Великая Октябрьская - Юрий Александрович Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Широковещательные лозунги Центральной рады о свободе и демократии, о независимости Украины прикрывали ее контрреволюционную сущность, ее сговор с самыми темными силами реакции. Чувствуя свою слабость, видя отсутствие народной поддержки, Рада готова была отдать Украину в кабалу иностранным империалистам, чтобы сохранить господство эксплуататоров. Правительства Антанты не замедлили оказать Раде помощь.
«Товарищи! — писали в своей листовке киевские большевики, обращаясь к рабочим и солдатам. — Не доверяйте Украинской центральной раде, которая хочет победы контрреволюции и перехода власти к буржуазии. Все поддерживайте петроградских товарищей!»{81}
Трудовой люд Украины поднялся на борьбу против Рады. 11 декабря в Харькове открылся I съезд Советов Украины. Следующий день, 12 декабря, ознаменовался историческим событием — провозглашением Советской власти на Украине. «Власть на территории Украинской Республики отныне принадлежит исключительно Советам рабочих, солдатских и сельских депутатов», — говорилось в решении съезда{82}.
Было сформировано советское правительство Украины. В его состав вошли Ф. А. Сергеев (Артем), Е. Б. Бош, Ю. М. Коцюбинский, В. П. Затонский, Н. А. Скрынник и др. По призыву Советского правительства трудящиеся Украины повсеместно с оружием в руках выступали против предательской Рады. В этой борьбе украинскому народу пришел на помощь русский народ. Русские красногвардейцы и солдаты плечом к плечу с украинцами дрались с врагами за освобождение Украины.
Рабочим Екатеринослава (Днепропетровска), поднявшим в конце декабря восстание, в боях, длившихся три дня, помогли московские красногвардейцы. Несколько дней шли бои в Киеве, где в январе 1918 г. рабочие снова подняли восстание. Удары восставших слились с наступавшими на Киев советскими отрядами. 26 января Киев был освобожден. Советская власть утвердилась почти на всей Украине.
К концу февраля 1918 г. буржуазная власть сохранилась лишь в районах, оккупированных немецкими и австрийскими войсками (Литва, часть Латвии, часть Западной Белоруссии и Западной Украины), в Грузии и Армении, некоторых отдаленных районах страны.
Из одной книги буржуазных фальсификаторов в другую кочует бездоказательный тезис о «пассивности» масс в 1917 г. Октябрьская революция «не была народной революцией, а являлась быстрым государственным переворотом» (Э. Крэнкшоу); «массы играли только пассивную, второстепенную роль» (Ф. Гросс); «трудящиеся были только пассивными зрителями» (Р. Абрамович). Другие буржуазные авторы соглашаются признать тот факт, что рабочие и солдаты в Петрограде и Москве активно боролись против Временного правительства, но, добавляют они, трудящиеся Центра составляли небольшую часть населения страны, а остальная Россия оставалась равнодушной, инертной.
Бесчисленные факты, не говоря уже о самой логике событий, полностью опрокидывают эти утверждения. Во всех городах и селах страны Советскую власть устанавливали трудящиеся массы, руководимые большевиками. Повсюду рабочие, солдаты, крестьяне с огромным энтузиазмом поднимались на борьбу против векового гнета, проявляя невиданную энергию, инициативу, самоотверженность.
Без самых активных действий народа всей страны победоносное восстание в Петрограде оказалось бы изолированным и Советская власть, установившаяся в столице, была бы обречена на гибель.
Альберт Рис Вильямс иронически замечал о тех западных авторах, которые замалчивают или искажают роль масс в Октябре: «Писать о революции и ничего не сказать о народе — это, как говорят англичане, все равно что поставить на сцене шекспировского «Гамлета» без самого Гамлета…
А ведь именно народ — рабочие и крестьяне — и творили эту революцию… В 1917 году простой народ — уже не пассивный, как прежде, — вышел на авансцену истории. Свергнув своих прежних правителей и их приспешников, народы, населяющие огромные пространства Евразии от Балтийского моря до Тихого океана, раскрыли, наконец, все свои так долго дремавшие силы и способности»{83}.
Буквально через день после взятия Зимнего американская буржуазная газета «Вашингтон пост» писала: «Единственная надежда сейчас заключается в том, что переворот не будет поддержан русским народом». Но эта надежда не сбылась. Не только русский, но и все народы многонациональной России поддержали революционный Петроград. Восставшая столица оказалась не изолированным отрядом, а авангардом могучей армии. И вся армия неудержимой лавиной двигалась вперед, вслед за авангардом.
Альберт Рис Вильямс в начале 1918 г. проехал поездом через всю страну до Владивостока. Его волновало, распространился ли революционный дух из Центра на периферию, «будет ли пульс революции биться на далекой окраине тем же учащенным ритмом, как и в сердце России?» В вагоне транссибирского экспресса вместе с ним ехали направлявшиеся за границу «бывшие» — помещики, офицеры, уволенные чиновники. Все они пылали ненавистью к новому строю и утверждали, будто большинству народа нет никакого дела до того, что происходит в Москве и Петрограде. Но на каждом шагу жизнь давала неопровержимые и яркие свидетельства того, что революция всколыхнула весь народ.
Однажды в сибирской степи поезд неожиданно остановился. Встревоженные пассажиры увидели, как в несколько минут заснеженную равнину заполнили вооруженные люди. Оказалось, что местный Совет получил телеграмму (после стало ясно, что она содержала ложные сведения), будто в этом поезде находится свергнутый царь Николай. Совет послал нарочных в окрестные деревни и на расположенные неподалеку шахты. Не прошло и 20 минут, как сотни крестьян и шахтеров преградили путь экспрессу.
«…Ненависти, горевшей в сердцах и глазах этих людей, хватило бы на то, чтобы уничтожить десять тысяч монархов», — пишет Вильямс{84}.
В Черемхове Вильямс был на митинге шахтеров. Неизгладимое впечатление произвели на него энтузиазм недавних рабов, ставших свободными людьми, их решимость отстаивать дело революции, сознательность и энергия.
«Мы пересекли всю Страну Советов, остались позади могучие медлительные реки, впадающие в северные моря, Уральские горы, тайга и степи. Железнодорожники и шахтеры рассказывали нам о своих Советах, крестьяне и рабочие приветствовали нас красными флагами…»{85}
Да, это была подлинно народная революция, революция подавляющего большинства населения городов и сел России.
Трудности на каждом шагу,
опасности со всех сторон
Человек, прочитавший предыдущий раздел, в котором повествуется о триумфальном шествии Советской власти, может, пожалуй, подумать, что путь революции был легким, безболезненным. Но это совсем не так. Действительно революция, великая своей массовостью, глубиной, размахом, победно шагала по стране. Но враги не сдавались без боя. Опасность грозила только что рожденной Республике Советов со всех сторон, на каждом шагу новый строй ждали огромные трудности.
Помещики и капиталисты, контрреволюционное чиновничество и офицерство, кулачество и казачья верхушка, духовенство и феодалы национальных окраин Востока не могли примириться с потерей политической власти. Они не сложили оружия и с возраставшим ожесточением боролись против власти рабочих и крестьян. Сразу же после Октябрьской победы монархические генералы и сановники, лидеры кадетов и октябристов ринулись в контратаку. Вожди меньшевиков и
