Причуды судьбы - Пушистая Сырная Мышь

— Давай, — сдалась я.

Волосы Бетти уложила в высокую причёску, оставив несколько локонов у ушей, застегнула тоненькую цепочку с кулоном-капелькой, и я была готова.

— Ну вот, так гораздо лучше, — горничная подала плащ.

Я и сама знала, что выгляжу хорошо, даже слишком, на мой взгляд. Монтеррей как обычно оказался пунктуален: стрелка часов замерла на семи, и раздался звонок. Я как раз была на середине лестницы, когда дворецкий впустил его. Плащ я не успела надеть и держала в руках. Монтеррей окинул меня взглядом, и на его лице отразилось восхищение.

— Мисс Лорелин, вы очаровательно выглядите, — низкий, чуть хрипловатый голос вызвал дрожь, и я поспешила накинуть плащ.

— Благодарю, — пробормотав приветствие, я прошла мимо него к двери.

Не хотелось встречаться с ним взглядом, чтобы он заметил, что мне приятна его похвала. Не собираюсь слишком быстро признавать поражение. И потом, кто знает, может, в моей жизни появится кто-то ещё… Ой нет, не буду об этом думать. Мне хватает проблем и с тремя мужчинами. Буду как-то разбираться с ними… В оперу мы ехали молча, и я не знала, куда деваться от пристального взгляда Монтеррея. Я прямо чувствовала, как он скользит по шее, плечам, груди, ощущение сродни ласковым прикосновениям. Он откровенно любовался, и меня такое поведение крайне смущало. Когда карета остановилась, я с большим облегчением вышла первой, наплевав на приличия. Граф усмехнулся.

— Вам так неприятно моё общество, мисс Лорелин? — непринуждённо осведомился он.

— Мне хочется поскорее в тепло, милорд, — нашлась я с ответом, и это не слишком расходилось с истиной.

Стоял весьма прохладный октябрьский вечер, и на улице было свежо.

В опере, едва мы заняли места, я ощутила сотни любопытных взглядов. Конечно, всех интересовало, что значило моё появление вместе с графом Монтерреем в общественном месте, да ещё и без сопровождения родителей. Боже, зачем я согласилась… Меня словно кололи сотни маленьких иголочек, хотелось отодвинуться глубже в ложу. Рука графа легонько сжала локоть.

— Всё в порядке, Лорелин? — тихо спросил он.

— На нас смотрят, — ответила я. Получилось как-то слишком жалобно.

— Мы не делаем ничего предосудительного, — Монтеррей сжал мои холодные пальцы. — Я просто сопровождаю вас, пока ваши родители в отъезде.

— Мне всё равно неуютно, — произнесла я, обмахиваясь веером.

— Мы можем уехать.

— Тогда все точно подумают, будто я в чём-то виновата, и не могу показываться на людях, — твёрдо заявила я, и покачала головой. — Нет уж, раз вы пригласили меня, то досидим до конца. Я постараюсь пережить такой приступ любопытства со стороны общества.

Я скорее почувствовала, чем увидела, что Монтеррей улыбнулся. До конца представления он держал меня за руку, легонько поглаживая пальцы. Удивительным образом это придало сил не обращать внимания на пристальные взгляды. Потом он отвёз меня домой, по-прежнему не делая попыток обнять или поцеловать, даже в экипаже. Пожалуй, такое поведение нервировало гораздо больше. Я не знала, чего ожидать от Монтеррея, потому что его взгляд выдавал все мысли и желания, я чувствовала это каждой клеточкой.

— До скорой встречи, мисс Карстон, — он проводил до двери и на прощанье коснулся губами ладони. — Был рад провести этот вечер с вами.

— Благодарю, милорд, — ничего не оставалось, как поблагодарить его.

Дома ждало радостное известие: родители вернулись из поездки, и я первым делом спросила у мамы:

— Ты в порядке?

— Ну конечно, дорогая, — мама улыбнулась и погладила меня по голове. — Разве что искупалась немного, но всё закончилось благополучно.

— Что значит искупалась? — я нахмурилась. — На улице октябрь, какое купание, о чём ты говоришь?

Мама негромко рассмеялась.

— Лори, не переживай так. Просто мы катались на лодках, у леди Беркли есть пруды в поместье, и один из гостей столкнулся с нами. Я упала, но пруд мелкий, так что можно сказать, просто приняла холодную ванну.

Перед глазами мелькнула восьмёрка мечей — чтобы выпутаться из ситуации, надо признать ошибку?.. Бессмыслица какая-то.

— Я смотрю, ты тут не скучала, пока нас не было, — папа покосился на меня. — Миссис Кренсби сказала, ты ездила гулять с графом Монтерреем вчера, и сегодня была с ним в опере.

Вздрогнув, я испуганно посмотрела на него.

— Это плохо? Мы же не делали ничего предосудительного…

Папа помолчал.

— Он мне нравится, как человек, — наконец сказал он. — Но Лори, у него есть жена. А тебе надо выйти замуж.

Я опустила взгляд.

— Граф не ухаживает за мной, — тихо ответила я. — Ему просто приятно моё общество. Он прекрасно знает правила и никогда не навредит моей репутации.

Мама с интересом посмотрела на меня.

— Дорогая, ты его защищаешь? Он тебе нравится?

Я сжала губы.

— Нет, мама, но мне его по-человечески жалко. Иметь жену, которая на самом деле и не жена вовсе, а бесполезная обуза, не очень-то весело, полагаю. Ему, как и всякому нормальному мужчине, естественно, хочется общества женщины.

Папа оторопело уставился на меня, да я и сама не ожидала от себя таких слов. Господи, кто за язык тянул!

— Боже, Лорелин, что ты такое говоришь! — наконец выговорил он. — Ты девушка, и незамужняя, прошу заметить! Внимание любого мужчины к тебе, пусть это даже и беседы о погоде на приёме, будет расцениваться, как попытки ухаживать! А уж если мужчина женат, так это и вообще крайне неприлично. Я ещё могу допустить, чтобы вы станцевали один раз где-нибудь на балу, но ездить с ним на прогулки и тем более в оперу, да ещё и без сопровождения — нет, милая моя, даже не проси.

Вот так. Что бы там ни вообразил граф в отношении меня, пока его жена не умрёт, папа и близко не подпустит его ко мне. С одной стороны, я буду избавлена от его внимания, а с другой… меня охватило разочарование. У нас будет крайне мало возможностей видеться.

— Да, папа, — я послушно кивнула.

Что ж, ничего не могу поделать, обстоятельства складываются неблагоприятным образом. Ссориться с отцом ради того, чтобы продолжить рискованную игру в чувства с графом Монтерреем было бы с моей стороны верхом глупости. Сожаление боролось с облегчением, и продолжать разговор дальше я не могла. Сославшись на усталость, поднялась к себе, переоделась и легла. Сон не шёл, сумбур в мыслях никак не унимался, перед глазами всплывало то лицо Монтеррея, то улыбка Учителя, и я проворочалась до глубокой ночи в тщетных попытках уснуть. В конце концов, я провалилась в какое-то зыбкое состояние между сном и явью, и до утра снились тревожные видения. К завтраку я спустилась с кругами под глазами. Слава богу, меня ни о чём не стали спрашивать. Мы уже почти закончили кушать, когда дворецкий принёс письмо.