Сценарист (СИ) - Син Айкава

Самым верным решением для меня в данной ситуации было вернуться к своим корням. Вернуться к пылающему огню, который всегда горел внутри меня. Ведь кто сказал, что в этой новой жизни я должен быть законопослушным и добропорядочным? Нет, я был создан для хаоса, для кровопролития. И это было мое предназначение.

И тогда мне повезло встретить одну очень занятную девчонку, что уже успела стать знаменитой персоной среди тёмного подполья города. Не многие знали её настоящее имя, но все знали её прозвище — «Фурия». Встретился я с ней случайно в одном из ночных заведений. Она была молода и горяча. Не знаю, что она тогда нашла в мире наёмничества и бандитизма, но, как мне казалось, двадцатилетней соплячке среди опасных и влиятельных людей точно не место.

Она была настоящей огненной красоткой, с черными волосами, распущенными волной и яркими голубыми глазами, которые сверкали живым огнем. Её внешность притягивала взгляды мужчин, и она это знала. На ней всегда были вызывающие наряды, подчеркивающие её стройную фигуру и непокорное обаяние. Фурия не скрывала своей сексуальности, она использовала её как оружие, чтобы добиться своих целей.

Но за её привлекательной внешностью скрывался характер, способный свести с ума. Она была дерзкой и игривой, всегда готовой принять вызов и не боялась рисковать. Фурия не признавала слабости и всегда стремилась к победе. Она была рациональной и хладнокровной, не позволяя эмоциям взять верх над разумом. Ничто не могло сбить её с пути, и она не колебалась в принятии трудных решений. Именно благодаря своему характеру она быстро обрела почёт и уважение в подполье, и за короткое время она успела доказать каждому, что с ней стоит считаться. Да, многие ещё не воспринимали её всерьёз, но некоторые местные аналитики уже делали предсказания, что в скором времени она станет довольно-таки влиятельной фигурой в подпольном мире.

Когда я встретился с ней в просторном помещении ночного заведения, она мне сразу запомнилась своим самоуверенным и насмешливым взглядом. Никто не мог проходить мимо неё, она притягивала внимание, будто магнит. Я почувствовал смесь опасности и влечения, которая пробудила во мне интерес. В частности, мне хотелось понять, почему она так смело пялится на меня, ничего не опасаясь. Моё лицо в подполье знал каждый, и каждый знал о том, что я прошёл войну, что заставляло многих бояться меня. Большая часть местного контингента боялась меня, но тогда, когда она смотрела на меня, я не видел в ней ни капли страха — лишь чистая уверенность, помноженная на веру в свой успех.

И меня это раздражало.

Она смогла задеть мой самодовольный характер лишь своим взглядом, и мне захотелось проучить её. Да, быть может, в тот момент я вёл себя, как конченный идиот, но мне хотелось самоутвердиться. Между нами завязался небольшой диалог, в ходе которого она читала меня, как открытую книгу: она знала то, что я скажу дальше, знала, что я испытывал в тот момент, и знала то, чего я пытаюсь добиться. Меня поражала её проницательность. Поражала и бесила одновременно. Я всеми силами пытался задеть её эго и вывести её из себя, но она умело парировала все мои провокации, успешно отвечая своими.

Когда ей всё это надоело, она предложила мне сделку: если она сможет победить меня в честном бою, я стану первым членом её новой команды, с которой она собирается встать на вершину подпольного мира, но, если выиграю я, она сделает всё, что я только пожелаю, и это дело не ограничится одним разом — она будет должна мне всю жизнь. Такая сделка меня, разумеется, устраивала, и я без задней мысли согласился. У меня не было в планах становиться преданным псом какой-то соплячки, так что в победе своей я был полностью уверен.

Что же, моя самоуверенность стала моей главной ошибкой.

Бой закончился в первые же секунды: как только прозвучал сигнал, означающий начало поединка, Фурия в мгновение ока оказалась возле меня, после чего быстро приставила нож к моему горлу. Я даже не успел заметить, как она сдвинулась с места. Сама же соплячка всё также самодовольно улыбалась, держа нож у моей шеи. Моё же лицо в тот момент выражало полное изумление, смешанное с яростью и раздражением. Я был почти полностью разгромлен и оказался в её власти. Это было оскорбительно и унизительно. Фурия наслаждалась моим поражением, её глаза сверкали от удовольствия и насмешки.

Она остановилась на мгновение, словно наслаждаясь моим страданием и унижением, после чего с хищной улыбкой произнесла:

— Все вы одинаковые. Все мои прошлые соперники также полагали, что им не составит труда уложить на землю какую-то чересчур самоуверенную соплячку. Никому и в голову не могло прийти, что она может быть очень сильна. Я надеялась, что уж хотя бы солдат будет вести себя более аккуратно и рационально, но, полагаю, я немного переоценила твои интеллектуальные возможности.

Её лицо выражало разочарование, а на моём же появилась ухмылка, которая сбила её с толку.

— А ты уверена, что победила? — спросил я.

Сначала она не понимала, о чём я её говорю, но в тот момент, когда она опустила голову ниже, ей удалось заметить приставленный к её животу пистолет, который я успел направить на неё в последние мгновения. Да, мне не удалось достать его из кармана своей спортивной кофты, но и через ткань он неплохо так стреляет.

— … Упс? — с небольшим недоумением в голосе произнесла она.

— Полагаю, у нас ничья? — решил поинтересоваться я.

— Наверное. — с ноткой разочарования ответила она и убрала нож от моего горла, после чего отошла к стене и упёрлась в неё спиной. — Ты первый, кто успел среагировать на атаку.

— И я хочу надеяться, что буду первым не только в этом. — ухмыльнулся я и подмигнул.

У этой девчонки были довольно-таки амбициозные планы, и мне хотелось увидеть, к чему она сможет с ними прийти. Работы у меня всё равно не было, так что я решил согласиться на вступление к ней в команду. Однако, я не собирался быть её послушным пёсиком, который будет вечно исполнять любые её команды. На это условие она согласилась, так что после не совсем долгих переговоров мы стали партнёрами.

Моя задача была простой — быть наёмником, что будет устранять цели, которых нам заказали. По сути, я должен был вновь заниматься тем, чем уже долго занимаюсь, и мне очень нравилась данная перспектива. Я вновь мог избавляться от плохих и не очень людей за деньги, и при этом работа даже и не думала заканчиваться.

Фурия же занималась бумажной волокитой, переговорами с клиентами, подбором новых участников нашей команды и всем остальным, что не предполагало прямое вмешательство в какую-либо из миссий — последнее было лишь моей работой, которую я никому не доверял. За моими плечами был огромный боевой опыт, и я не мог позволить кучке дилетантов провалить какую-либо операцию из-за их глупости. Да, иногда мои методы были достаточно старомодными и сложными, из-за чего Фурия очень часто смеялась надо мной, но я не собирался изменять своим привычкам и своим методам.

Но мы вместе не только работали — между нами также был своеобразный роман, который всегда раскрывался на все сто процентов только в постели. Проклятье, она была горячей и покорной за стенами спальни, несмотря на свой публичный характер и громкое прозвище «Фурия». В наших постельных отношениях я доминировал над ней, и она с удовольствием покорялась моим желаниям. Вся её страстная натура и самоуверенность растворялись перед моей силой и контролем. Мои прикосновения были проницательными и жестокими, принося ей радость и удовольствие, которые она запоминала надолго. Я исследовал каждый уголок её тела, доводя её до предела возбуждения, а затем позволял ей насладиться моим пронзительным вхождением. Она молила меня продолжать, впиваясь губами в мою шею, а я позволял ей утолить свою жажду страсти. Фурия подчинялась моим приказам с безоговорочной преданностью. Она исполняла каждое мое желание с агрессивной пылкостью и жадностью, будто это был единственный способ утолить свои собственные потребности. Мои диктаторские удары и доминирование заставляли её трепетать от возбуждения, а мои слова, полные самодовольства, подстегивали её страсть ещё больше. Конечно, иногда она всё же проявляла свой пылкий характер, позволяя себе доминировать, когда она находилась сверху, и я не был против такого. В конце концов, иногда и мне нужен был отдых, а не интенсивная работа.