Русско-еврейский Берлин (1920—1941) - Олег Будницкий

Несомненно, во многом подобным влиянием Союз обязан авторитету своего руководителя и его связям в мире еврейских общественных организаций. Многие видные деятели еврейской благотворительности – сопредседатель Благотворительного союза немецких евреев П. Натан, генеральный секретарь, впоследствии директор европейского отделения Джойнта Б. Кан, Дж. Симон, М. Варбург (список не исчерпывающий) – были друзьями Тейтеля. Как говорилось выше, со многими из них Тейтель познакомился и наладил сотрудничество еще до Первой мировой войны349.

Структура Союза подробно описана в его документации350. Правление Союза состояло из 24 членов, избираемых ежегодно на общем собрании. Каждый год из состава правления выбывали 8 членов (сначала по жребию, потом по старшинству вступления), причем выбывшие могли быть вновь избраны. Заседания правления проводились минимум два раза в месяц, кроме того, председатель мог созывать заседания по мере надобности. Каждый член правления имел право вносить предложения, но не позднее чем за три дня до заседания. Предложение об исключении кого-либо из состава правления могло быть внесено не менее чем тремя членами правления. Решения принимались большинством, при равенстве голосов перевес достигался голосом председателя. Для исключения кого-либо из состава Союза был необходим кворум в 12 членов и большинство в 2/3 голосов.

Из членов правления избирался президиум – председатель и трое его товарищей (заместителей). Президиум осуществлял распорядительную и исполнительную функции Союза. Председатель президиума представлял Союз русских евреев во внешних сношениях, руководил президиумом и всем делопроизводством, подписывал все исходящие от правления бумаги, имел право участвовать в заседаниях всех комиссий с правом голоса. Среди товарищей председателя один выполнял обязанности казначея, другой – счетовода и делопроизводителя.

В составе Союза насчитывалось шесть комиссий: благотворительная, финансовая, культурно-просветительская, синагогальная, ссудная и дамский кружок. Каждая комиссия сама выбирала своего председателя.

Помощь просителям (рассмотрение их документов и распределение средств) осуществляли несколько комиссий. Благотворительная комиссия, через которую проходило большинство прощений о материальной помощи, занималась также организацией благотворительных обедов, содержала пункт выдачи одежды и оплачивала прием больных в поликлинике д-ра Михаэлиса (Берлин) и посещение тяжелобольных на дому. Ссудная комиссия распределяла краткосрочные ссуды тем просителям, которые планировали устроиться на работу или открыть собственное дело и обращались к Союзу за поддержкой. Дамский кружок заведовал столовыми и дешевыми кухнями, снабжал неимущих едой и дровами или углем для отопления, собирал и раздавал белье, одежду и обувь, заботился о находившихся в больницах и ночлежках, а также проводил исследование положения обращавшихся за помощью. Дамский кружок вдобавок устраивал благотворительные балы, вечера и аукционы.

Финансовая комиссия занималась поиском средств для Союза, принимала членские взносы и пожертвования, составляла годовой бюджет.

Функции общинного строительства осуществляли культурно-просветительская и синагогальная комиссии. Культурно-просветительская комиссия ведала библиотекой, устраивала доклады, лекции (в лектории Союза выступали такие известные ученые и публицисты, как Б.Д. Бруцкус, С.М. Дубнов, Л.И. Шестов, Ю.И. Айхенвальд, С.И. Гессен, А.М. Кулишер, С.Л. Франк)351. Синагогальная комиссия организовывала общественные богослужения, занималась устройством временной молельни на праздники, приемом пасхального сбора «моэс-хитим»352, выпечкой и распространением мацы. Кроме того, действовали канцелярия и ревизионная комиссия, проверяющая отчеты353.

Деятельность СРЕвГ была во многом построена по модели деятельности Земгора: как и Земгор, Союз русских евреев был организацией аполитичной, ведущей, однако, активную социальную работу. В основе деятельности обеих организаций – благотворительная помощь (выдача пособий, содержание благотворительной столовой и поликлиники, юридические консультации и помощь адвокатов). Однако обе организации занимались также образованием мигрантов. Земгором была основана внушительная по эмигрантским масштабам школьная сеть – несколько десятков школ в разных странах; деятельность СРЕвГ в этой области значительно скромнее: поддержка студентов и организация лектория. Перспектива создания русско-еврейской школы в Берлине обсуждалась, но необходимого количества средств для этого не нашлось.

Кроме того, и Земгор, и Союз исповедовали принцип продуктивной помощи: содержали курсы немецкого и английского языков, курсы профессионального обучения, выдавали беспроцентные ссуды для желающих открыть свое маленькое дело (например, заняться розничной торговлей), создавали мастерские, где выпускники профессиональных курсов могли трудиться. В большинстве случаев эти мастерские не окупались. Показателен пример СРЕвГ: в 1927 году Союзом была организована фабрика женской и детской одежды. Арендную плату и оплату труда взяло на себя руководство Союза. Фабрика была совершенно нерентабельной, поэтому все члены Союза делали на фабрике заказы, чтобы поддержать ее354.

Большинство видных деятелей СРЕвГ принимали участие и в работе других русских организаций Берлина, в том числе Союза русской присяжной адвокатуры355 и Общества помощи русским гражданам в Берлине (председатель – В.С. Мандель)356. Общество помощи русским гражданам в Берлине, как и СРЕвГ, было благотворительной организацией, поддерживавшей просителей, а не своих членов (первоначально бюджеты обеих организаций формировались только из членских взносов). Структура благотворительной деятельности Общества, как и в случае СРЕвГ, копирует модель, предложенную Земгором: прежде всего это материальная поддержка просителей (пособия, приют, благотворительные обеды, юридическая помощь и выдача временных документов, раздача одежды). Правда, в отличие от Земгора и СРЕвГ, Общество не имело собственной культурной и образовательной программы.

Для многих видных деятелей русско-еврейского Берлина было характерно двойное самосознание. Они не отделяли себя ни от русского еврейства, ни от русского народа. Иногда это выглядело довольно курьезно. Так, В.С. Мандель, председатель Общества помощи русским гражданам, на Международной конференции помощи в 1924 году поприветствовал еврейские организации от лица русского народа. В 1926 году, на праздновании 10-летия Общества, Мандель заявил: «Мой долг – от имени комитета нашего Общества, а также он имени многих тысяч русских, сердечно поблагодарить Германию за все то доброе, что она сделала нашему Союзу»357. Далее речь шла о дружбе русского и немецкого народов, недавняя война между которыми – лишь недоразумение: «…как между близкими людьми случайная размолвка весьма часто приводит в конце концов к вящему укреплению прежней дружбы и любви, так и по окончании этой несчастной войны, русские и немцы почувствовали, что необходимо забыть кошмарное время и вернуться к старой дружбе»358.

В отчете о «чае для прессы», устроенном 3 мая 1927 года Союзом русских евреев, сообщалось, что В.С. Мандель от имени Общества помощи русским гражданам благодарил «дружественную организацию союза русских евреев за устройство настоящего собеседования». Мандель пожелал Союзу полного успеха в его начинаниях359.

Двойное самосознание характерно и для многих клиентов СРЕвГ. Среди прошений, адресованных Союзу, есть такие тексты: «Сегодня утром удержал высланные мне Союзом 10 мар., за что приношу последнему мою русскую искреннюю благодарность за теплую отзывчивость к своим несчастным собратьям… все же этой минимальной суммой трудно исцелить больное сердце русского страдальца…»; «…еврейские сердца русских всегда были отзывчивы у нас на родине к несчастным…»360.

В среднем в Союз обращались 5000 – 6000 человек в год. Это были в первую очередь русскоговорящие евреи, прибывшие в Германию во время или после Первой мировой войны. Большая их часть – бывшие жители небольших городов России и Украины, часть просителей происходила из Литвы, некоторые жили до эмиграции в Москве или Петербурге. Именно на них – евреев по происхождению, иудеев по вероисповеданию, жителей бывшей Российской империи – был «нацелен» Союз361. Иногда, впрочем, помощь оказывалась евреям, рожденным в Германии362, и бывшим соотечественникам, принадлежавшим к другим конфессиям363.

О языковой принадлежности подопечных Союза можно судить по поданным ими прошениям. Большая их часть написана по-русски, вторая по численности группа – немецкоязычные прошения, третья – прошения, написанные на идише. С течением времени немецкоязычных прошений становится больше – и документация Союза, ведшаяся в первые годы его существования почти исключительно на русском, частично переводится на немецкий язык. Это объясняется снижением численности русских эмигрантов (в том числе евреев) в Германии, происходившим с 1924 года, и аккультурацией эмигрантов, оставшихся в Германии.