Адвокат под гипнозом - Наталья Борохова

Она чувствовала себя разбитой и морально, и телесно. Ее охватило состояние полнейшей апатии, когда вся жизнь превращается в спячку, и даже бодрствование не дает ощущения полноты жизни. Ей хотелось, как некогда бедняжке Эмме Бовари из любимого Флобера, или совсем не жить, или спать, не просыпаясь. Но жизнь упрямо шла вперед и теребила ее, как завязки старого чепчика, заставляя двигаться, что-то говорить, с кем-то встречаться, выполнять десяток ненужных ежедневных дел и, конечно, ждать. Ждать, когда наконец забрезжит хоть какой-нибудь свет в конце туннеля, в который она загнала себя добровольно…

В общем, в тот самый вечер ей удалось незаметно от мачехи прошмыгнуть в спальню и, свернувшись калачиком под старым клетчатым пледом, затаиться, как зверек в своей норе. Из кухни тянуло сигаретным дымом. Судя по шарканью комнатных туфель и негромкому монологу, Ника расхаживала сейчас по кухне с сигаретой в одной руке и телефонной трубкой в другой.

– Наша Золушка сейчас на занятиях. Где же, спрашивается, еще быть профессорской дочери?

Кристина прислушалась. Похоже, речь шла о ней. Странно, что у нее с Никой появились общие знакомые, которым небезразлично, где она проводит вечер.

– А тебе, насколько я помню, сейчас надо быть на занятиях по групповой терапии. Ты что, их уже прогуливаешь? – раздался смешок. – Конечно, я все знаю, я в курсе всех твоих дел.

Кристина сползла с кровати и, стараясь не шуметь, приблизилась к двери кухни. Тут в монологе мачехи образовалась длинная пауза. Похоже, инициативу в разговоре перехватил собеседник. После минутного перерыва раздался возмущенный возглас.

– Что значит – не держу свои обещания? Я все помню и не отказываюсь от своих слов… Когда передам деньги? Ну, послушай… Сейчас у меня их нет. Почему, почему! Как почему? Я же не работаю! У старика тоже, знаешь, амбары долларами не набиты. Конечно, у меня есть кое-что на хлеб и тряпки, но полностью расплатиться я смогу только позже…

Опять наступила пауза, во время которой Ника продолжила свой бег по кухне с сигаретой и телефоном. Похоже, ее собеседник не принадлежал к числу людей, от которых можно так просто отделаться. Он испытывал ее терпение, так что в какой-то момент она, не сдержавшись, пнула ногой по табурету, но трубку все же не бросила.

– Тебе легко говорить! «Любую вещь в его доме можно превратить в деньги», – передразнила она, похоже, подражая голосу невидимого собеседника. – Ты наверняка думаешь, что квартира профессора напичкана антиквариатом – коллекционными картинами, золотыми подсвечниками и сундуками с бриллиантами. Если хочешь, свою долю можешь получить мебелью и прочим барахлом из его лаборатории… Я не заговариваю тебе зубы. Но подумай, что можно взять у ученого фанатика? Колбы, реторты, всякие там вольтметры и кучу пыльных книг в придачу. О чем ты говоришь… Ах дача… Ну да, дача есть…

Под ногой Кристины заскрипела старая половица. Сердце пропустило удар. Мачеха могла услышать. Но Ника, должно быть, слишком сильно увлечена и раздосадована, чтобы замечать еще что-то, кроме своих собственных шагов да голоса собеседника в телефонной трубке.

– Не-ет! Это не дворец, но кое-что стоить будет. Ищу ли я покупателей? Нет, конечно. Пока еще очень рано. Чего я жду? – Она замолчала на мгновение и еще раз поддела ногой табуретку. – Ты мне угрожаешь? Нет? Тогда не нужно говорить со мной таким тоном… Черт возьми, я всегда думала, что люди от психологических тренингов становятся спокойнее. Выслушай, наконец… Я была у адвоката. Между прочим, очень хорошего специалиста, Лещинского. Фамилия знакома? Вот-вот. Вернешь мне потом, кстати, рублики за консультацию. У него почасовая оплата. Так вот, он мне сказал, что мне придется подождать шесть месяцев. Да-да, полгода… Я не выдумываю! Так в законе написано…

Хлопнула форточка. Похоже, Ника закурила очередную сигарету.

– Мне откуда знать? Таков этот чертов закон. Шесть месяцев, и точка! Только после этого я стану хозяйкой треклятой дачи. Так что тебе придется подождать… Я не виляю хвостом. Иди и спроси у защитника, если не веришь. И что у тебя за манера срываться? Ну ладно, если хочешь, часть суммы я верну тебе монетами… Ну, у старика есть небольшая коллекция. Не знаю, сколько это стоит, но в ближайшее время оценю. Обещаю. Вдруг ты опять обведешь меня вокруг пальца… Да ладно, не шуми. Мы же с тобой в одной лодке. Ты и я. Если я пойду ко дну, ты тоже ничего не получишь, верно? Значит, останемся друзьями? Ну, вот так-то лучше…

Раздался переливчатый смех. Похоже, к Нике вернулось хорошее настроение. Тембр голоса изменился. Исчезли грубоватые нотки, из-за двери доносилось теперь лишь голубиное воркование. Разговор мог окончиться в любой момент.

Кристина, аккуратно ступая по скрипящим половицам, проследовала в прихожую. Конечно, она не поняла всего того, о чем вела речь ее мачеха, и даже не выяснила, кто был ее собеседник, мужчина или женщина. Очевидно, было лишь то, что этот кто-то совместно с Никой обстряпал некое сомнительное дельце, за которое и требовал теперь вознаграждение. Вряд ли этот таинственный собеседник был бы рад, узнав, что его разговор стал известен третьему лицу, особенно Золушке, о которой шла речь в самом начале. Понятно, что и сама Ника в разглашении секрета заинтересована не была. Значит, стоило все выводы и размышления оставить на потом, а теперь срочно убраться из квартиры, чтобы не вызвать подозрений.

Кристина была уверена, что случай предоставил ей отличную возможность узнать то, о чем бы ей не поведал ни адвокат, и ни следователь. Она подошла к двери и, что было силы, хлопнула ею. Когда мачеха выглянула из кухни, она как ни в чем не бывало снимала с ног пыльные босоножки…

– Как групповая терапия? – спросила Ника, оглядывая ее с головы до пят. – Вид у тебя не слишком жизнерадостный. Слушай, я знаю еще один анекдот. «Поцелуйте меня, доктор», – говорит пациентка своему психотерапевту. «Не могу, – отвечает тот. – Есть правила врачебной этики. Собственно говоря, мне и спать с вами не следовало». Смешно, правда?

Кристине было не до смеха. Ее сознание ухватилось за первую фразу Ники: «Как групповая терапия?» и то, что прозвучало еще раньше, во время того странного телефонного разговора: «Тебе надо быть на занятиях по групповой терапии? Ты что, прогуливаешь?» Стало быть, этот кто-то имел отношение к занятиям у психолога Левицкого!

Вывод был столь внезапным, что Кристина застыла на пороге с таким выражением на лице, что даже мачеха всплеснула руками.

– Говорю тебе, бросай эту лабуду! Ты похожа на привидение. Надеюсь, ты не втюрилась в этого своего психолога?

Кристина непонимающе уставилась на нее.

– Ну, это всем известная вещь, – пояснила Ника. – Очень часто пациентки переносят на мужчин-докторов самые нежные чувства. Я не особо сильна в психологии, но, думаю, с этим все просто. Доктор обходителен и вежлив, аккуратно одет и интеллигентен, к тому же интересуется здоровьем так, что в один прекрасный момент дамочка начинает воображать, что она ему не безразлична. А если ко всему еще прибавить все эти его касания, осмотры мягкими, нежными руками, то бедных женщин вполне можно понять!

– Полная нелепица! Ты забываешь, я лечусь не у гинеколога, – отмахнулась Кристина. – Мне нет нужды обнажаться.

– Тело – нет, зато обнажаешь душу, – напомнила ей мачеха. – А это куда сильнее. Подумай, ну какой здоровый мужик будет тебя на протяжении сорока минут выспрашивать о том, что тебя тревожит и что означает розовый слон, который приснился тебе прошлой ночью? В лучшем случае он, набравшись терпения, выслушает твои жалобы, пялясь одним глазом в телевизор. Не думаю, что выдержит больше пяти минут, а потом запустит в тебя пультом или отошлет к маме, лучшей подруге, толкователю снов, к кастрюлям, наконец. Мужское внимание расслабляет и заставляет нас иногда делать глупости. Надеюсь, у тебя с этим доктором все строго?

– Какой странный разговор! – удивилась Кристина. – Ты что, решила заняться моей нравственностью?

– Да. С некоторых пор я несу за тебя ответственность, – заявила Ника с самым серьезным видом. – Я не доверяю этому чертовому доктору и не хочу, чтобы ты с ним связывалась! Тебя не удивляет, что он не берет с тебя денег?

– Некоторые люди могут оказывать помощь, не думая о выгоде, – произнесла Кристина. – Боюсь, тебе этого не понять.

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! – усмехнулась Ника. – Впрочем, это твое дело. Ты уже давно взрослая девочка.

– Хорошо, что ты это понимаешь!

– Ну вот, как всегда, грубости! – развела руками Ника. – А потом еще жалуется на мачеху. Хочешь еще один анекдот? «Доктор, у меня депрессия!» – жалуется пациент своему аналитику. «В вашем случае самое лучшее – с головой окунуться в работу», – отвечает тот. «Но, доктор, я же замешиваю бетон!»