Дни изгнания - Катарина Керр

Все знали, что Довин был любимцем отца. К сожалению, новый закон запрещал ему наследовать даже часть поместья. Кинван встал перед тьерином на колени, и тот махнул рукой, разрешая ему говорить.

– Я вернулся, чтобы служить вам, как и обещал, мой лорд. Тысячу раз смиренно благодарю вас за то, что разрешили мне уехать.

– Добро пожаловать, парень. Как поживает твое семейство?

– У них все хорошо, мой лорд. – Кинван лгал, но не видел смысла обременять тьерина проблемами, которые тот все равно не мог решить.

– Хорошо, хорошо. Налей себе эля и присоединяйся к товарищам.

Кинван встал, поклонился и удалился от грозного лорда. Он зачерпнул полную кружку эля из открытого бочонка и сел за стол к дружине. Большинство, затаив дыхание, следило за тем, как Эдиль и Пайдек играли в карноик – игру, в которой игроки передвигают по доске с треугольниками белые и черные камни, пытаясь завладеть фишками противника. Они долго раздумывали перед каждым ходом и делали его под крики или проклятья болельщиков. Кинван присоединился к наблюдающим. К нему подошел Гарес и положил ему руку на плечо.

– Ого, наш сокол вернулся в гнездо. Жаль, жаль, я так надеялся, что ты пропадешь по дороге.

Кинван не остался в долгу.

– Ах ты, ублюдок! Что произошло, пока меня не было?

– Ничего. Как там Элрис?

– Как и ожидалось.

Гарес с сочувствием глянул на него. Они взяли кружки с элем и сели подальше от толпы.

– А как сестра? – спросил Гарес.

– Это хуже всего. Черт возьми, я уж собирался избить ее до полусмерти. Сначала она приживает ублюдка, а теперь отдает его.

– Она – что?

– Отдает ребенка. Этому своему поганому мужику с кошачьими глазами. Он приехал и потребовал малышку, потому что она-де будет обузой Левигге – так он сказал – и она спокойно отдает дитя и разрешает его увезти. – Кинван грохнул кружкой об стол. – А папаша, как всегда, был чертовски пьян, чтобы об этом думать. А, конское дерьмо!

– Послушай, может, это к лучшему? Теперь твоя сестра сможет прилично выйти замуж.

– Вот-вот, именно это она и говорит, чтоб ее разорвало! Но какой позор – моя племянница, моя родная кровь, будет разъезжать с Западным Народом! Что будет делать ее папаша, спрашиваю я Левиггу, учить ее воровать? А у нее хватило бесстыдства влепить мне пощечину и сказать, чтобы я заткнулся! Одно слово – женщины!

Гарес сочувственно кивнул. Кинван вытащил кинжал и начал вертеть его в руках, пытаясь упокоиться. На эфесе была гравировка в виде нападающего сокола – его личная метка, давшая ему это прозвище. Он водил загрубелым пальцем по соколу и мечтал в один прекрасный день перерезать глотку этому Гаверентериэлю.

– И знаешь, на что ей еще хватило наглости? Она заявила, что всегда знала – ее мужчина заберет малышку, как только та подрастет. Тебе чертовски повезло, что ты не сказала мне этого раньше, говорю я. А почему, по-твоему, я молчала? – говорит она. Чертовски хорошо делала, говорю я, и бац – она опять лупит меня по лицу.

– Так что ж ты не поколотил ее? – спросил Гарес.

Кинван пожал плечами, положил кинжал на стол и поднял кружку. Правда была слишком горькой: он слишком часто видел, как папаша избивал до полусмерти мать, если ему что-то не нравилось. Он до сих пор слышал во сне ее рыдания.

– Это не поможет, – сказал Кинван. – Я ей просто сказал: приживешь еще одного ублюдка, не беги ко мне за деньгами для повитухи, а она выскочила из комнаты, задрав нос.

– Ну и правильно. Женщин надо ставить на место. Чертовски правильно.

Они молча допили эль. За дальним столом Эдиль зарычал от злости – он вечно проигрывал. Воины смеялись и подшучивали, монеты переходили из рук в руки.

– А вот и наш Сокол! – закричал Инрик, спрятав в карман серебряную монету. – Ну-ка, Кинван, покажи Пайдеку, как надо играть! У тебя всегда это здорово получалось!

– Могу, если он не испугается.

– О, я всегда готов, – ухмыляясь, сказал Пайдек. – Ну-ка, посмотрим, останусь ли я чемпионом.

Эдиль уступил ему место за доской.

– Добро пожаловать домой, Сокол. Что, подарила тебе сестрица племянника? Надеюсь, на этот раз с нормальными ушами?

В глазах у Кинвана побагровело. Он шагнул вперед, сильно ударил Эдиля в живот правой и тут же достал его челюсть левой. Эдиль рухнул на пол, как мешок с зерном, а зал взорвался криками.

Кинван почувствовал, что его хватают за руки, издалека доносился голос Гареса – кажется, он уговаривал его успокоиться. Наконец багровая пелена перед глазами растаяла, и Кинван понял, что он, содрогаясь всем телом и обливаясь холодным потом, стоит на коленях перед тьерином.

– Что здесь происходит? Черт побери, ты вернулся всего час назад, Кинван!

Кинван молча кивнул. Он буквально ощущал, как кнут уже впивается в его спину. Довин схватил отца за руку и зашептал что-то ему на ухо.

– О! – Мелас повернулся к Пайдеку. – Эдиль действительно сказал что-то о сестре Кинвана?

– Да, мой лорд.

– В таком случае – что заслужил, то и получил. Когда приведете его в чувство, так и передайте. А ты, Кинван, все же постарайся не устраивать драк в моем доме, договорились? Если ты перестанешь обращать внимание на их идиотские шутки, им быстро надоест.

– Это правда, мой лорд. Я приношу свои извинения.

Ближе к вечеру в зал спустились жены Меласа и Валдина со своими служанками. Они устроились за почетным столом вместе с мужьями, а Довин пересел к дружине.

Кинван подумал, что теперь, когда у брата родился сын – еще одна преграда между Довином и Кернметоном, юноша лучше чувствует себя с соратниками а не с семьеи.

– Я рад, что ты вернулся, Сокол.

– Благодарю, мой лорд. И не только за это.

– Всегда рад помочь. Слушай, я хочу тебе кое-что предложить. Скоро я поеду в Аберуин. Отец разрешил взять сопровождение и я выбрал тебя, Гареса, Пайдека и Таурина. Ты готов прокатиться под дождем?

– Охотно, мой лорд. Ваш отец щедр и не жалеет для нас эля, но все же зимой время тянется долго.

– В том-то и дело. – Довин подмигнул. – Зато весной кое-что намечается, не засидимся. Я еду в Аберуин, чтобы предъявить права на те пустые земли около Падролока. Если сумею найти фермеров и все прочее, то, клянусь богами, почему бы мне не обзавестись землей и даном?

– Здорово! – Кинван отсалютовал своей кружкой. – Надо думать, отец вас поддерживает?

– Вот именно. – Довин сиял мальчишеской улыбкой, полной гордости и надежды. – Он еще сказал, что прикроет мне спину со своей дружиной, если проклятый Западный Народ начнет сопротивляться. Я уже слышу, как славное имя клана Медведя гремит все дальше на запад.

– Слава вашего клана! – Кинван сделал глоток эля. – Пусть Медведь идет, куда захочет!