Элевсинские мистерии - Дитер Лауэнштайн

История юного Нарцисса — купаясь в озере, он влюбился в собственное отражение и утонул, не в силах от него оторваться, — иллюстрирует то же испытание. Диоскуры должны были бы спасти и его и сделали бы это, если бы он принял следующее посвящение.

Девятилетние девочки обретали душевную самостоятельность, поступая в услужение к богине. Когда Агамемнон собрался вести греков в Трою, но флот без попутного ветра застрял в беотийской Авлиде (так их наказала повелительница ветров Артемида), царь пожертвовал богине свою дочь Ифигению. Артемида перенесла девушку — как собственную ипостась — в свой храм в Тавриде. Когда спустя многие годы Орест вернул свою сестру Ифигению домой, они взяли с собой статую богини и поместили ее в самостоятельном тогда городке Бравроне на восточном побережье Аттики. Поэтому афиняне, по возможности, возили девочек в Браврон или хотя бы в ближайший храм Артемиды, чтобы принести их в жертву богине на манер новых Ифигений, и они в буром медвежьем платье — медведица считалась древнейшей ипостасью богини — служили владычице. Таково было первое испытание девочек за пределами родительского дома. Маленьких бурых служительниц звали "медвежатами" — Арктос, или по-латыни, Урсула. Там девочки оставались до юношеских инициации в двенадцати- или тринадцатилетнем возрасте.

Согласно возрастным этапам дети в течение девяти лет принимали три культовых посвящения, точно так же и юноши и девушки между тринадцатью и восемнадцатью годами трижды проходили посвящения. Посвящения для достигших зрелости девушек изображены на картинах главного зала Виллы мистерий близ Помпеи (I век от Р.Х.). Дом был защищен от незваных пришельцев широким рвом. Пепел от извержения Везувия в 79 году заполнил все комнаты и тем сохранил картины. О соответствующих посвящениях для юношей рассказывает греческий роман "Дафнис и Хлоя" римлянина Лонга, который написал свое небольшое произведение сто лет спустя. Он иносказательно повествует как о посвящениях юношей, так и о посвящениях девушек, что позволяет лучше понять помпейские картины.

Большой зал виллы имеет форму прямоугольника размером 4 х 8 м. Главная дверь находится посредине одной из торцевых стен, небольшая дверца есть и справа, в длинной стене. На красном фоне стен изображено в натуральную величину в общей сложности двадцать девять фигур (нередко это одни и те же персонажи, только занятые разными делами). Действие развивается слева направо. Картина напротив двери как бы подводит итог и могла бы существовать сама по себе: Дионис полулежа приник головой к женщине, сидящей в центре. Верхняя часть этой главной фигуры — единственное, что пострадало от времени. Возможно, перед нами Ариадна, "высокосвященная", а этот эпитет принадлежал древнейшей Афродите, которую впоследствии толковали как Персефону.

Начав с небольшого участка стены слева от главного входа, мы следуем за только что вошедшей, полузакутанной в покрывало девушкой в возрасте между тринадцатью и шестнадцатью годами. Очередная картина, уже на левой стене, показывает эту девушку без покрывала. Она слушает восьми-десятилетнего нагого мальчика, который под присмотром пожилой женщины читает свиток, вероятно правила предстоящего обряда.

Лонг начинает свой роман так: мальчик Дафнис и девочка Хлоя младенцами были оставлены в пещере нимф на острове Лесбос. Пастухи нашли их и воспитали как собственных детей. Настоящие родители, скорей всего, были свободными гражданами, причем богатыми, так как рядом с мальчиком лежали пурпурное покрывало, золотая застежка и ножичек с рукояткой слоновой кости, а рядом с девочкой — золотые украшения. Установленье происхождения детей и образует основной мотив романа.

Когда Дафнису исполнилось пятнадцать, а Хлое — тринадцать, названые родители определили их в пастухи. Хлоя пасла овец на равнинных приречных лугах, Дафнис — коз на холмах в глубине острова. При этом мальчик так дивно играл на свирели, что один старый пастух вызвался научить его играть и на большой си-ринге, или Пановой флейте. Но сиринги под рукой не оказалось. Тогда сынок этого старика, по имени Титир — на тамошнем наречии так называли сатира, — быстро, словно олень, побежал за большою флейтой, легкости ради сбросив рубашку — то есть видом он был весьма похож на мальчика-чтеца из Виллы мистерий. Скоро Дафнис в совершенстве овладел игрою на сиринге, и старик подарил ему этот инструмент, наказав передать его когда-нибудь лишь достойному. Вскоре овцы и козы плясали под наигрыш Дафниса, будто средь животных явился новый Орфей.

На следующей картине Виллы мистерий девочка моет руки; две женщины держат наготове полотенца. Лонг рассказывает соответственную сцену так: Дафнис упал в медвежью яму и с ног до головы перепачкался глиной. Точь-в-точь белый титан. Хлоя вымыла его у источника в пещере, посвященной Пану. А потом вынуждена была умыться и сама.

Следующая картина изображает козленка, которого вот-вот принесут в жертву. Почтенный старец, с виду похожий на Пана, играет на лире. Лонг рассказывает: Дафнис опять угодил в ловушку и остался невредим только потому, что вместе с ним упал козел и мальчик приземлился ему на спину. Хлоя привела одного из пастухов, и они сообща вытащили юношу из ямы, воспользовавшись вместо веревки длинной белой девичьей головной повязкой. Пастуху, который пришел на выручку, дети подарили козленка, для жертвоприношения.

Продолжение сюжета слева, на торцевой стене против двери. Здесь вновь появляется старец; в левой руке у него чаша с водою, которую он подносит некоему молодому (мужскому?) персонажу, причем подносит он ее так, чтобы этот персонаж отразился в воде или по крайней мере мог решить, будто отразился. Незаметно для юноши, сбоку, другой персонаж поднимает вверх уродливую маску сатира — под таким углом, что юноша может счесть отражение этой маски своим лицом. О рассказе Лонга мы сообщим чуть позже.

Центр торцевой стены занимает уже описанная "итоговая" картина. Правее опять появляется молодая девушка. Она стоит на коленях возле прикрытого Нечто, осторожно приподнимает покрывало. Еще правее, в углу, мы видим крылатую женскую фигуру с протестующе вскинутой левой рукой. Под покрывалом угадываются очертания фаллоса. Далее, на длинной правой. стене, та же девушка, обнаженная до пояса, стоит на коленях, спрятав лицо в подоле стоящей женщины, которая обнимает ее руками. Крылатая фигура в углу теперь взмахивает длинной розгой; секунда — и эта розга со свистом хлестнет по обнаженной спине девушки.

Лонг рассказывает вот что: телесно Дафнис и Хлоя еще не пробудились. Тогда одна старая пастушка открыла юноше секрет его пола. А Хлоя меж тем попала в лапы чужака, якобы друга хозяев поместья, который пытался соблазнить ее. Она не уступала, и он привез на корабле из-за моря молодых людей — поохотиться на зайцев у Хлои на пастбищах. Свой корабль они привязали ивовой лозой к столбу. А их собаки гоняли в холмах не только зайцев, но и Дафнисовых коз, из которых несколько убежали на берег и перегрызли корабельные "швартовы" — корабль унесло в море. Тогда разъяренные охотники схватили пастуха Дафниса, сорвали с него одежду и жестоко избили. В качестве возмещения за потерянный корабль они угнали с собой Хлоиных овец, причем и пастушке, и скотине одинаково досталось хворостиною. Поскольку же Дафнис отверг притязания сластолюбивого чужака, который пытался соблазнить и его, тот оклеветал мальчика перед хозяевами, а они приказали еще раз высечь Дафниса.

Заключительная картина в помпейской Вилле мистерий изображает танцующую нагую девушку. У Лонга в финале козлята водят хоровод под наигрыш Дафнисовой сиринги. Однако в близком по сюжету произведении, повести об Амуре и Психее, финал аналогичен этой заключительной настенной картине: после множества испытаний, которые едва не погубили Психею, на свадьбе у нее танцует, скинув покровы, сама богиня Афродита. Лишь тогда Зевс-Юпитер объявляет прошедшую испытания девушку бессмертной.

В конце своего романа Лонг приблизительно воспроизводит центральное изображение зала: бога и его ближайших спутников. Дафнис нашел в лице хозяев поместья своих настоящих отца и мать; родителями Хлои оказались их знатные друзья. Имя отца Дафниса было Дионисо-фан — "сияющий Дионис". По острову быстро разнеслась весть: "Дионисофан нашел своего сына; козопас Дафнис теперь хозяин лугов". "Пурпурное покрывало, застежку и нож, — говорит юноше отец, — я положил рядом с младенцем не для опознания, а в дар мертвому". А когда Хлоя встретилась со своим отцом, тот вскричал: "Что вижу я, моя дочь: ты родилась вновь!

Цель юношеской инициации достигнута: в смертном от природы потомке титанов — человеке — отыскалось бессмертное, свершилось второе рождение. Такая же инициация соответствует у христиан первому причастию или конфирмации. Дальнейшие вакхические таинства у христиан соответствия не имеют, разве что напоминают "обращение", проводимое пиетистами в конце второго десятилетия, или же участие в причащении.