На распутье - Павел Дмитриев

— Так вроде у тебя нет монополии на авторские права Пастернака. И пишмашинок в Союзе хватает.

— Ну да, конечно, — Федор ощутимо расслабился, но явно не поверил в мое объяснение.

Давно он меня подозревает во всех смертных грехах. Странная, мягко говоря, секретность. Артефакты, пусть меньшая часть, лишенная признаков времени, но от этого не менее удивительная. Внимание первых лиц коммунистической партии. Мое поведение, не всегда укладывающееся в «мораль строителя коммунизма». Тут надо быть слепым, что бы не построить хотя бы полдюжины версий происходящего.

Основная и самая поддерживаемая на уровне слухов легенда – потрошение ништяков, которые с риском для жизни добывает советская разведка в странах загнивающего империализма. В сочетании с «дядей» в лице Шелепина, это объясняло практически все. Для наиболее посвященного Федора и, к примеру, Шокина добавлялась моя жизнь за границей, по крайней мере, в течение нескольких лет. Так как в СССР людей, хорошо знающих заграничные реалии, можно было считать по пальцам, объяснение легко сходило с рук.

Но похоже, что наш главный электронщик начал сомневаться даже в этом…

— Федя, я не инопланетянин, не надо меня проверять. Не удалось мне провести золотые годы юности в синих лесах второй планеты Альфа Центавра. И вообще, нет тут ничего космического. Убедился, наконец?

— Я и не думал… — Взрослый мальчик уже, а все равно, румянец выступил.

— Брось, не придумывай себе разного, все равно ошибешься.

— Но…

— Рассказывай уже, что непонятно. — И про себя, — Черт, где прокол-то? — Но вслух продолжил, — Самиздат верни, и не порти себе глаза на плохих копиях. Нет в этом чахлом запретном плоде ничего интересного, уж поверь.

— А еще Хайнлайна нет?

— Скоро, не переживай, будет еще пара переводов. Но с «Чужаком» аккуратнее, не давать никому читать уже не прошу, но из рук не выпускай ни на минуту! А то больше ничего не будет.

— Только не думайте чего, — наконец решился обрадованный Федор, — тут смотрел распечатки, ну, вчера, на «Консулах», там кроме результатов и формулы были, сложные такие.

Идиот!!! Кретин директор! Вышел из положения, называется. Не хотел прерывать распечатку очередного help'а на «внутренних» принтерах, и вывел наружу расчеты Семичастного. Чего там особо скрывать, числа сплошные. И тут же получил предупреждение с занесением.

— Я и спросил у Оли, ну на ТЭЦ которая, программистка, так им такое за час не посчитать. А у вас печаталось и печаталось.

— Та-а-а-ак! Ты что, очумел!? — Дернул трубку секретарского телефона, — Анатолия сюда, срочно!

— Да я ничего такого…

— Совсем ума нет?! Эти формулы напрямую от Председателя КГБ идут! Мне башку оторвут шутя, а тебе ноги! По самую шею!

Конечно, это преувеличение. Ничего секретного в формулах нет, насколько я помню математику. Но как-то производительность надо объяснить. И не только этому балбесу, еще слухи пойдут по ТЭЦ, тогда вообще туши свет. Хорошо еще, что «Консул» печатает медленно, иначе разница в скорости стала бы совсем «инопланетной».

— Нет, Петр Юрьевич, не волнуйтесь! — Федор выставил вперед открытые ладони, и перешел на «вы», — я ничего не выносил. Только примерно переписал формулу на листочек, и спросил сколько будет БЭСМ-4 считать для одного набора переменных.

— Где он?! — Видя недоумение в глазах, — Где листок твой?

— Вот… Федор трясущимися руками нашарил в кармане брюк между засаленными рублями и трояками обрывок бумаги, и протянул мне.

— Хоть тут догадался, — я двумя пальцами приподнял неровный краешек, — О НИИ и секретном отделе с Олей говорил?

— Не дурак же, подписку давал!

— Не заметно что-то, — я начал успокаиваться.

Похоже, проблема оставалась одна, как объяснить скорость работы «секретного компьютера». Ну и заодно напугать нашего электронщика до полусмерти. Как по заказу, в кабинет ворвался Толя. Окинул взглядом картину, поймал мое подмигивание, и, сдерживая улыбку, грозно спросил – «Он хоть не успел до американского посольства добраться?»

Огласке инцидент предавать не стали. Тем более, основной виновник в этой истории совсем не Федор. Пока Анатолий поминутно разбирал вчерашний день нашего электронщика в общем, и его беседу с Олей в частности, до меня дошло, что объяснять в сущности нечего. То, что в боксе установлен зарубежный накопитель данных огромной емкости, было Федору давно очевидно. Шила в мешке не утаишь, как ни пытайся. Сколько «Консулов» работает непрерывно, он видел своими глазами. Полагаю, наличие необычной ЭВМ тоже секрет полишинеля. Не «бьется» только соотношение объема и производительности. Но это легко поправимо.

— Понимаешь, — начал я, — ты привык смотреть на БЭСМ-4 всю, целиком. С пультом, магнитными барабанами, магнитофонами, перфораторами… Откинь все это, что останется?

— АУ и МОЗУ? — Наткнувшись на ничего не понимающий взгляд Анатолия, поправился, — В смысле, арифметическое устройство и магнитное оперативное запоминающее устройство. Но без УУ, устройства управления, работать все равно не будет.

— Молодец, — я не смог сдержать улыбки, — много ли места они занимают?

— Два шкафа…

— Теперь представь, что Лебедевский точмех[129] уже заканчивает разработку БЭСМ-6. Наша ТЭЦ в планах поставки на следующий год стоит. Так вот, их новая ЭВМ в 50 раз быстрее, чем четвертая!

И незачем говорить, что она по габаритам раз в пять больше. Пока оборудование придет, установят, год пройдет. Любой про разговор забыть успеет.

— Них.я себе! Здорово! — Федор не удержался, — а это тоже секретно?

— До конца года, — Анатолий покачал перед лицом электронщика указательным пальцем, — чтоб ни звука!

— Как рыба!

— Ну вот, то что у нас в боксе иностранная ЭВМ, ты уже наверняка сам понял, — дождавшись кивка, продолжил, — она пока еще быстрее. Ненамного, от БЭСМ-6 уже чуть-чуть отличается. Отстает в СССР элементная база, особенно память. Но наша с тобой задача как раз и заключается в том, что бы ликвидировать эту досадную недоработку. Мы должны сделать именно советские компьютеры самыми лучшими в мире.

…Уф. Вроде опять выкрутился, с ходу не подкопаешься. Но когда Федор переварит рассказанное и успокоится, полезут нестыковки. С уровнем доступа к артефактам, обслуживанием ЭВМ в хотя бы приблизительно похожих на БЭСМ масштабах. Да что там, при строительстве я не позаботился заложить сверхмощную вентиляцию. Для ноутбука и разборки на части Тойоты ее с избытком хватает, даже на «Консулы» остается. Но масштабы у местных ЭВМ сильно иные.

Федор парень умный, интуитивно понимает, что я сильно недоговариваю. И любопытства у него на целый детский сад хватит. Так что сильно сомневаюсь, что он оставит свои попытки разобраться в ситуации. Придется присматривать за его самодеятельностью всерьез. Анатолий, впрочем, это сам понял, обещал принять меры. Надолго ли только хватит?

— Петр Юрьевич, а почему у нас профкома нет?

Знает бухгалтер, как настроение с утра испортить. Какой-то новый обряд придумала, будто без этих ужимок социализма прожить нельзя.

— А зачем он нужен? — При виде чуть расширившихся глаз Софьи Павловны я быстро добавил: — Так срочно?

— Так без него нам путевок никогда не выбить из главка! Они там все по своим растаскивают, со мной даже разговаривать не захотели на прошлой неделе.

— Это они могут, — задумчиво вставил я на автомате. — И что нужно делать?

— У нас сейчас более двадцати пяти сотрудников!

Уважаемая Софья Павловна давно поняла, что директор «721-го» в реалиях СССР ориентируется, мягко говоря, слабо, но вопросов на этот счет она не задавала. Явно не обошлось без инструктажа от товарища Семичастного. Не удивилась она и в этот раз моему вопрошающему взгляду, а спокойно продолжила разъяснять суть вопроса:

— С таким коллективом уже можно создать свой профсоюзный комитет, выбрать профорга, и пусть в главке только попробуют отвертеться!

— И в профсоюз придется вступать?

— Зачем? — бухгалтер непритворно удивилась. — У нас все в нем, как же иначе больничные получать? Один процент отчисляем[130].

— Точно, как я забыл?…

Так вот что за процент снимали при выплате зарплаты дополнительно к 13% подоходного и 6% за бездетность! Самое смешное, что никто меня про профсоюз даже не спрашивал, и никаких специальных бумаг на этот счет не подписывал. Разве что в общей пачке просочилось.

— Вы не возражаете, если я буду профоргом?

— Разумеется, — я невольно улыбнулся, — как раз хотел сказать, что у нас инициатива наказуема.

— Вот и хорошо, я к вечеру документы подготовлю. — Бухгалтер явно обрадовалась так просто решенному вопросу.

— Так можно и не торопиться так, профсоюз не волк…

— Нет, — перебила меня Софья Павловна. — Срочно надо, на следующей неделе в главке будут распределять путевки в Анапу.