Родственные души в Сеуле - Сьюзан Ли

– Боже мой, я АМЕРИКАНКА КОРЕЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ! – кричит Ханна через плечо, не останавливаясь.

Я спешу за ней. Толпа следует за мной.

– Эй, Ханна, подожди! – Догоняя Ханну, Нейт пробегает мимо меня и по пути слегка задевает плечом. Придурок. Ни за что не поверю, что это было случайно. Возможно, он фанатеет от моих актерских способностей. Но он явно не в восторге от перспективы потерять Ханну из-за меня.

Не останавливайся, Ханна. Не оборачивайся.

Ханна останавливается и оборачивается. Эта девушка никогда не умела следовать указаниям.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? Я позвоню тебе узнать, как ты, хорошо? – Нейт оглядывается на меня и снова поворачивается к Ханне.

Я хочу сломать его идеально острый нос.

У меня перехватывает горло. Я едва слышу щебетанье фанатов, которые мне что-то говорят, что-то спрашивают, интересуются, приехала ли Минги со мной или я здесь один и откуда я знаю Ханну. Единственное, что имеет значение в эту минуту, это то, как Ханна отвечает Нейту.

Как всегда бывало раньше, ее взгляд притягивает к моему точно магнитом.

Ее бесит внимание ко мне посторонних. Ее бесит положение, в которое ее поставил Нейт. Ее бесит, что моя жизнь внезапно вклинилась в ее.

Я открываю рот, хочу что-то сказать, но не могу произнести ни слова. Нам нельзя говорить с ней в присутствии толпы, наш разговор немедленно появится в Интернете. Студия научила меня контролировать любое взаимодействие с публикой. С большим трудом мне удается вернуть на лицо небрежную актерскую улыбку.

Ханна подолжает сверлить меня взглядом, потом слегка качает головой и закрывает глаза, медленно разрывая нашу связь.

Снова открыв их, она смотрит на Нейта. Как бы невзначай склоняет голову набок, поджимает губы и говорит:

– Конечно, позвони мне. – Ее голос звучит слишком весело, чтобы быть искренним.

Она с вызовом бросает на меня взгляд, а затем разворачивается и направляется к машине, больше не думая обо мне.

Я следую за ней, волоча ноги, обутые в шлепанцы. Не знаю, что я сделал не так, но я уверен, что иду навстречу своей погибели.

Глава 9

Ханна

Минуту назад – это совершенно обычный день в лагере спасателей, когда я выпрашиваю внимание у Нейта, а он все сильнее увлекается Су Ён. А в следующую я имитирую утопление, все мои одноклассницы фанатеют от Джейкоба, а Нейт за несколько минут снова переходит в режим «заботы о Ханне».

Джейкоб догадывался, что Нейт наверняка захочет меня вернуть, если решит, что я встречаюсь с кем-то другим. Но я не ожидала, что это произойдет уже на следующий день. Я не готова к такому уровню драматизма и эмоциональных манипуляций.

Я заложница плана Джейкоба, шантажа, простого и красивого. Это не должно вторгаться в мою собственную реальность. Это один из тех порталов, через который я попадаю в альтернативную вселенную? Я стала главной героиней фанфика собственного сочинения? Это единственное объяснение. Я просто напишу, как мне из этого выбраться.

Стук в пассажирское стекло выводит меня из ступора.

Джейкоб, наклонившись, смотрит в окно. Я думаю о той фальшивой актерской улыбке, которую он всем дарил. Она меня испугала. Она была слишком наиграна, слишком отработана. А еще эти фразы, которые он скормил мне вчера. По правде говоря, я понятия не имею, чем Джейкоб занимался последние три года и кем он стал. Он актер корейского телешоу, он уверяет меня, что это тяжелый труд. Но, помилуйте, у него есть фанаты. Мои школьные друзья, вот даже Нейт, фанатеют от него. Они выкрикивали его имя, как будто он Тимоти Шаламе или кто-то в этом роде.

Но Джейкоба, который смотрит на меня сейчас, я знаю так же хороршо, как знаю членов своей семьи. Это лицо мне знакомо. Но когда он настоящий, а когда актер? Изменила ли его слава? Может, глянцевый Джейкоб настоящий, а это знакомое, доброе, серьезное лицо – всего лишь игра?

А самый главный вопрос, который я должна задать себе: почему теперь это имеет для меня значение?

Я разблокирую двери и сделаю глубокий выдох. Поворачиваю ключ в замке зажигания, чтобы включить кондиционер: если мы будем ругаться, он не должен заметить, как я потею.

Но мне вовсе не хочется ругаться. Это слишком утомительно. Постоянно злиться – ужасно тяжело. Мне больше не хочется цепляться за обиды прошлого, ведь так я просто не даю этой боли уняться.

Он садится в машину, и я украдкой смотрю на его лицо. Он смотрит на меня, взгляд нежный и встревоженный. Он тоже не хочет ругаться.

Хорошо.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю.

– Начнем сначала? – спрашиваю я, хотя на самом деле это скорее мольба. – Мне нужно знать, что случилось с тобой в Корее. И мне нужно знать, что случилось с нами.

Он вглядывается в мое лицо, смотрит не отрываясь. Я не знаю, что он видит, но в конце концов он быстро кивает мне и поворачивается лицом вперед.

– Тем летом мы ехали в Корею хоронить отца. Потом мама проглотила свою гордость и попросила его семью помочь нам с деньгами. А они даже не захотели нас видеть после похорон. Они нас всегда игнорировали, долгие годы. Они винят маму в смерти отца, мол, если бы она получше его кормила, он бы не умер от рака желудка. Это бред. – Джейкоб пожимает плечами и тяжело вздыхает. – Я их совсем не знал, отец никогда не говорил о них. Мне очень хотелось как можно скорее выбраться оттуда. Но куда нам было ехать? Нам и здесь жилось не очень-то легко. Папа умер быстрее, чем мы ожидали, и мы совершенно растерялись. У мамы даже работы не было.

– Я и представить не могла, что вам было так тяжело, – признаюсь я.

– Да, вообще-то это твоя мама одолжила нам деньги на билеты, когда мы летели хоронить отца. – Он слегка поворачивает голову и украдкой смотрит на меня.

Моя мама. Я этого не знала.

Моя рука автоматически поднимается и касается руки Джейкоба. Он следит глазами за жестом, на лице грустная улыбка. Я помню, как тяжело Джейкоб и вся его семья пережили потерю отца. Он кладет свою руку на мою и чуть-чуть сжимает. Я отдергиваю руку и кладу ее себе на колени.

– И вот однажды мы пошли на рынок, ко мне подходит какая-то дама и начинает трогать мои волосы и лицо. Я собираюсь позвать на помощь. Подходят еще два человека, я очень смущен и готов разреветься. Тут возвращается мама,