозволенность в среде власть имущих, разведенная Глендейлом и его окружением, разъедали саму социальную ткань общества. В сочетании с огромными социально-экономическими, экологическими и прочими проблемами, все это ставило его на грань, за которой реальностью становился распад государства и хаос, как это уже случилось с десятками стран третьего мира. Директор и его единомышленники не хотели такого будущего для своей великой страны; и старались найти любой компромат, могущий хотя бы в потенциале отправить Глендейла в отставку. В ФБР было кое-какое президентское "грязное белье", как называли компромат в конторе, но все это было недостаточно веским и подтвержденным. Теперь же, судя по всему, они напали на след человека, обладавшего весьма увесистой дубиной, способной свалить Глендейла. Директор вызвал к себе своего зама, дал ему указание составить фоторобот Рона в том обличьи, в каком его видела в последний раз Мадлен, и достать где угодно его настоящие фотографии. Также попросил его прислать к нему пару самых смышленых оперативников. Дело было огромной важности, а в таких делах он предпочитал давать указания напрямую непосредственным исполнителям. Чем меньше промежуточных звеньев, тем меньше утечек информации; это правило он усвоил еще смолоду, на заре своей карьеры в спецслужбе.