Хо - Raptor

Один вид этого адского зоопарка мог свести с ума даже самого стойкого человека. И только Лиша помогала несчастной затравленной Ольге сохранить рассудок. Девушка была уверена, что подруга не даст её в обиду, и будет защищать до конца. И она не ошиблась в ней. Ни один монстр так и не сумел добраться до неё.

Вскоре их атаки прекратились. Чудища отступили, и остановились, удерживая неприступную пару в плотном кольце. Это кольцо было ровным, точно очерченным невидимым циркулем. В радиусе трёх метров вокруг Лиши и Ольги никого не осталось, кроме изуродованных и полуобглоданных трупов, омерзительно валяющихся среди ошмётков внутренностей, в огромных лужах крови. Лиша понимала, они отступили неспроста. Самое тяжёлое испытание ещё впереди. Смогут ли они выдержать его? Ответа на этот вопрос ящерица уже не знала.

— Хо! Хо! Хо! — пронеслось над толпой шевелящихся тварей знакомое уханье.

Монстры затрепетали. Некоторые из них издали протяжный вой. Кое-кто даже начал судорожно рыть лапами пол, пытаясь спрятать туда голову, очевидно, от панического страха. Но никто не уходил. Все ждали.

Ольга ещё плотнее прижалась к Лише. Теперь она поняла, кого они ждут. Вот-вот должно появиться Хо. То самое, легендарное, беспощадное и непобедимое порождение сумерек, спастись от которого невозможно.

— Не бойся, — тихонько шепнула ей Лиша. — Я с тобой.

— Это… Оно?

— Да. Соберись с духом. Мы выберемся. Я не отдам тебя ему. Главное — не смотри на него. Ещё рано…

— Хо! Хо! Хо!

Все сумеречные твари разом сорвались с места, и бросились врассыпную. Уже через минуту вокруг Ольги и Лиши никого не осталось. Монстров как ветром сдуло. Воцарившаяся тишина нарушалась лишь дыханием девушки и ящерицы.

Неужели всё закончилось? Нет. Всё только начиналось. К ним медленно, но уверенно приближалась худая чёрная фигура. Высокое человекообразное существо двигалось мягко и пластично. Ольга узнала его сразу. Все мышцы Лиши напряглись, став каменными. Ощетинившись шипами, ящерица не спускала глаз с приближающегося Хо.

— Теперь беги, — вдруг коротко распорядилась она.

— Что? — встрепенулась Ольга. — А как же ты?

— Беги!!!

Обернувшись, девушка увидела двери кают, до которых, из-за расширившегося коридора, теперь было не менее полусотни метров. Нужно было торопиться. И Оля побежала. Она помчалась так быстро, как только могла. Хо злобно ухнуло, и кинулось вдогонку, но дорогу ему тут же преградила Лиша. Сумеречник притормозил напротив неё. Ящерица грозно зашипела. Размахнувшись, охотник нанёс сокрушительный удар, и рептилия с пронзительным визгом отлетела в сторону, упав на пол. Не задерживаясь ни секунды, Хо продолжило преследовать Ольгу. Та бежала к спасительным дверям, с ужасом замечая, что чем быстрее она к ним бежит — тем дальше они удаляются от неё.

Бежать становилось всё тяжелее и тяжелее с каждым новым шагом. Общее ощущение походило на длительный подъём по высокой крутой лестнице. Суставы деревенели, тело тяжелело, а ноги ослабевали. Превозмогая боль и невыносимую усталость, девушка выбивалась из сил. Её бег превратился в дёргающееся ковыляние. Ноги подламывались под весом невероятно потяжелевшего неуклюжего туловища. Хо уже настигало её. Каждым позвонком Ольга чувствовала, как оно мчится за ней следом. Но, не смотря на эти обстоятельства, преследователь почему-то никак не мог догнать свою жертву.

Манящие двери перестали удаляться, и вскоре до них было уже рукой подать. Но Ольга уже еле двигалась. Теперь она перемещалась на корточках, с трудом переставляя неразгибающиеся ноги. Боль выматывала её, вытягивала все жилы. Мускулы ныли, как при растяжении, не подчиняясь девушке. Она чувствовала, что ещё немного, и ноги её окончательно отнимутся. Но страх продолжал гнать её вперёд, едва ли не ползком. До двери она добралась уже в полуобморочном состоянии. Сил ей хватило лишь на то, чтобы ввалиться в каюту и запереть за собой дверь, прямо перед носом у чего-то безумного, мелькающего и трясущегося. Послышалось короткое злое уханье, после чего всё стихло. Ольга растянулась на полу, потеряв сознание от изнеможения.

Прислонившись затылком к стене, Бекас смотрел в одну точку и тихонько напевал:

Лица стёрты, краски тусклы —То ли люди, то ли куклы,Взгляд похож на взгляд,А тень — на тень.

Я устал и, отдыхая,В балаган вас приглашаю,Где куклы так похожи на людей.

— А вдруг мы и вправду не одни на этом корабле? — спросила Лида у Геннадия.

— Глупости, — ответил тот. — Не культивируй свои страхи, а то станешь такой же, как он.

— Генка, но ведь он не мог сойти с ума без причины?! Что-то сделало его таким! Или кто-то…

— Я вообще не понимаю, за каким лешим он попёрся в этот трюм?! Вроде бы я не робкого десятка, но когда там лазил в одиночку, то руки у меня тряслись, а по спине холодок бегал. Обстановка гнетущая, темнота, разруха, копчёные стены, кабели эти… Жуть кромешная. Вероятнее всего, на половине пути у Бекаса потух фонарь, и он оказался в полном мраке. Заблудился, ударился в панику и, в конце концов, сбрендил от страха. Это наиболее логичное объяснение.

Кукол дёргают за нитки,На лице у них улыбки,И играет клоун на трубе.И в процессе представленьяСоздается впечатленье,Что куклы пляшут сами по себе.

Ах, до чего порой обидно,Что хозяина не видно:Вверх и в темноту уходит нить.А куклы так ему послушны,И мы верим простодушноВ то, что кукла может говорить.

— Его вылечат. Его должны вылечить! — сжав кулаки, произнесла Лидия.

— Вылечат. И тебя вылечат. И меня вылечат, — глубокомысленно ответил капитан, глядя в иллюминатор.

— Ты о чём?

— Да так. Ни о чём. Фильм вспомнил. «Иван Васильевич меняет профессию».

— А при чём тут этот фильм?

— Не при чём. Фраза из него вспомнилась. Забудь.

Но вот хозяин гасит свечи —Кончен бал и кончен вечер,Засияет месяц в облаках…Кукол снимут с нитки длиннойИ, засыпав нафталином,В виде тряпок сложат в сундуках.

— Эй, Макаревич ты наш, — обратился к поющему Бекасу Гена, — может быть расскажешь наконец, что же с тобой произошло в трюме?

Бекас прекратил петь и перевёл свой безразличный взгляд на капитана.

— Скоро, мы все будем очень богаты, — серьёзно ответил он. — Нам заплатят за всё. А пока мы должны играть свои роли. Шоу-бизнес — это шоу-бизнес.

— Вот как? Богатыми, значит? — сочувственно кивнул Гена. — Ну, это замечательно, конечно.

Вдруг глаза сумасшедшего озарились диким огнём, он скомкал пальцами покрывало, на котором сидел, и сквозь зубы процедил: