Не запирайте вашу дверь - Юлия Эльская

— Помнишь, когда мы обсуждали железный ящик, это когда Кролика убили, ты чем-то подавилась, — обратилась я к Вике. — Что это было?

— Я подавилась? Да. Помню. Не помню чем. По-моему, это было просто от неожиданности.

— Но подавилась-то вареньем?

— Не помню, — вздохнула Вика. — Мне кажется, что ключей там не было, а то я бы зуб сломала. Я тогда все выплюнула, потом все это съела Гамма.

— Твоя собака могла съесть ключ? — встрепенулся Брюнет. — Где же его теперь искать?

— Ну, если ключ был, то найти его легко, — ответила я. — Гамма тогда уже родила и далеко гулять не бегала. Весь ее помет вон там, у кучи песка.

Брюнет пошел рассматривать Гаммин помет. Мы с Викой остались под яблоней.

— Вот видишь, как все хорошо решилось, — сказала Вика.

— Что же тут хорошего, — возразила я. — Наверное, они этот ящик открыть не могут, раз ключ хотят найти. Может, это сейф со сложным замком? Что-то тут не то… Да и Миша твой почему-то скрывается, если не хуже…

— Да я про него, — кивнула Вика в направлении кучи песка. — Он ведь к тебе пришел!

— Ах, это…

Мы замолчали, увидев, что Брюнет возвращается к нам.

— Дай мне что-нибудь острое, — попросил он, подойдя к столу.

Я огляделась вокруг. Острое?

— Вилка подойдет? Или нож?

— Ложка не нужна? — предложила только что подошедшая Ирина. Проводив Митю, она вернулась к нам.

— Ложка для дерьма не годится! — немедленно откликнулась Вика.

Брюнет дернулся. Ирина в недоумении замолчала. Я ждала продолжения, но нет, больше ничего не произошло.

Брюнет, взяв нож и вилку, ушел проводить исследования.

— Я что-то пропустила? — спросила Ирина.

— Ты улыбалась Мите, поэтому ничего не слышала, — злорадно ответила Вика.

— Он думает, что Гамма съела ключ от сейфа, — пояснила я. — Но он ошибается. Нам с Викой кажется, что ключ забрал Защитник Миша. Так что сейф сейчас в милиции, а ключ на свободе. А что в нем, в этом сейфе, он так и не сказал.

— Не может быть! — поразилась Ирина. — Он все скрывает! Их специалисты не могут какой-то ящик открыть?! Пойдем, я его еще раз спрошу. Или ты спросишь.

— Ну и я с вами, — сказала Вика, поставив рюмку. Мы втроем направились к куче песка.

Как я и думала, Брюнет ничего не нашел.

Я бросила взгляд на то, что еще недавно было собачьим пометом, и увидела рядом следы, четко отпечатавшиеся на песке. Вот они, следы, те самые, которые были под окном.

Я посмотрела на ботинки Брюнета. Они или не они? Что же он стоит на месте? Мне ведь надо сравнить след! Вот он сделал шаг вперед. Они! Те самые следы! Следы Брюнета! Ну и что мне это дает? Да ничего!

— Ну скажите же нам, что там было, в этом ящике! — накинулась на Брюнета Ирина. — Из-за чего наша Юлька столько страдала?

Брюнет пожал плечами и отвернулся, но Ирину это не остановило. Подойдя ближе, она схватила его за руку и произнесла, нежно заглянув в его глаза:

— Ведь это уже не тайна, правда? Мы тоже хотим знать!

— Да забудьте вы про этот сундук с помойки! — с раздражением бросил он и, вырвав руку, направился к своей машине.

Мы с Викой ошарашенно посмотрели друг на друга, потом — вслед Брюнету.

— Быстро догони его, — прошипела Вика.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила я ее.

— Нет!

— И я нет!

— Быстрее беги, он сейчас уедет!

Я бросилась за ним, не очень, впрочем, быстро — так, чтобы успеть сообразить по дороге, зачем я это делаю.

Значит, ящик, который был у меня в фундаменте, — это просто сундук с помойки?! А где же тогда клад? И зачем он, Брюнет то есть, стоял под моим окном? Минуточку, а зачем он обошел дом? Он смотрел в какой-то листочек… Знаю! Знаю, что мне нужно!

Все это пронеслось в моей голове за несколько секунд. Я догнала Брюнета у самой машины, он уже открыл дверцу. «Что делать будем, дорогая?» — спросила я себя и улыбнулась.

Отпустив дверцу машины, Брюнет сделал шаг ко мне и тоже улыбнулся. Его глаза… О черт! Не надо было подходить к нему так близко! Эти бездонные глаза опять околдовали меня! Меня потянуло к этим глазам, рукам, губам…

Последним усилием воли я приказала себе сосредоточиться. Зачем я к нему шла? Ах да, за той шпаргалкой. В какой карман он ее положил? В правый?

В этот момент его руки прикоснулись к моим плечам; он обнял меня, его губы неотвратимо приближались к моим губам… Левой рукой я потянулась к его карману. Вот он, этот листочек! Надо медленно его достать. Так. Куда его теперь пристроить?.. В мой карман нельзя — он может заметить. Нужно, чтобы он не видел, значит, куда-то у него за спиной. Куда же?..

Моя рука с листочком скользнула вбок, затем вверх по его спине. Я почувствовала прикосновение его губ и потеряла представление об окружающем мире. Мои пальцы разжались, листочек полетел вниз.

Когда Брюнет уехал, я огляделась, заметила валявшийся на траве сложенный вчетверо лист бумаги, подняла его, не разворачивая, и пошла к столу под яблоней. Мои подруги допивали вторую бутылку шампанского.

— Ну, высший класс! — восхищенно произнесла Вика. — Давай его сюда.

Она взяла лист у меня из рук, развернула его, и мы увидели план. Похоже, план какого-то дома. Неужели моего?!

— Смотри-ка, это план твоего дома, — удивленно сказала Ирина и потянула лист к себе. — Вот вход, три комнаты, это маленькая кухня. Тут окна. А это круглое — стол у окна. Ты со мной согласна?

— Кажется, да, — неуверенно ответила я.

— А этим крестиком, наверное, обозначено место клада. Видишь, он был в доме. Скорее всего, в фундаменте.

— Дайте его мне, — потребовала Вика. — Дайте или прочитайте вот это! Сбоку!

— Железный ящик, — прочитала я вслух. — Точка. Ключ в банке.

— Ключ в банке! — закричала Вика. — Ясно?! Он нашел этот ключ и забрал его!

— Подожди, почему железный ящик? Он же сказал, что этот ящик с помойки! В нем ничего не было!

— Миша его забрал! — не слушая меня, возбужденно повторяла Вика. — Ключ забрал!

— Может, был еще один ящик?

— Да перестаньте вы, — не выдержала Ирина. — Хватит! Ничего понять нельзя!

— Значит, они не тот ящик нашли, раз он еще раз пришел! Да еще с планом! Вот что ему надо в моем доме! — гневно бросила я Вике. Чары фантастических глаз опять стали рассеиваться. — Вот что ему надо! А ты, ты… Не смей мне больше о нем говорить!

— Ну, вы как хотите, — пробормотала Ирина, — а я пойду. У меня дети… И Валерка там один… Я пойду.

Она ушла; мы с Викой остались в саду одни. Не совсем одни, а с мебелью, стоящей под деревьями, и с грязной посудой на ней. Это все надо было перенести в дом.

— Как потащим? — обратилась я к Вике, кивнув на стол.

— Не знаю! Не надо было Брюнета прогонять, — обвинила она меня. — Он бы все отнес.

— Я не прогоняла, — обиделась я. Затем в два захода отнесла посуду; вернувшись, схватила стол и поволокла его к дому. Стол отчаянно сопротивлялся, цепляясь за землю. В конце концов я его уронила, потом перевернула и повезла по траве, дергая за ближайшую ножку.

— Ладно, хватит дуться, давай помогу, — предложила Вика и потянула стол за вторую ножку.

Совместными усилиями мы навели порядок в саду; наших сил хватило только на это.

Утром в воскресенье, забрав Ванду и гладиолусы, Вика уехала в Москву.

«Я никого не боюсь!» — сказала я себе, уцепившись за стебель ближайшего растения, и дернула изо всех сил. Стебель сломался, и я, потеряв равновесие, плюхнулась на землю, при этом мой левый резиновый сапог, решивший проявить некоторую самостоятельность, отлетел на два метра в сторону.

Позавчера, в понедельник, гуляя по лесу, я пыталась решить такую проблему: ящик оказался с помойки; милиция своих попыток что-то найти не оставила, значит, и другие тоже их не оставили и будут искать дальше. Интересно, кто они, эти другие? И как будут его искать?

Про железный ящик и ключ в банке знали те, у кого был план. Правильно? Правильно! Сколько же их, таких, было?

Далее: сейчас ящик в милиции, поэтому никто, кроме милиции, не знает, что этот ящик — не тот ящик! Так? Нет, не так! Ведь те, кто спрятал, они-то знают! Одноклассника убили, Чудака арестовали, но ведь есть его сообщники! Вот они и придут за своими сокровищами! Им и план никакой не нужен.

Основной вывод: во-первых, должен быть еще один ящик, и его ищут; а во-вторых, я опять дрожу от страха.

Я поняла все это в понедельник, поэтому вчера, во вторник, весь день провела на поле — не очень далеко от дома, но и не рядом. Солнечные цветки календулы после заморозков превратились в грязно-бурые комочки, их уже пора было убирать с поля. Это я и стала делать.

И вот сегодня, в среду утром, я продолжала выдергивать из земли поникшие растения, не особенно торопясь и собираясь растянуть эту работу еще и на четверг, хотя обычно справлялась с ней за полдня.

Поднявшись с земли, я на одной ноге допрыгала до сапога, надела его и бросила взгляд в сторону леса. С наступлением осени привычная картина стала меняться: на серо-зеленом фоне появились акварельные пятна разных оттенков розового, желтого и красновато-коричневого; потом среди листвы проступили ярко-белые березовые стволы, и издали стало казаться, что берез в лесу, по крайней мере, в пять раз больше, чем на самом деле.