Сирруш - Павел Сергеевич Марков

— Думаете, я не знаю, чем занимается Абхе? Я предполагал, что все этим и закончиться. Вы не первый, — он внезапно умолк.

Не терпящий недомолвок охотник настойчиво потребовал:

— Нет уж, договаривайте!

Нараян не пытался скрыть от взгляда Шанкара получаемое от обсуждения этой темы удовольствия. Будто неловкость, в которую тот загнал охотника, являлась своеобразной местью за то, что жреческий посланник бесцеремонно вытащил его ни свет ни заря из постели и заставил ехать искать проклятых лесорубов вместо того, чтобы весь день предаваться вину. Неразбавленному!

Выждав минутную паузу, дабы позлить спутника поневоле, он заговорил:

— Абхе мечтает уехать отсюда куда подальше. Все уши мне прожужжала, что ей надоела деревенская жизнь. Тянет, мол, в столицу, и неважно, в какую. Хараппа ли, Мохенджо-Даро. Поэтому она ложится под всякого знатного гостя из тех городов в надежде, что тот возьмет ее в жены и увезет из этой дыры, как сама она выражается, — Нараян смачно харкнул на дорогу, — так, что вы не первый, но… — он многозначительно замолчал, а затем добавил, — можете стать последним. Честно говоря, — глава деревни пожал плечами, — я буду не против, если вы избавите меня от нее.

Шанкар присвистнул:

— Веселая семейка. Только зря стараетесь очернить дочь в моих глазах. Не могу ручаться, как обстояли дела до меня, но, проводя ночь со мной, Абхе прекрасно знала, что я не возьму ее в Мохенджо-Даро.

— Вот как? — вскинул брови Нараян.

— Дома меня ждет другая женщина.

— И вы сказали об этом Абхе?

— Именно.

— Вы женаты?

— Нет.

Нараян хрипло хмыкнул:

— Тогда ничего это не опровергает. Моя дочь все та же распутная девка, какой и была. Пока мужчина не женат, шансы есть.

Шанкар не стал его переубеждать. Сама тема для разговора была ему крайне неприятна. К тому же, охотника совсем не интересовали перипетии семейной жизни главы деревни. Однако слова Нараяна оставили неприятный осадок на душе. Да, Шанкар поддался искушению прошлой ночью, и сам был недоволен проявленной слабостью. Но осознание того, что его пытались использовать в чужих целях, отнюдь не прибавляло хорошего настроения. Охотник старался не принимать всерьез слова Нараяна, но они отлично объясняли внезапную заинтересованность Абхе в его персоне в первый же миг их знакомства.

Тем не менее, он не сдержался и, напоследок, подметил:

— Сначала утверждаете, что вас волнует судьба дочери, а теперь заявляете, мол, не против, если я увезу ее с собой в Мохенджо-Даро. Хмель разрушает мозг, знаете?

Нараян злобно зыркнул глазами, реагируя на колкость Шанкара:

— Я не говорил такого.

Теперь пришла пора Шанкару недобро взглянуть на спутника:

— Как это не говорили?

— Я сказал, что отца всегда волнует, где и с кем проводит время его дочь.

— Разве это не одно и то же?

— Нет, — твердо ответил Нараян, — кроме того, я выразился образно.

Охотник почувствовал, что закипает, словно вода на углях, поэтому заставил себя сделать глубокий вдох и, такой же глубокий, выдох. Прохладный утренний воздух помог ему быстро овладеть собой.

— Так что, — не унимался староста, — избавите меня от нее?

— Я вроде четко ответил, — процедил тот, — в Мохенджо-Даро меня ждет другая.

— Жаль, — Нараян театрально вздохнул, — придется терпеть ее выходки до скончания…

— Хватит! — оборвал его Шанкар. — Закройте рот и не открывайте более, пока я к вам не обращусь! У меня уже уши вянут, как трава на ваших лугах, от бессмысленной болтовни!

— Как скажете, господин жреческий посланник, — молвил глава деревни.

Охотник готов был поклясться, что уловил в голосе Нараяна нотки торжества и издевки. Закусив нижнюю губу, Шанкар постарался не обращать больше на своего спутника внимания, полностью сосредоточившись на дороге.

Солнце встало из-за горизонта и заполнило округу ярким светом, когда они миновали, усеянные рожью поля, а слева к дороге густой зеленой стеной подступили джунгли. Оттуда доносилась, нестихаемая ни на минуту, звонкая и разнообразная песня лесных птиц, периодически прерываемая криками обезьян. Луга для выпаса скота справа от дороги, такие же высушенные и истощенные, что видел охотник при въезде в долину, плавно сужались, уступая место обрывистому склону Сарасвати. Ветер, дувший с реки, не приносил облегчающую прохладу, как обычно это бывает возле крупных водоемов. Вместо свежести и влаги, воздух нес с реки жар, будто где-то в той стороне располагались гигантские невидимые кузничные меха. Шанкар вновь ощутил чувство нарастающей скрытой тревоги. Ветер, дующий с реки, не должен быть таким. Краем глаза он посмотрел на Нараяна. Тот вытирал пот со лба и явно мечтал, чтобы эта поездка поскорее закончилась.

«Недальновидный человек, который способен дать результат здесь и сейчас, но, столкнувшись с трудностями и проблемами, быстро теряется. Идеальное описание главы деревни. Ах да, еще он большая скотина!».

Вскоре дорога пошла буквально по краю склона, недалеко от кромки воды. Точнее, возле того места, где она должна была быть. Сарасвати мелела на протяжении всего своего течения.

Нараян снял походный плащ и обвязал его вокруг талии. Затем потянулся к фляге и, открыв ее, жадно припал к краю губами, совершив парочку огромных глотков. Смачно причмокнув, он закрыл сосуд и прикрепил обратно к седлу. В голову Шанкара забралась шальная мысль, уж не вино ли распивает глава деревни прямо на ходу? Но интересоваться не стал. В какой-то момент, Нараян полностью перестал его интересовать. Охотник думал о том, как бы побыстрее провести разведку, вернуться обратно в деревню, дождаться гонцов с докладом с левобережья Сарасвати и, с чувством выполненного долга, вернуться в Мохенджо-Даро. Получить от верховного жреца причитающуюся ему награду, выкупить Нилам из публичного дома и забыть обо всем. Хотя бы на время.

Нараян оказался прав. Когда солнце стремительно продвигалось к зениту, вкупе с жарким восточным ветром делая воздух нестерпимо знойным, впереди показались первые признаки деятельности лесорубов. Лес слева от дороги внезапно поредел, обнажая перед взором всадников небольшую прямоугольную поляну, с возведенным на ней десятком глиняных хижин из необожженного кирпича и соломенной крышей, аккуратно выстроенных полукругом вдоль оконечности просеки.

Глава деревни горделиво приосанился и, с важным видом, обвел рукой местность:

— Здесь будет находиться моя вторая деревня. Совсем скоро я смогу поставлять в города вдвое… нет, втрое больше урожая, нежели сейчас!

— На вашем месте я бы сосредоточился на решении нынешних проблем, а не будущих, — подметил Шанкар.

— А я и не ожидал, что вы оцените плоды моих замыслов! — гневно произнес Нараян. — Вы, городские, и понятия не имеете, как сложно выращивать продукты собственными руками! — он сжал ладони в кулаки и потряс ими перед собой. — Получая к столу свежие овощи и хрустящий хлеб,