Горгона с пихтовой веткой - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, да он талантливый.
– Отголоски трудного детства, – улыбнулась Анна, усаживаясь за стол. – Ты ведь знаешь, мы с ним в этом очень похожи…
– Как мать? – спросила Тина, поворачиваясь от плиты.
– Жива, все в порядке. Отчеты получаю регулярно, да и твоя мама ее навещает – ты не знала?
– Я думала, что уже все, закончилась эта эпопея, – удивленно протянула Тина.
– Нет, что ты. Она ездит к ней раз в два месяца, все там осматривает, потом мне присылает полный отчет. Я очень твоей маме благодарна, Тинка. Если бы она мне тогда не подсказала, как поступить, не знаю, что бы я вообще делала, – призналась Анна, водя по скатерти рукояткой вилки. – Ведь это твоя мама сказала: «Обеспечь ей уход, какой только возможен за деньги, и все, не мучайся угрызениями совести, живи своей жизнью, ты заслужила». Я сперва не могла этого понять, а теперь понимаю – а ведь она тогда была права.
– Ну, моя маменька вообще дама умная. Вот только как бы мне так сделать, чтобы и про Дарину она тебе что-то подобное внушила, а? – Тина разложила по тарелкам картошку и села напротив подруги. – Вдруг ты хотя бы маму послушаешь, раз уж меня не хочешь?
– Тина… Дарина не виновата в том, что случилось. Она не виновата даже в том, что появилась на свет.
– А ты, выходит, виновата?! – сразу вскипела Володина, отлично помнившая момент, когда еще подростком Анна вынуждена была взвалить на себя все обязанности по воспитанию сестры, которую ее мать родила неизвестно от кого и зачем.
– Все, давай эту тему закроем, так же как тему с твоими детьми, хорошо? – попросила Анна, и Тина поняла – настал момент замолчать. – Господи, как же вкусно… – Анна даже зажмурилась, отправив в рот ломтик картофеля. – Вот почему самая вкусная еда та, что ты помнишь из детства?
– Потому что в детстве у тебя забот меньше было, – буркнула Тина. – И все вспоминается в розовом цвете, даже если было не слишком розовым на самом деле.
– Валера тоже так говорит. Знаешь, что удивительно? Он вообще брата не вспоминает.
– И правильно делает. Таких чудовищ, как его братец, вообще поискать… Как вспомню… Такой красавец – и такая жестокость. Он же и эту Яну-то, по сути, использовал. Сломал сперва, а потом придумал, как из ее способностей выгоду извлекать.
– Мне вот интересно, а почему она против него свой дар не применила? – вдруг спросила Анна, постукивая вилкой о тарелку. – Ведь могла же его обработать, как всех – может, иначе бы все пошло?
– Она его боялась. Боялась и очень любила, хотела быть не над ним, а за ним. Я тоже об этом много думала в первый год, после того как мы эту секту разнесли. И тоже, как ты, задавала себе этот вопрос. А потом поняла – ведь в сущности этот Игорь был единственным человеком, которому она была нужна хоть для чего-то, – Тина дотянулась до чайника, щелкнула кнопкой. – Помнишь, я же тебе рассказывала, какая у нее жизнь была… И на зоне ее доломали бы окончательно, никакие способности бы не помогли, хоть она и пыталась отбиваться. А тут Зобов… И она за ним пошла, как собачонка, и секту эту выдумала – чтобы ему угодить, чтобы его удержать деньгами и властью. Хотя власть, возможно, нужна была только ей – как иллюзия того, что вокруг нее люди, которые ее любят.
– Кошмар… – пробормотала Анна. – А мы порой еще жалуемся, что у нас жизнь тяжелая…
– Ты отдохнуть не хочешь? – спросила Тина, наливая чай и вынимая из холодильника банку со смородиновым конфитюром.
– Да я не устала – в самолете выспалась. Скажи… мы к Дарине можем поехать?
– Поехать мы можем, но нас к ней не пустят – это же следственный изолятор, ты забыла?
Анна посмотрела на нее растерянно:
– И что же… я ее не увижу? Как долго?
– Пока непонятно. Но увидеть ее в принципе можно, – Володина нахмурила лоб. – У меня там остался приятель еще с полицейских времен, можем попросить, он нам с камеры наблюдения покажет. Хоть будешь знать, что она жива и в относительном порядке.
– Позвони ему, пожалуйста! – взмолилась Анна. – Я заплачу любые деньги.
– Он мне бесплатно кое-что должен. А денег тебе еще о-го-го сколько понадобится…
– Это неважно.
– Ну еще бы! – фыркнула Тина и взяла с подоконника телефон.
В это время Добрыня бродил по Горбушке в ожидании запропастившегося куда-то Антона Гуреева – его магазинчик оказался заперт.
«Вот же паразит, – ругался про себя Вовчик, разгуливая по рынку. – Ну, хоть бы позвонил, я б в другое место поехал!»
Но вдруг в толпе он увидел возвышавшуюся над всеми долговязую фигуру и обрадовался – не зря приехал.
Антон торопливым шагом приближался к своим владениям, увидел Добрыню и заторопился сильнее:
– Владимир Анатольевич! Давно ждете? Я тут за детальками отходил, задержался, извините…
– Ничего, у меня пока время есть, – Добрыня пожал протянутую руку и вслед за Антоном вошел в тесное помещение магазинчика. – Ох, и духота у тебя…
– Сейчас кондиционер включу, с утра замотался, забыл…
Добрыня выдвинул из-под стола табуретку и сел, расстегнул куртку:
– Ну, чем обрадуешь, хакер?
– Кое-что мне удалось выудить, – скромно потупился Антон и нырнул куда-то под стол, откуда появился уже с приличной пачкой распечатанных листов. – Вот. Я подумал, что вам удобнее будет с распечаток читать, чем с телефона.
– Да ты гений, Антоха! – восхитился Вовчик, забирая у него пачку. – Телефон где?
– Вот, – Антон, не глядя, вынул из ящика стола мобильник Евсеевой. – Я выпотрошил все, что смог.
– Угу, – буркнул Вовчик, которому не терпелось оказаться в машине и просмотреть распечатки хотя бы по диагонали. – Сколько?
– Обижаете! – совершенно искренне оскорбился Гуреев. – Мне еще свой долг вам лет двадцать не отработать!
– Ну, тогда просто спасибо, – Кущин встал.
– Вы обращайтесь, я всегда…
В машине Вовчик бегло просмотрел первые несколько листков распечаток – имя Лолита встречалось там чаще остальных, из чего Кущин сделал вывод, что эти страницы лучше прочитать Тине – раз уж она решила все-таки разрабатывать Лолиту втемную, а не просто заявиться к ней с вопросами об Оксане. Она вообще любила изучать все изнутри – любую секту, любых мошенников, хотя он сам бы просто явился в офис к этой мадам, бахнул на стол корки частного детектива, пригрозил встречей с полицией – а ее судимая Бесстыдникова-Конде явно предпочла бы
