Неандертальцы. Иное человечество - Александр Викторович Волков

Зубы – они словно деревца, посаженные на грядах челюстей. Их кольца роста, по меткому замечанию ученых, напоминают годовые кольца деревьев, а еще их можно сравнить с журналом наблюдений, в который химическим путем вносятся сведения о среде, окружавшей человека. В детские годы на зубах регулярно откладывается новый слой зубной эмали. По содержанию в нем химических элементов можно судить о том, чем питался ребенок и в каких условиях рос.

Так по изотопному составу кислорода и концентрации бария в зубах двух неандертальцев удалось воссоздать хронику их детства.

Один из них, судя по содержанию изотопов кислорода в зубной эмали, родился весной. По концентрации бария в ткани зуба удалось выяснить, как долго мать кормила его молоком. Известно, что грудные дети получают сравнительно много бария вместе с материнским молоком, а если их подкармливают чем-то еще, то они пьют молока меньше, и тогда уменьшается доза бария, поступающего в их организм.

Как оказалось, первый ребенок постоянно получал большое количество бария в первые девять месяцев жизни. Затем этот показатель снизился и оставался постоянным до того времени, когда малышу исполнилось два с половиной года. Очевидно, с десятого месяца вплоть до этого срока он еще регулярно получал материнское молоко, но питался уже и другой, скорее взрослой пищей. В два с половиной года потребление бария резко упало – видимо, в это время ребенка отлучили от материнской груди.

Как отмечают исследователи, эта статистика особенно ярко подчеркивает близость неандертальцев к природе. В животном мире детеныши многих млекопитающих тоже появляются на свет по весне, когда наступает теплое время года и выбор пищи становится очень велик. Любопытно также, что в доиндустриальную эпоху европейские женщины также кормили детей грудью до двух с половиной лет, делая это сами или нанимая кормилицу (T. Smith et al. «Science Advances». 2018, № 10).

Ранее еще две группы ученых, исследуя зубы неандертальцев, определили, до какого возраста их вскармливали молоком. В 2013 году было установлено, что неандерталец, чей зуб исследовали ученые, получал его лишь в первые 14–15 месяцев жизни (C. Austin et al. «Nature». 2013. Т. 498). В 1997 году эта цифра была намного выше: 3 года (M. Skinner. «Journal of Archaeological Science». 1997, № 8).

Так что выстраивать на основе одного-единственного зуба целую теорию «воспитания неандертальских детей по доктору Смит» было бы преждевременно (при анализе зуба другого неандертальца такой четкой картины не получилось). Важно другое: что этот метод все-таки работает и что с его помощью мы можем заглянуть в прошлое – на добрую четверть миллиона лет назад.

Это зеркало в прошлое, приоткрытое несколькими химическими изотопами, отражает для нас и царившие тогда суровые, морозные зимы. Четверть миллиона лет назад в Европе продолжалось рисское оледенение, третье крупное оледенение плейстоцена, начавшееся около 350 тысяч лет назад и завершившееся 187 тысяч лет назад. Всякий раз, когда приходила зима, зубная эмаль малышей почти переставала расти.

Как же удивительно, что мы сумели заглянуть в это далекое прошлое, в безмятежный, девственно чистый мир европейской природы! Мир, который странным образом был… загрязнен тяжелыми металлами.

Оказалось, что оба неандертальца в детстве несколько раз подвергались воздействию тяжелого металла – свинца. В обоих ископаемых зубах выявлена очень высокая его концентрация: в одном случае – примерно в 10 раз выше, чем естественный фон (речь идет, кстати, о самых древних ископаемых останках человека, загрязненных свинцом).

Пока можно только гадать, как неандертальские дети получили эту дозу. Возможно, она попала в их организм вместе с водой или едой. До сих пор считалось, что загрязнение окружающей среды свинцом началось только в промышленную эпоху. «Однако наши результаты показывают, что и в доисторические времена люди подвергались воздействию большого количества свинца», – отмечает один из авторов исследования Кристина Остин. В любом случае использованный метод открывает неожиданные возможности для исследования жизни людей в далеком прошлом.

Шанидар 1

О жизни давно исчезнувших неандертальцев мы долгое время имели самое превратное представление. Мы нисколько не сочувствовали им, не жалели об их исчезновении. Скорее, наоборот, относились с неприязнью и презрением к этим агрессивным, как считалось тогда, «горам мускулов». Зато сами они были сочувствием не обделены. Они готовы были десятилетиями ухаживать за больным соплеменником, беззаветно посвящая ему свою жизнь.

Череп из пещеры Шанидар

Это доказал американский антрополог Ральф Солецки, обнаружив останки неандертальца, получившего имя Шанидар 1. Еще в 1951 году он отправился исследовать пещеры Шанидар, расположенные в четырех сотнях километров от столицы Ирака – Багдада, в курдской части страны, в обширной области, лежащей на стыке Ирака, Ирана и Турции.

Экспедиция, продолжавшаяся около десяти лет, оказалась очень успешной. В общей сложности Солецки отыскал останки 9 неандертальцев. Особенно много вопросов вызвал скелет Шанидара 1, и именно благодаря ему мы узнали много нового и неожиданного о неандертальцах.

Сам автор этих открытий, Ральф Солецки, признавался, что, приступая к раскопкам, «в сущности был сторонним наблюдателем, задача которого сводилась к тому, чтобы перечислить и описать предметы материальной культуры, точно измерить толщину культурных слоев и зафиксировать всякие технические данные». Но после того нового, что он узнал о неандертальском человеке, он стал испытывать к нему «всевозрастающее уважение». Отныне он вправе был сказать, что «за одно-два десятилетия этот древний человек на наших глазах был очищен от шелухи неверных представлений, накапливавшихся почти сто лет, и признан достойным членом рода людского» (цитируется по книге Д. Констебла. «Неандертальцы». 1978).

Что же особенного было в Шанидаре 1? Казалось, он навлекал на себя все возможные несчастья. Жизнь у него была очень нелегкой. Еще ребенком он изувечил свое тело. Его правая рука после тяжелого перелома, похоже, была вовсе ампутирована; он стал хромать на правую ногу. Вероятно, он плохо видел (возможно, и вовсе лишился левого глаза); к тому же, как недавно выяснилось, был частично или полностью глухим. Но он все еще жил и хотел жить, пусть даже не мог обходиться без посторонней помощи. В своем бессилии он теперь зависел от других.

В эпоху плейстоцена, когда сразу несколько крупных хищников, представителей мегафауны, охотились на людей, с таким здоровьем, как у этого неандертальца, нельзя было и рассчитывать на то, что долго проживешь. С подобными увечьями он был беззащитен перед дикими зверями. Помощи ждать было, думается, неоткуда.

Тем поразительнее, что этот человек, по сути инвалид с детства, прожил, судя по его останкам, 40 с лишним лет – по тем временам (а это было около 50 тысяч лет назад) он дотянул