Судьба человека. Оглядываясь в прошлое - Борис Вячеславович Корчевников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встреча с Сосо Павлиашвили тоже случилась там же – на «Рождественских встречах». Валера и Сосо в 1992 году участвовали в конкурсе «Ступень к Парнасу». Туда Валера попал в качестве участника, благодаря Киму. И Сосо на этом конкурсе победил, а Валера вылетел буквально после первого тура. Я в этот вечер, когда смотрел конкурс в прямом эфире, выбросил свой телевизор. Вот прямо отнес его в мусорный контейнер и туда выкинул. Благо что он был черно-белый и, в общем-то, недорогой.
Ну что я могу сказать? Во-первых, спасибо Боженьке и природе, что в нашей жизни есть музыка, которую Бог пропускает через Костю. Это не его заслуга, это Божий дар. Но Бог выбрал его, и он это несет гордо, с высоко поднятой головой, по-мужски. И Бог дает постоянно какие-то испытания. Он преодолевает, и появляется еще больше, еще лучше музыка. Знакомство с Костей – это моя гордость. Это мое счастье. И у меня такое ощущение, что я реально вырос с ними. Единственное, чего я хочу, чтобы Костя выловил бы Верочку Брежневу и сделал бы еще одного маленького Меладзе.
Сосо Павлиашвили, певец, композитор– Обычно я сочиняю примерно так: сижу и начинаю что-то щупать, какие-то там, не знаю, созвучия, которые соответствуют моему сегодняшнему настроению. Потом во все это впихиваю текст. Потом делаю аранжировку. Все это долго, муторно и малоинтересно на самом деле. Но многие видят в моих песнях отражение моих чувств. У меня полностью автобиографических песен нет и не может быть, потому что я не считаю, что моя жизнь настолько интересна, что я могу все время писать о себе, о своем жизненном опыте. Просто дело в том, что какие-то ситуации переживает огромное количество мужчин и женщин. В песнях отражены совершенно обыкновенные проблемы, знакомые почти всем. Хотя мне кажется, что какая-то часть во всех моих песнях посвящена моим детям, потому что я постоянно о них думаю и в музыке все это каким-то образом отражается.
С рождением детей я и писать-то стал как-то по-другому. Песни стали лучше. После рождения первой дочки я творил так много, что мы с Валерой записали целый альбом. Также, когда она появилась на свет, я занялся созданием группы «ВИА Гра». Вообще в этот момент в моей творческой активности произошел такой интенсивный всплеск. Дети до такой степени стимулируют не стоять на месте, что чем больше детей, тем лучше.
Мой сын Валериан отчасти совсем крохой повторил мою судьбу. У него тоже в возрасте двух-трех лет проявился недуг. Полгода я не мог никак в это поверить. Осознание сложности этой проблемы пришло гораздо позже, когда это стало заметно. Врачи сказали, что есть такая болезнь – аутизм. Дети-аутисты – совершенно замечательные, они ничем не отличаются от других. Просто они живут в каком-то своем мирке. Полноценное общение с таким ребенком возможно, если найти общий язык. Нужна работа над собой и работа над ребенком. Валериан постоянно на занятиях, он развивается по своей очень интенсивной программе. Мы постепенно научились полноценному общению с ним. Он замечательный мальчик. У меня вообще, мне кажется, самые лучшие дети на свете. Сын и дочь – они прямо неразлейвода. Они друг за дружку встают. Это, мне кажется, передалось от того, какие у нас отношения с Валерой и с Лианой, моей сестрой.
Что касается моего общения с детьми сейчас… Дети же вообще во все времена традиционно больше времени проводят со своими мамами. Вне зависимости от того, вместе живут мама с папой или нет. Например, мы с Валерой и с моей сестрой жили вместе с мамой и с отцом. Но папа не мог уделять нам достаточно времени, потому что он много работал. Отец был начальником цеха, потом главным инженером. Он был добытчиком. Поэтому мы проводили гораздо больше времени с мамой или бабушками. В принципе, такая же примерно ситуация и у нас: с детьми я вижусь несколько раз в неделю. Мне, безусловно, этого мало, но я должен работать.
Причина того, что не сложился мой первый брак, только во мне. Просто я был к этому недостаточно готов. Я вообще очень поздний человек. Знаете, есть фрукты такие. Есть ранние и есть зимняя какая-то вишня или груша. Вот я как раз зимний фрукт и есть. Я всегда опаздывал в какой-то степени с развитием. И с развитием ощущения семьи я тоже опаздывал сильно. И у меня до определенного времени – лет до 40–45 – и на первом месте, и на втором, и на десятом стояла работа и какие-то совершенно далекие от семейной жизни интересы.
Вера никогда не была разрушительным фактором в моей семье. Понимаете, все всегда зависит от мужчины. Мужчина сам отвечает за себя. Мне кажется, что все в своей жизни формировал я сам и выбор всегда делал сам, никто меня не подталкивал.
Когда я приглашал Веру в коллектив, меня, безусловно, интересовали несколько иные ее качества, прежде всего профпригодность. И когда я работаю с артистом, я не переделываю человека до основания. Я просто стараюсь показать его наиболее привлекательные качества, которые в нем уже изначально есть. Это не я сделал Веру такой доброй и красивой, а ее мама, папа. Я не строю из себя какого-то полубожка, что, мол, все моих рук дело.
Как я понял, что Вера для меня больше, чем просто артистка? Есть такая притча о том, что, если птица начнет анализировать, как она летает и все такое, она просто грохнется о землю. Она просто застынет навеки. Я не анализировал, собственно говоря, как это все происходит у человека. Все это знают и без меня. Я прошел все ступени эволюции чувств: от самой нижней и до итоговой. Самая нижняя ступень – это, собственно говоря, абсолютное отсутствие какой-то такой большой симпатии к человеку. Все начинается просто со встречи. Любовь с первого взгляда мне не знакома, поэтому все начиналось обычно и ничто, как говорится, не предвещало, а потом это все постепенно переросло в какую-то привязанность и так далее.
Но наша история действительно похожа, в каком-то смысле, на историю Пигмалиона и Галатеи. Другой вопрос: кто из нас Пигмалион, а кто Галатея? Сначала я думал,
