Выжить вопреки - Константин Третьяков

— С вами, это с кем? — спросил я, чувствуя горячее дыхание Даши на своей шее. От волнения она подалась вплотную ко мне.

— С городом. По всей видимости, последним городом людей.

— Это с тем, который в трехстах километрах от Томска? — выпалил я.

— Да, — удивленно прозвучало в ответ. — Откуда вам известно?

— Я слышал о вас, как о городе-легенде. Шел проверить, правда ли он есть.

— Слушай, мы думали, что за нашими стенами уже никого вообще нет в живых.

— Есть. По всей стране. Люди выживают.

— А что за склад, в котором вы сейчас находитесь?

— Какой-то резервный склад министерства обороны, в небольшом городке, недалеко от Омска. Тут оружие, консервы, одежда.

— Я должен сообщить о нашем разговоре совету города. Михаил, вы сможете выйти на связь через час?

— Постараюсь. Только не знаю, смогу ли еще раз все запустить. Тут, похоже, питание от аккумуляторов. Не знаю, надолго ли их хватит.

— Хорошо, я понял. Давайте ровно через один час мы снова попробуем выйти на связь.

— Принял. Конец связи, — сказал я.

— Конец связи, — прозвучало в ответ, и наступил тишина.

Бегом я направился к кнопке резервного питания и переключил ее в положение «ВЫКЛ». Все лампочки сразу погасли. Мы оказались в темноте.

— Миша, ты был прав! Он существует. Тот город, о котором ты говорил. Там люди живут. У них связь, электричество. Там есть жизнь, — с восторгом проговорила Даша.

— Через час надо будет снова выйти на связь и выяснить, как к ним попасть. Зимовать будем там, — произнес я с уверенностью, а сердце в груди стало биться сильнее и быстрее. Ведь в нем снова засияла надежда. Надежда на то, что еще может все быть по-другому.

Этот час мы просидели как на иголках. Я ходил из угла в угол и пил одну чашку кофе за другой. Благо, на складе нашлось еще килограмм пятьдесят моего любимого напитка. Даша молча сидела, лишь блеск ее глаз был виден полутьме помещения.

Наконец, время вышло. Мы вернулись в комнату связи. Не без страха, я нажал на кнопку ВКЛ. Но мои опасения оказались напрасными. Лампочки снова весело засияли в темноте подземного помещения. Я подошел к радиостанции, взял рацию в руки и нажал на кнопку.

— Прием. Есть кто на связи?

— Да, Михаил, мы слушаем вас, — раздался в ответ немолодой женский голос. — Здесь собрался совет города. Расскажите, кто вы и откуда.

— Михаил Кузнецов. Уроженец Краснодарского края. После того, как наступил конец, много путешествовал. О вашем городе случайно подслушал в разговоре двух бывших военных. Это было недалеко от Столицы. Потом нашел косвенное подтверждение в военных документах под Питером. Решил пойти проверить. И попытать счастья стать вашим жителем.

— Вы один?

— Нет, со мной спутница. Дарья….

— Назарова, — шепнула мне на ухо девушка

— Назарова, — озвучил я совету.

— Нам сообщили, что вы нашли резервный склад с припасами. Все верно? — в динамиках раздался другой голос. Какого-то молодого мужчины.

— Да, все верно. Здесь оружие, одежда, консервы и прочее. Склад практически цел. За исключением холодильника. Он разграблен дикими животными, — отчитался я, а затем обратилсяс вопросом. — Расскажите о себе, о городе. Как вы живете? Как вы противостоите мутантам?

— Нам удалось восстановить уровень цивилизации на довоенный уровень. Мутанты… У нас сохранились новейшие разработки экспериментального оружия. Оно помогает воспрепятствовать проникновению врагов на территорию города, создает вокруг него защитный купол. К сожалению, оружие действует только на ограниченном пространстве, — ответ прозвучал из уст третьего человека.

— Как к вам можно попасть? — задал я давно мучивший меня вопрос.

На несколько секунд возникло некоторое замешательство. Потом заговорила женщина, с которой я начинал разговор.

­– Видите ли, Михаил. К сожалению, наш город находится под постоянными атаками со стороны спрутов. Мы в полной блокаде на протяжении уже почти семи лет.

Услышанное не сразу дошло до моего сознания. А когда смысл сказанного все же был мной осмыслен, внутри все оборвалось.

— Неужели нет другого пути? — пытаясь скрыть разочарование, проговорил я.

— Есть. Но мы не знаем где он, — раздалось спустя несколько мгновений.

— В смысле? — не понял я.

— Наш город закрытый. Ни на каких картах его не нет. Спутники его тоже не видели. О нем вообще мало, кто знал. Поэтому мы так удивились, когда услышали, что вы его ищите. Так вот, проектировали его в 1954 году, совершенно секретно. Времена холодной войны показали нашим предшественникам, что мир штука непрочная. И на высших кругах власти было принято решение о создании такого убежища. Полностью автономного. Способного перенести практически любые невзгоды. За исключением, пожалуй, полной гибели земного шара. Когда наступили 90-е, о нас практически забыли. Документацию вывезли в столицу. Часть оборудования тоже. Даже подумывали о том, чтобы сделать город открытым. Но, что-то не срослось, проект законсервировали. В 2008 году, после августовской войны в Грузии, руководство страны внезапно вспомнило о нас, и финансирование проекта было вновь восстановлено. В город поступило новейшее вооружение, техника. Экспериментальное оружие. Вновь расконсервировали бункер. Когда началась последняя война, город остался в стороне от боевых действий. Таков был приказ. Связь с руководством страны поддерживалась. По планам правительства, летом 2028 года, мы должны были принять около пятнадцати тысяч беженцев. Мы начали обсуждать это накануне Нового Года. Войти в город они должны были через резервный вход, который шел под землей, а начинался в одной из окружающих нас деревень. Это было необходимо, чтобы сохранить секретность объекта. Планам было не суждено сбыться, так как началось вторжение. Город оказался способен отразить удар, но связь с руководством была потеряна. Место, откуда начинался вход тоннель, сообщить не успели. За эти годы мы пролазили каждый сантиметр нашей территории в надежде хотя бы найти выход из подземного пути. Но безуспешно. Скажите, в тех документах, которые вам попались в руки, не было упоминания о местоположении входа?

Я немного задумался, обдумывая услышанное. Потом напряг память, пытаясь вспомнить детали, названия населенных пунктов.

— Что-то было. Кажется, в документах шла речь о какой-то деревне «Кашкино». Я еще удивился, ведь ваш город назывался объектом 754/7. Решил, что это одно и тоже.

— Кашкино? Может, Кукушкино? — донеслось из динамиков.

— Точно!