Психологические проблемы эффективности права - Сергей Жинкин

Представляется, что в процессе правотворчества можно говорить лишь о прогнозируемой, потенциальной эффективности. Такую эффективность В. Ф. Прозоров назвал «эффективностью ожидаемого регулирования»[232]. В других работах используются термины «расчетная эффективность», «прогнозируемая эффективность»[233]. Как отмечает И. А. Иконицкая, для того чтобы динамическая правовая система оказала должное воздействие на регулируемые общественные отношения, она должна быть соответствующим образом запрограммирована в своем статическом состоянии[234]. В. В. Лазарев писал, что, выражаясь в способности нормы удовлетворять лежащую в ее основе и отраженную в ее цели социальную потребность, эффективность в самой норме существует лишь в возможности (потенциальная эффективность). Свое реальное бытие она получает в процессе реализации нормы, в ее взаимодействии с реальными общественными отношениями. Вне общественной практики эффективность правовой нормы не проявляется[235]. Думается, что эффективность правовой нормы может выражаться и вне общественной практики, например, в ее идеологическом, информационном, предварительно-ориентирующем воздействии на сознание людей, однако такое воздействие не поддается точному измерению.

В процессе реализации соответствующей нормы становится ясной ее действительная, реальная эффективность. Реальная эффективность может быть выше прогнозируемой (при этом на эффект, производимый нормой, влияют обстоятельства, действие которых законодатель не учел или недооценил). В этом случае имеет место, если можно так выразиться, случайная эффективность нормы. Однако чаще действительная эффективность правовой нормы ниже той, к которой стремился правотворческий орган.

Следует отметить, что концепция потенциальной эффективности в отечественной науке имеет как сторонников, так и противников. В частности, И. Г. Филановский и В. Н. Бурлаков указывают, что сама постановка вопроса о потенциальной эффективности нецелесообразна, поскольку существование способности, объективной возможности права влиять на развитие общественных отношений не может вызывать сомнений[236].

Потенциальная эффективность правовых предписаний зависит от факторов, находящихся в сфере правотворчества. Это и учет законодателем потребностей общественного развития, правильный выбор предмета и методов правового регулирования, и соблюдение правил законодательной техники в процессе разработки и издания нормативного правового акта (непротиворечивость положений акта друг другу и актам более высокой юридической силы, точность предписаний, ясность и понятность и т. д.). В этом плане хотелось бы заметить, что разграничение потенциальной и реальной эффективности норм позволит более четко уяснить и при необходимости скорректировать факторы, влияющие на эффективность соответствующей нормы, в том числе факторы, ранее недооцененные.

Факторы, находящиеся в сфере правотворчества, включают и интересы социальных групп, влияющих на правотворческий процесс. Й. Кхол указывает, что интересы организации, в соответствии с которыми действует субъект, принимающий решение, имеют наибольший вес среди факторов, влияющих на принятие решения[237]. В сфере законодательной деятельности это означает, что депутаты парламента будут стремиться ставить цели, выгодно представляющие их работу перед избирателями, цели, благоприятные для представляемых партий и заинтересованных групп.

Реальную эффективность определяют факторы, лежащие в сфере правореализации, а именно: обеспеченность тех или иных предписаний материальными и организационными ресурсами, соответствие принятых норм общественному мнению, четкая работа правоприменительных органов и др.

Итак, эффективность норм законодательства можно разделить на потенциальную и реальную. И если законодатель должен стремиться к тому, чтобы повысить потенциал эффективности принимаемых нормативных актов и их предписаний, то реальная эффективность норм зависит от всех нас, от каждого члена общества.

В литературе встречается деление эффективности на «мотивационную» и «финальную». Так, Ф. Студницкий среди показателей эффективности управления при помощи правовых норм различает показатели «мотивационной» и «финальной» эффективности. Формирование первых показателей позволяет судить о степени соблюдения адресатами правовых норм соответствующих предписаний; формирование вторых – о том, в какой мере нормодателю удалось достичь определенных целей управления[238].

Термин «финальная эффективность» нормы права имеет ограниченную сферу применения. Это, по нашему мнению, связано с тем, что данный термин характеризует эффективность к моменту отмены либо изменения нормы. А поскольку норма отменена или изменена, то это означает, что она прекратила вызывать те или иные результаты (не самые лучшие, если учесть, что норму отменили), поэтому оценка такой эффективности представляется нецелесообразной.

Классификация видов эффективности норм законодательства, по нашему мнению, может быть проведена с позиций форм реализации права и характера самих правовых норм. В данном контексте можно говорить об эффективном соблюдении, эффективном исполнении, эффективном использовании и эффективном применении норм права. При этом характер эффекта зависит от специфики норм и от характера действий субъектов соответствующих отношений. Например, эффективность запрещающих норм, предполагающих свое соблюдение, будет выражаться в правомерном бездействии. Своей спецификой будет отличаться и эффективность правоприменения. Так, по мнению В. В. Лазарева, непосредственная цель правоприменения состоит в устранении имеющегося препятствия в реализации правовых норм определенными субъектами. Это и составляет основную ценность правоприменительного акта[239]. Думается, что и эффективность позитивного права в целом зависит от «набора» и соотношения, взаимодействия предписаний различного характера, в том числе регулятивных и охранительных, материальных и процессуальных, управомочивающих, обязывающих и запрещающих, и т. д.

В отечественной науке предметом обсуждения является проблема так называемой отрицательной эффективности норм права. В частности, в литературе предлагается использовать понятие отрицательной эффективности правовых предписаний[240]. Между тем необходимо определить значение термина «отрицательная эффективность». Является ли эффективность нормы отрицательной, если эффект от нее прямо противоположен задуманному законодателем (например, вместо уменьшения числа определенных правонарушений издание данной нормы вызвало их рост), либо под отрицательной эффективностью следует понимать все неблагоприятные последствия, вызываемые данной нормой? Такие неблагоприятные последствия могут и не иметь отношения к целям принятия данной нормы, а представляют собой некий побочный эффект, хотя и не препятствующий достижению поставленных целей, но наносящий вред тем или иным общественным отношениям. Такое положение можно охарактеризовать как побочный отрицательный эффект.

Следует отметить, что в отечественной науке имеются как сторонники, так и противники выделения отрицательной эффективности правовых норм. Так, Ю. Х. Калмыков подчеркивает, что «в понятие “эффективность права” не следует включать всех последствий действия правовой нормы; нельзя, в частности, относить к ним отрицательные последствия действия правового предписания. Понятие “эффективность” должно использоваться для обозначения только положительного влияния нормы права, ее результативности»[241].

Проблемы отрицательных побочных эффектов уже затрагивались в литературе применительно к правовым льготам. Так, И. С. Морозова указывала, что кажущиеся на первый взгляд эффективными льготы порой приводят к отрицательным побочным эффектам, которые могут возникнуть в силу изменения условий, в которых действует данный закон, отсутствия должного механизма его реализации, влияния иных правовых и неправовых факторов объективного и субъективного характера. При этом, по ее мнению, эффективность льгот не предполагает полного совпадения поставленной законодателем цели и фактического результата ее реализации[242].

Как отмечает В. И. Никитинский, важной является проблема «взвешивания», заключающаяся в сравнении положительного результата с отрицательным – непредвиденным. Трудность такого «взвешивания» обусловлена, в первую очередь, тем, что измерители, в которых выражены сравниваемые результаты, как правило, не совпадают, в связи с чем необходима большая подготовительная работа, связанная с выражением указанных результатов в единых измерителях. В то же время не всякий отрицательный результат действия правовой нормы является обязательно непредвиденным. Иногда законодатель сознательно идет на наступление такого отрицательного результата, поскольку иначе не представляется возможным достичь желаемой цели[243]. Думается, что проблема отрицательной эффективности норм законодательства, ее видов, форм проявления, факторов нуждается в самостоятельном научном исследовании.