Авантюра - Ричард Старк

Он еще поразмышлял над тем, насколько сложным оказалось его положение, а затем медленно и со всеми предосторожностями поднялся на палубу. Заметив, что тело Росса исчезло, он повернулся и посмотрел в сторону берега.

Плохо. Пустынная местность, глазу не за что зацепиться до самого горизонта.

И тем не менее Барон, очевидно, знал, что делает: должно быть, у него имелись веские причины высадиться именно здесь. Не исключено, что где-нибудь совсем рядом находится город. Монтеррей, или Корпус-Кристи, или Эльдорадо.

И вдруг ему в голову пришла шальная мысль. А что, если попытаться догнать Барона и отнять у него добычу? Он не знал, насколько Барон опередил его — на день или больше, но все же, возможно, у него есть шанс?

В голове у Алана зазвучала музыка. В основном арабская, с вплетениями международных интриг. Определенно что-то из Иностранного легиона. Роль совершенно в духе Гари Купера.

Похлопав себя по карманам, он нашел смятую пачку сигарет и спички. Хорошо, что зажженная им сигарета была измята и согнута — это добавляло ко всему нотку Хэмфри Богарта. С сигаретой в углу рта, он оперся на поручни и всмотрелся в берег.

Какого черта, ему все равно придется идти туда. Он не может оставаться здесь и если собирается найти так необходимого ему теперь врача, то прежде всего должен добраться до какого-нибудь мало-мальски цивилизованного места. Значит, ему предстояло идти по следам Барона, и если он настигнет его — тем лучше.

Не имея ни малейшего представления о том, как далеко может находиться город или деревня и сколько ему понадобится времени, чтобы добраться туда, Алан решил как можно основательней подготовиться к дороге. То, что для здорового Барона являлось легкой прогулкой, окажется тяжелым испытанием для Грофилда в его теперешнем состоянии.

Он снова спустился в каюту и принялся искать еду. Обнаружив несколько крекеров, сунул их в карман рубашки. В пустую бутылку из-под «Джека Дэниэлса» налил воды, а наполовину выпитую бутылку такого же «Джека Дэниэлса» прихватил с собой, решив, что виски тоже не помешает. Треугольник плавленого сыра спрятал в карман брюк.

Из шкафа в каюте извлек белую морскую фуражку — она защитит его голову от солнца. Нахлобучив ее и держа в руках две бутылки, он вышел на палубу.

И уже тут только сообразил, что глупо тащить с собой две бутылки — ему будет тяжелее идти. Отхлебнув два-три глотка виски, он швырнул бутылку за борт: на сей раз вода пригодится ему больше.

Грофилд с трудом перевалился за борт и преодолел узкую полоску воды, отделявшую его от берега. Ему едва удавалось удерживать равновесие, когда ноги попадали на подводные камни, и он сделал первую остановку, достигнув суши.

Утреннее солнце только что выглянуло из-за горизонта. В его лучах море сверкало как серебряный щит. Чтобы идти в глубь материка, он должен двигаться все время спиной к солнцу. Очень просто.

Музыка. Теперь военный марш, в котором едва улавливалась легкая минорная нота, — подняла и повела его. Всегда найдется какая-нибудь Англия, Франция или на худой конец Мексика. Грофилд шел в ритме музыки, попирая ногами свою тень — по-эльгрековски вытянутый и худой силуэт.

Он не очень уверенно держался на ногах и из-за раны, и из-за выпитого виски. И все же шел точно на запад и шел в хорошем темпе. Его тень становилась все короче по мере того, как солнце поднималось все выше, и, когда тень стала такой же длины, как и оригинал, он почувствовал, что ему жарко.

Жара медленно, но верно усиливалась. Раннее утро было пусть не прохладным, но приятным, а сейчас зной опускался к земле, преграждал ему путь невидимыми толстыми шерстяными одеялами, сквозь которые он мучительно продирался. Солнце пекло сзади в шею, и он знал наверняка, что уже получил ожог. Левое плечо болело, но не очень сильно.

Воду он пытался растянуть как можно дольше, но ему все время очень хотелось пить. Шагая, Алан тихо напевал какую-то мелодию и старался все время думать о чем-нибудь другом: о разных местах, где бывал, о своей жизни, о людях, которых знал.

В какой-то момент он обнаружил, что движется навстречу солнцу.

— Нет, — сказал вслух и очень осторожно повернул назад. Тень сейчас же приняла размер карлика, скорчившегося у него под ногами на усыпанной камнями сухой земле. Он снова устремился вперед.

— Очень глупо, — прошептал он и, когда ему опять захотелось пить, поднес ко рту бутылку, поняв, что она пуста. Алан скорчил рожу, разочаровавшись в поведении проклятой бутылки, и уронил ее. Стекло со звоном разлетелось в стороны.

И тут он упал, но сейчас же поднялся на ноги. Еще немного прошел и упал в другой раз, но теперь уже не смог встать.

— Извини, — прошептал он в землю, прося прощения у себя самого, — мне не следовало уходить с лодки.

Грофилд заснул или снова потерял сознание — он не понимал, что с ним, — но внезапно пришел в себя, перевернулся на спину, не обращая внимания на острые камни, впившиеся в его тело, и на жгучее солнце над головой. Он всмотрелся в небо и подумал, что видит, как Паркер на облаке спускается к нему с неба.

— Это святотатство, Паркер! — громко произнес он, улыбнулся и закрыл глаза.

Часть четвертая

Глава 1

Паркер сказал:

— Там что-то есть, — и показал вниз на землю.

— Вижу, — ответил пилот. Ингленд тоже присмотрелся.

— Нашего человека, — заметил он, — мы не имеем законного права забирать с мексиканской территории даже в случае, если он жив.

Паркер не стал вникать в переживания Ингленда. Он вглядывался в землю, пытаясь увидеть чемоданы. Вертолет снизился, и стало ясно, что среди камней лежит человек, но никаких чемоданов поблизости нет. Затем человек перевернулся на спину и уставился на вертолет, с которого, в свою очередь, на него уставились трое сидевших под прозрачным колпаком кабины. Паркер уже понял, что это не Барон, но и обнаружить здесь Грофилда было просто невероятно.

В последний раз Паркер видел его на пристани у лодочной станции на острове, за мгновение до того, как его самого подстрелили. Пуля попала ему в верхнюю часть правого бедра, и от сильного удара он завертелся на месте, а потом рухнул на землю и потерял сознание, но ему досталась и вторая пуля. Первая попала в Грофилда; Паркер видел, как тот, рванувшись вперед, упал.

Когда Паркер пришел в себя на объятом пламенем острове, лодка и чемоданы уже исчезли, а над ним стоял разъяренный Ингленд, который тряс его и кричал, что Барон скрылся. У Паркера не было ни времени, ни желания искать тело Грофилда. На пристани валялось столько трупов, что он решил: один из них принадлежит Алану.

Единственно важным оставался вопрос о деньгах, и выходило так, что они находились сейчас там же, где и Барон. По словам Ингленда, тот пошел на катере к югу.

Паркер не мог устоять на ногах, хотя и пытался.

— Куда на юг? — спросил он. — Вы следите за ним?

— Нет. В этом погроме, который учинили ваши люди, мы потеряли его из виду. Знаем только, что направился на юг. Вполне логично, что он попытается добраться до Мексики.

Куба слишком далеко, он не сможет туда дойти и знает об этом.

— Найдите его, — потребовал Паркер, — и поскорее. — Он все еще пытался удержаться на ногах, но это ему удавалось с огромным трудом, и он снова рухнул на землю. — И сделайте что-нибудь с моей ногой. Сделайте что-нибудь, наконец! Я не могу на ней стоять.

Они доставили его на военный корабль, где один парень в белом разрезал ему штанину, а другой, назвавшись врачом, пощупал ногу и вынул пулю.

— Вам следует держаться подальше от таких сюрпризов, — предупредил он.

— Не могу, — ответил Паркер. Ингленд все еще ходил вокруг него и непрестанно расспрашивал, где он был всю прошлую неделю, почему оторвался от слежки, почему Грофилд и Салса неожиданно набросились на сопровождавших их фэбээровцев. Вместо того чтобы разыскивать Барона, Ингленд стоял над ним и обсуждал события, уже ставшие для Паркера древней историей, а когда тот сказал, что ему лучше заткнуться и найти Барона, Ингленд возразил:

— Мы не можем начать поиски, сейчас глубокая ночь, везде темно, кроме этого проклятого острова. Он до сих пор горит, ты знаешь?

— Когда? — простонал Паркер.

— Когда? Да сейчас! Посмотри вон туда, видишь красный свет, это пожар.

— Когда вы начнете искать Барона?

— Как только рассветет. Утром.

— Я отправлюсь за ним сам, — заявил Паркер. — Никто, кроме меня, не пойдет — это часть нашей договоренности.

— Прекратите суетиться! — прикрикнул на него врач. — Вы хотите, чтобы я зашил рану, или нет?

Ингленд спросил:

— С чего бы это? Зачем нам брать тебя с собой? Ты уже сыграл свою роль, Паркер, разве не донимаешь?

— Вы не можете арестовать Барона, хотя жаждете именно этого, — вспыхнул Паркер. — Я все еще нужен вам, чтобы доставить его в такое место, где вы его, возьмете.

Ингленду идея строптивого союзника; явно не понравилась. Он молча постоял, словно пережевывая его мысль, как корова жвачку, а затем кивнул и; сказал: