Семнадцатая - Родион Примеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Жесть! — сообщила Алена. — А теперь послушай, что скажу я… Шутки кончились, Димочка: тебя реально спасать нужно. Я только сейчас допетрила, кретинка: ведь ты элементарно боишься. Все эти твои отговорки на самом деле означают одно — ты в панике от того, что приходится начинать все сначала.
— Скажи еще, что у меня кровь холодеет в жилах, — смущенно проворчал я. — Любишь ты драматизировать, сестренка… Врать совершенно неохота, поэтому не буду отрицать: в чем-то ты угадала. Определенные сложности с женщинами у меня возникают. Однако сойдемся на том, что мне просто становится малость неуютно в их присутствии. И то не постоянно, а лишь в тех случаях, когда я имею намерение с ними совокупиться.
— О, господи… Вот почему нельзя столько лет спать с одним и тем же человеком. Мало того, что это неестественно, так еще и антигуманно.
— Ты можешь не верить, но это дело вкуса, а не повинность. Один человек в твоей постели — это то, к чему рано или поздно ты приходишь сам, никто тебе этот выбор не навязывает.
— Очень надеюсь, что Тина была поумнее и хоть чуточку от тебя гуляла: чисто во имя здоровья и душевного равновесия. Или, возможно, она все-таки меньший тормоз, чем ты, и умеет скорее расставаться с прежними привычками. Иначе сейчас точно так же мается, сердешная, и втихаря какую-нибудь из старых твоих футболок обнюхивает перед сном…
— Перед сном у нее другая программа… Но это тема для взрослых, а тебе, малыш, нужно еще немного созреть, чтобы постичь некоторые вещи. Например, какой клей годами удерживает пару людей вместе, причем ни один из них и близко не ощущает себя в чем-то ущемленным. Встретишь правильного человека — поймешь… Не исключено, что таким человеком окажется Вика…
— Нет, не окажется! — ни секунды не задумываясь отрезала Алена. — Ты ведь сейчас про любовь мне толкуешь, сэнсэй? А я от любви ничуть не открещиваюсь, только отношусь к ней иначе… Могу ли я полюбить Вику по-настоящему? Да, могу и даже стремлюсь к этому! Но именно потому, что она никогда не возомнит себя единственной на всем свете, кого я обязана хотеть. В ней этой дури совсем не чувствуется… И для самой Вики я единственной на свете становиться не планирую.
— Ну, разумеется, — заметил я, — ведь все дело в планировании…
— Да иди ты! И вообще, речь теперь не обо мне.
— А я уже и в толк не возьму, о чем у нас теперь речь…
— Значит, так! — Алена решительно выпросталась из кресла и бухнулась рядом со мной на диван, прилепившись ко мне плечом и удерживая перед моим лицом экранчик своего телефона. — Выбирай! Какая нравится? Эта? Или, скажем, эта? Фу, на эту даже не смотри… Может, эта?
— Что это? — удивился я, разглядев на экране сногсшибательную брюнетку, одетую в изысканные шмотки, но так, будто их владелица не до конца определилась, идет она на званый ужин или собирается лечь в постель.
— А сам не видишь? — сестренка притулила голову мне на плечо и с нескрываемым удовольствием рассматривала живописно повернутую в профиль фигуру. — Девочка. Шикозная девочка… Офигеть, какая задница — не хуже, чем у меня… Один звонок, и она твоя — с десяти вечера и до десяти утра. Ну, если раньше не захочешь ее вытурить, конечно… Вероятность секса — сто двадцать процентов.
— Нет! — я попытался оттолкнуть телефон.
— Дима, нужно! — Алена не отставала, что живо напомнило мне сцену из прошлого, когда одним похмельным утром, за час до традиционного завтрака с отцом, сестра вот так же настырно силилась запихнуть в меня какие-то чудо-таблетки для придания трезвости, добытые расторопным Эдиком. — Котенок, ты и так уже бешеный, а завтра что будет? Депресняк кромешный? Бухло? Наркота? Нечего тут башкой мотать — не ты это решаешь. Начинается с малого, а чем дальше по этой стремной дорожке, тем жирнее твои тараканы.
— Ну какая еще дорожка? Родная, признавайся: где у тебя выключатель? Да, я не в духе. Да, слегка зациклился на личной ерунде. И — да, совершил пару глупостей: можешь занести в протокол. Но ничего сверхординарного со мной не происходит. Банальная история. А ты, как будто, из петли готовишься меня доставать…
— Димочка, так и я о том же! — меня примирительно погладили по колену. — Зациклился чуток — с кем не бывает. Все поправимо, солнышко, по своему опыту знаю. Всего только и нужно, мой хороший: выпустить пар, и — велкам в нормальную жизнь. Это если не медлить. А уже через месяц я тебя в эту жизнь тягачом не вытяну… Давай, мужик: выходи из ступора и покажи мне девочку, в чьи добрые руки я могу передать своего брата. Что, эта не торкнула? Тут и другие есть…
Несокрушимая убежденность Алены в моем помешательстве на почве недавнего разрыва отношений и сопутствующего ему сексуального воздержания и впрямь начинала сводить меня с ума. Сестра считала себя экспертом в подобных предметах, так как была в курсе самых последних исследований, публикуемых целой дюжиной авторитетных женских журналов. Я не читал ни «Marie Claire», ни «Harper`s Bazaar», ни даже «Cosmopolitan» и потому особым доверием сестры по важным вопросам не пользовался.
— Алена, остановись на минутку! Позволь уточнить: ты кого мне сейчас презентуешь? Блядей, осмелюсь предположить?
— Почему блядей? — оскорбилась сестрица. — Ты хоть знаешь, сколько это стоит?
— А что, — съехидничал я, — в этом бизнесе звание зависит от ценника?
— Безусловно, как и везде! А еще от круга, в котором вращаются наши цыпы. Вот у этой куклы, например, рейтинг выше крыши, и однажды в ресторане я ее с таким персонажем видела, что даже сказать нельзя. Королевна! А за тебя, охламона, мне еще поручиться нужно будет. Думаешь, тут такая простая лавочка? Ха! Ты этот сайтец найди еще…
— Ох, Аленка… Чем-то недобрым запахло… Сама-то пользовалась?
— Да нет, ну что я дура, что ли! — сестра смерила брюнетку сожалеющим взглядом. — И потом, как я такую домой проведу… Это у меня на предмет альтруизма. Приятелям пару раз подарки посылала — одному на днюху, другому так, по приколу… Они этих девочек юзали — до сих
