Хо - Raptor

Вдруг глаза сумасшедшего озарились диким огнём, он скомкал пальцами покрывало, на котором сидел, и сквозь зубы процедил:

— Вы должны уходить. Как можно скорее!

— Мы уйдём отсюда, милый, — бросилась к нему Лида. — Уже завтра покинем этот мерзкий корабль! Успокойся, солнышко, всё будет хорошо. Всё позади. Все твои страхи закончились. Мы рядом. Мы вытащили тебя из трюма…

— Ошиба-аетесь, — лицо Ивана перекосила страдальческая гримаса. — Я всё ещё там. Там. Там! Там!

Он начал дёргаться в безумном припадке.

— Отойди от него! — Геннадий схватил Лиду, и с силой оттащил её от больного.

— Там!!! Я ещё там!!! Там!!! А-а-а-а!!! Я там! Там!!! — с неистовой силой Бекас начал биться затылком об стену.

Удары были такими сильными, что он разбил себе голову. Его кровь размазалась по стене, стекая вниз тёмными ручейками. Навалившись на Ивана, Осипов попытался его обездвижить, но сделать это оказалось непросто. Бекас вырывался, корчился, мазал покрывало свежей кровью. Тут, к счастью, подоспел вернувшийся из соседней каюты Сергей, который незамедлительно принялся помогать капитану.

— Что произошло? Что с ним? — вопрошал он.

— Как видишь, — буркнул Осипов. — Шиза вдруг на него налетела, башку себе разбил. А ты ещё хотел его одного оставить… Лидка! Тащи быстро сюда йод и бинты!

Побелевшая от страха девушка тут же схватила аптечку, которая как раз кстати находилась в их каюте. Парням наконец-то удалось связать разбушевавшегося безумца.

— Там! — продолжал орать Иван. — Я всё ещё там!

Руки беспомощно шарили в темноте, ощупывая грязные стены, царапаясь об острые края обломков и порванных проводов. Тупик. Снова тупик! Такое впечатление, что стены окружили его со всех сторон. Но ведь это невозможно. Он же как-то пришёл сюда, значит может и выйти. Безуспешно щурясь, уставший человек пытался разглядеть хотя бы мельчайший просвет в сплошной темноте. Но всё было тщетно. Он заблудился в склепе корабельного трюма.

Кричать не получалось. Всякий раз, когда он пытался издать мало-мальски громкий возглас — его горло сжимал спазм, вызывающий больной кашель. Бесконечные провода, трубы, какие-то вентили, решётки и кабели постоянно попадались ему под руку. Невидимые, но хорошо ощутимые. Ощупывая каждый предмет, Бекас наконец-то наткнулся на коробочку со скрипучей дверцей, за которой находились спрятанные рычаги. Выбрав самый большой, он дёрнул его, и радостно хлопнул в ладоши, когда помещение осветилось красными аварийными лампами. Вспомогательное освещение было как раз кстати. Свет был тусклым, но всё же он был намного лучше, чем полнейшая темнота. Теперь вся окружающая обстановка стала видимой и понятной.

Воодушевлённый Иван направился к выходу, местонахождение которого знал лишь примерно. Миновав небольшой коридорчик, он пригнулся, пройдя под сломанной трубой, и вошел в грузовое помещение, в котором стояло много ящиков и небольших контейнеров. Осторожно двигаясь между ними, Бекас пытался обнаружить знакомые участки, которые могли указать ему путь на выход. Но в новой красно-чёрной гамме всё выглядело как-то совершенно иначе и… Незнакомо. И страшно.

Вдруг откуда-то послышался тихий женский голос, который напевал:

Добрый ангел опустился мне на плечо,

Он шепчет мне, что солнышко взошло.

Ля-ля, ля-ля-ля. Пам-пам. Ля-ля-ля-ля.

— Эй! Кто здесь? — окликнул невидимую певицу Ваня.

Песня тут же прекратилась. По помещению пронёсся короткий смешок. Нежный, как перезвон колокольчиков. Затем всё стихло.

— Ты где? Выходи!

Никто не ответил. Бекас осторожно высунулся из-за контейнера и, вздрогнув, увидел девушку. Она стояла к нему спиной, слегка наклонив голову. Одета она была в грязное ветхое платье. Сначала парень испугался, подумав, что увидел призрака, но, приглядевшись, вздохнул с облегчением. Это была Настя.

— А, это ты, — Иван рассмеялся. — Ты меня чуть не напугала!

Анастасия молчала.

— Ну тебя и нарядили, извращенцы, — продолжал Бекас, медленно направляясь к ней. — А ты почему здесь? По сценарию ты должна выбраться из морозилки, и напугать Ольгу. Забыла?

— И-и-й-а-а-а-я-я ни-и-и-ичего-о-о не-е-е за-а-абы-ы-ы-л-а-а, — вдруг, совершенно не своим голосом провыла девушка.

Этот вибрирующий голос был настолько страшным, что Бекас тут же замер как вкопанный.

— Что с тобой?! — сумел выдавить из себя он.

— Что со мно-о-ой? А что ты сделал со мной?! — Настя медленно повернулась, и Иван чуть не свалился на пол от увиденного.

Спереди Анастасия выглядела поистине ужасно. Её бледное лицо с глубоко провалившимися слезящимися глазами, и ртом, скривившимся в страдальческой улыбке, освещённое красными лампами, казалось ожившей фантасмагорической иллюстрацией. Рваное окровавленное платье, надетое на голое тело, спереди было разорвано, и под его лоскутами просматривались переломанные рёбра, прикрывающие пустоту выпотрошенного нутра несчастной. Обрывки внутренностей свисали из дыры в животе, перемешиваясь с лохмотьями платья.

— Почему ты не спас меня, Ванечка? Почему ты бросил меня? — всхлипывая, шептала Анастасия, и шаркающей походкой двигалась в нему. — Это из-за тебя я умерла. Ты не пришёл спасти меня. А мне было так больно, так больно, так больно.

— Прочь! Не подходи! — попятился назад Бекас.

Настя раскрыла рот с выбитыми зубами, и из него начал медленно выползать длинный язык, спускающийся вниз, слегка изгибаясь и отвратительно подрагивая.

Не в силах больше терпеть это кошмарное видение, Иван бросился бежать, и тут же едва не налетел на Вовку Геранина. Скорчившись, толстяк сидел на полу, прижавшись спиной к ящику и низко опустив голову.

Сначала Ваня шарахнулся от него в сторону, но когда Вовка вдруг совершенно обычным голосом произнёс, — «привет, Ванёк», успокоился и остановился, всё ещё не решаясь подойти к приятелю.

— Ты… Это… А она? — всё что смог он произнести.

— Да не бойся ты Настьку, — с набитым ртом ответил толстяк. — Дохлая она. Это Хо её за нитки дёргает.

Он поднял голову и повернулся к нему, что-то жуя. Когда Бекас увидел то, что он держал в руках, то его чуть не стошнило. Вытащив из разорванного тела собственное сердце, Геранин спокойно его поедал, невозмутимо чавкая.

— Будешь? — он протянул Ивану огрызок сердца, за которым из живота тянулись трубки артерий.

Взвыв от ужаса и отвращения, Бекас метнулся назад, и тут же оказался в цепких объятьях Анастасии. Её ногти впились в его кожу.

— Это ты убил меня! Ты! — прохрипела она и вонзилась обломками зубов в шею Ивана.

— Не бойся её, — Геранин уронил обглоданный кусок, и, на четвереньках, пополз к ним. — Она дура.