Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти - Игорь Атаманенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но ведь Казаченко направляется в Штаты именно под «крышей» Организации Объединённых Наций, конкретно третьим секретарём посольства советской секции Секретариата ООН…
— Тогда повысьте его в ранге. Хотя бы до заместителя начальника департамента — иммунитет появится…
— Спасибо за подсказку, Владимир Петрович!
— Вам спасибо, Леонтий Алексеевич! А вам, полковник, доброго пути и удачи! Возвращайтесь со щитом и… с перебежчиками!
Часть третья. Откройте, контрразведка!
Глава первая. Как важно выглядеть пьяным
Казаченко и сотрудник советской секции Секретариата Организации Объединённых Наций Виктор Бессмертный выехали на автомашине из здания ООН за два часа до вылета самолёта — время, вполне достаточное, чтобы «провериться» перед решающим броском.
Через час кружения по городу Казаченко насчитал шесть машин «наружки». Особо выделялись две машины, которые даже не пытались остаться незамеченными. Это был пример классической слежки «в нахалку»: демонстративно висеть на «хвосте». Своими наблюдениями Олег поделился с попутчиком.
— Здорово они нас взяли в «клещи», Олег Юрьевич! — поёжился Бессмертный.
— Нас? — улыбнулся Олег. — Меня или тебя?
Вопрос для обоих не праздный.
«Бессмертный проработал в Секретариате ООН два года и уж должен быть известен ФБР как «чистый» дипломат, — рассуждал Олег. — Если они в чём-то заподозрили Виктора — это одно дело. А если интерес проявлен к начальнику департамента МИД СССР, в качестве которого я зарегистрирован в иммиграционной службе, — то с чего бы это? Чиновник, он и есть чиновник. Ну прибыл на неделю в своё линейное подразделение полистать бумаги, так и что с того? Это же не повод, чтобы вот так плотно, шестью машинами, «вести» его? А вчера, а позавчера?! «Засветиться» я не мог — третий день, как прибыл в Нью-Йорк, сам Бог велел вести себя тише воды, ниже травы… Места, где расположены крупные банки, шикарные увеселительные заведения, гостиницы высшего класса, дорогие магазины, зоны скопления проституток и наркоманов, в общем, где появление нашего брата, спецслужбиста, нежелательно, я обходил за три версты… Может, как раз это обстоятельство и внушило им подозрение? Вряд ли! Тогда что же? Кто-то из «кротов» успел просигналить из Москвы? Или кто-то из перебежчиков, бывших сотрудников КГБ, обосновавшихся здесь, «стукнул», опознав меня по фотографии в анкете? Ну и развелось нечисти на свете, уж и не знаешь, откуда удар последует!..»
— Ну, мне-то до лампочки, — Бессмертный прервал размышления Олега, — а вот вам… Не опоздать бы на самолёт, да и вообще…
— Виктор, вы тут, пригревшись в цитадели мирового империализма, часом не забыли, что в Союзе перестройка идёт?
— Мы её закончили, так и не начав…
— Вот, значит, как! Ну что ж, покажу тебе, что такое перестраиваться на марше… Выбрось-ка меня у входа в подземку, да только не на полном ходу!.. А сам продолжай экскурсию… Если всё будет в ажуре, я уеду вечерним поездом. Нет — завтра утром улечу в Бостон, а уж оттуда… Добро?
* * *И Казаченко пошёл напролом. Энергичная проверка на метро — со сменой линий и резкими выскакиваниями из вагона в последний момент, затем ещё тридцать минут на автобусе, снова метро…
Оторваться, оторваться и ещё раз оторваться во что бы то ни стало!
Грубо, конечно, но когда на карте судьба операции, которая под личным контролем первого лица Комитета, можно и не заботиться, как отнесётся к твоим кульбитам «наружка», главное — уйти из-под наблюдения и бесконтрольно добраться до своей «зоны боевых действий», ради чего Казаченко и был маршрутирован в Штаты.
«Вы уж не обессудьте, хлопцы, что задал вам работы. Служба у нас с вами такая: я убегаю — вы догоняете. Хлебаем, по сути, из одной тарелки, с той лишь разницей — кто проворнее, тот и сыт. Ну, а ежели замешкался — вон из-за стола несолоно хлебавши!
Сегодня не догнали, подумаешь, велика беда! Ваша же работа не на контроле у председателя, то бишь, по-вашему, у директора… Вот вернусь — вы своё наверстаете, а сегодня будем играть по моим правилам!..
Виктора только не трогайте, он — «чистый». Уж мы-то знаем, на что вы способны: крепёжный болтик ослабить на колесе или шину подрезать так, чтобы она на скорости километров в 80–100 якобы сама лопнула, а машина бы улетела в тартарары, и… прощай, дорогой товарищ!» — подвёл итог Казаченко последним двум часам игры в кошки-мышки с механизированными «топтунами» из ФБР.
…Стемнело, когда Казаченко, выбравшись из подземки, остановил таксомотор и, плюхнувшись на заднее сиденье просторного «шевроле», не произнёс — выдохнул: «Центральный вокзал. Пулей!»
Таксист удивлённо вскинул голову и, выруливая в потоке машин, придирчиво разглядывал пассажира в зеркальце заднего видения.
Длиннополое тёмно-серое пальто из добротного драпа, белый шёлковый шарф и надвинутая на глаза чёрная велюровая шляпа «борсалино» — непременные атрибуты туалета гангстеров из кинобоевиков — явно диссонировали с оксфордским произношением клиента.
«Автомат «Томпсон» тебе бы в руки и сигару в зубы, парень, а не Центральный вокзал!» — чертыхнулся про себя таксист: ехать пять кварталов, а бензина под светофорами сожжёшь, как минимум, целый галлон.
Завидев издали вокзал, Олег сделал знак водителю. Не дожидаясь полной остановки машины, бросил на переднее сидение пятидесятидолларовую купюру, хлопнул дверцей и скрылся в толпе. Купив в привокзальной закусочной пакет сэндвичей и бутылку «антигрустина» — так коллеги из резидентуры называли виски, — Олег через пять минут осваивал купе поезда Нью-Йорк — Чикаго.
* * *Утром Казаченко проснулся от чувства приближающейся опасности. Никак не мог взять в толк, откуда она исходит. Документов и вещей, которые могли бы его компрометировать, при нём не было. Необходимые для проведения операции имена, адреса, схемы движения — в голове. И всё же в воздухе пахло жареным!
На всякий случай Олег выглянул из купе в коридор и внутренне похолодел. По проходу двигались канадские пограничники сопровождаемые проводником.
«Что за чёрт, как я мог оказаться в Канаде?!»
И вдруг он вспомнил. Прорабатывая в нью-йоркской резидентуре возможный маршрут продвижения к месту назначения, Олег допускал, что туда придётся добираться по железной дороге. Из десятка поездов в сторону Чикаго один частично проходил по канадской территории. И его угораздило сесть именно в этот! И хотя между Штатами и Канадой настоящей границы не существует, поскольку ежедневно десятки тысяч канадцев и американцев пересекают её в обоих направлениях и особой проверки поэтому здесь нет, но ведь Казаченко не канадец, тем более — не американец! При проверке его документов могли возникнуть сложности. Вплоть до дипломатического скандала.
Конечно, имея на руках карточку сотрудника ООН и дипломатический паспорт, которые позволяли ему пересекать границы почти всех государств, он не мог быть арестован. Но, с другой стороны, он из СССР, а это уже меняло отношение к нему пограничных властей.
Казаченко живо представил себе, что ему скажут по возвращении в Москву, если он попадётся на таком пустяке: не отработал до конца маршрут, поторопился, зря потратил время и деньги, подвёл, наконец! Чрезвычайные обстоятельства, толкнувшие его совершать путешествие на поезде, никто, разумеется, в расчёт брать не будет…
Решение созрело мгновенно.
Олег лёг на лавку, предварительно сделав пару основательных глотков виски, а полбутылки расплескав по купе. Сивушный дух густыми волнами вмиг распространился по купе. Бутылку поставил на пол, рядом с головой. Надвинул шляпу на лицо, а в ленточку шляпы воткнул свой билет. Словом, — пьяный вдрызг, но… с билетом!
Вошедшие пограничники и проводник безуспешно теребили пассажира за плечо.
«Надо же так набраться! И как он ещё дышит в этом смраде?! Ишь, пижон — будто только что со съёмок фильма об Аль Капоне! Может, всё-таки разбудить? Не стоит, мало ли кто как одет! Янки — его и за версту видно. Билет есть — пусть отсыпается. Хорошо ещё, что поезд идёт не до Аляски, а то был бы сюрприз этому «гангстеру», обнаружь он себя, да ещё с похмелья, меж эскимосов!»
Напряжённо Олег вслушивался в обмен репликами служивых… Наконец он услышал характерный щелчок кондукторского компостера, и группа покинула купе. Пронесло!
Глава вторая. С револьвером у виска
По прибытии в Анн-Арбор — «зону боевых действий» — Казаченко взял напрокат машину, снял номер в дешёвой гостинице и, приведя себя в порядок и наскоро позавтракав сэндвичами из пакета, отправился в городок Мичиганского университета.
В одной из аудиторий пожилой человек читал студентам лекцию на английском языке с сильным славянским акцентом.
