Разбег Пандоры - Павел Дмитриев

Однако ни о какой отмене цензуры печати, теле- и радиопередач не могло быть даже речи. Рекомендованный курс был простым – больше экономической свободы при сохранении жесткой идеологической линии.

Практически все следующее десятилетие партийная элита Чехословакии была занята разделением полномочий и отладкой взаимодействия между сельскохозяйственным Востоком и промышленным Западом, причем все это под недреманным оком «старшего брата» – КПСС. На большее сил попросту не хватало.

После почти одновременной смерти в 1975 году первого секретаря Антонина Новотного и Президента Людвига Свободы, взлетевшего на этот пост с подачи Хрущева, к власти в Чехословакии пришел тихий, но весьма эффективный реформатор Олдржих Черник[156]. Уже через несколько лет КПЧ стала лишь одной из многих партий… Закончилось это все вполне прогнозируемо – почти незаметным распадом на два независимых государства, Чехию и Словакию[157]. Президентом последней стал один из соратников Александра Дубчека – Густав Гусак[158]. Который, заручившись поддержкой Москвы, умудрился оттеснить в сторону друга Биляка.

…Поначалу у посвященных в тайну будущего в головах не укладывалось, как «наш Саша» мог предать, да еще настолько опасно. Но не доверять словам Петра Воронова смысла не было. Этот момент своей истории он помнил уверенно, в деталях, хотя и по откровенно антикоммунистическим книгам типа «Аквариума» и «Освободителя» какого-то Резуна-Суворова. Последнего даже удалось отыскать в Киевском командном училище, теперь для него пусть в «органы» закрыт навсегда. Пусть служит в танковых войсках, глядишь, к пенсии вырастет до хорошего полковника.

Окажись во главе «Пражской весны» кто-нибудь типа Смрковского или Кригеля[159], это можно было бы понять и как-то изменить грядущие без экстраординарных мер. Но Александру Дубчеку циничного предательства простить не могли и не хотели. А уж после съезда, когда «наш Саша» сполна продемонстрировал Шелепину свое непонимание складывающейся ситуации, последние надежды «может ошибка, одумается» растаяли как дым. Председатель КГБ со спокойной совестью начал раскручивать механизм смерти. Да и как можно иначе бороться с безграмотным изменником, которого все в СССР искренне считают своим верным другом? Ведь на раскачку, проверку и сбор доказательств времени нет, уже зимой 66-го спасать Новотного кадровыми перестановками будет поздно. Со стихией улицы бороться можно только танками.

К сожалению, пришелец из будущего слишком плохо учил историю. Он попросту не знал, что именно Брежнев[160] фактически поставил «нашего Сашу» первым секретарем на январском пленуме ЦК КПЧ 1968 года. И безжалостно убитый Александр Дубчек расплатился жизнью за личную кадровую ошибку Леонида Ильича в ином мире.

Трагическая и бессмысленная случайность, помноженная на обычную для сталинских выдвиженцев неразборчивость в средствах. Не первая, и увы, не последняя.

3.6. Они сделали самое страшное!

Что должен сделать в серый августовский день солидный директор секретного НИИ, и его жена, мать двухмесячной дочери? Разумеется свинтить с работы на пару часов в кино! Ведь в М-Град привезли «Разиню», и вечером в кинотеатр попросту не пробиться без знакомства. «Аватар», разумеется, на порядок лучше, да и «Властелин Колец» совсем неплох. Но смотреть их уже выше моих сил. Однако я еще не озверел настолько, чтобы меня начало тянуть на легкодоступных в прокате «Председателя», «Верьте мне, люди», или прочую «Тишину»[161].

Как там у классиков? Секретарше сказал, что пошел к Федору. Начальнику отдела техобеспечения – кивнул на секретно-полиграфический отдел Кати. А сам тихо-тихо прочь, вслед за женой через вертушку проходной, под всепонимающим взглядом деда-вахтера. Наверняка сейчас же настучит дежурному охраны. Впрочем, на это плевать, Анатолий в курсе наших планов.

Вдоль окон вытянувшегося вдоль улицы НИИ «Интел» надо пройти в деловом и целеустремленном стиле. А вот за поворотом… Резко притягиваю к себе любимую, и пару минут мы запойно целуемся.

— Не прижимай так, молоко выдавишь, — наконец отталкивает она меня. — И пойдем скорее, у меня всего часа три.

Впрочем, если торопиться в такой момент – можно опоздать на все лето. Мультика «Паровозик из Ромашково» тут еще нет, но актуальность его позитивной созерцательной философии от этого не уменьшилась. Так что прогулочным шагом, по-пионерски взявшись за руки, мы направились в центр городка вдоль густо засаженных боярышником газонов, в обход здоровенных луж на асфальте, через которые с задорными криками гоняют дети на велосипедах. Грязные, мокрые, хвастаются перед друг-другом брызговиками, мастерски вырезанными из куска линолеума. Другие отчаянно скачут по поребрикам, не разбирая толком, где тротуар, а где дорога. Что им, машины по этим тихим проулкам проезжают раз в час. Тут же, заклинив камешком ручку красной водоразборной колонки, они моют свои средства передвижения, что-то подкачивая и выправляя «восьмерки» на колесах подтяжкой спиц.

До них еще не дотянулась ласковая рука «Дом-2», азарт Counter-Strike, Quake, и растлевающее влияние разнообразных pornotubes. Зачем я пытаюсь ускорить прогресс в отдельно взятой стране? Может быть, вообще не нужны миру чудеса электроники? И самое умное – это дать еще одному поколению ребятни пожить вдали от мерцающего экрана монитора? Тяжелый выбор. Однако… Кто, если не эти пацаны, будут создавать чудеса будущего? Ведь сейчас на моих глазах носятся будущие советские Джобсы, Гейтсы и Босаки[162]! Или, если перейти к привычным в СССР ценностям, именно они должны послать роботов на Марс и Юпитер, а заодно построить базу автоматов на Луне. А еще создать лучшие в мире беспилотники, спроектировать турбины самолетов и рассчитать свойства молекул пластиков…

— Ты куда опять провалился? — Катя сильно пихнула меня локтем в бок. — Мне тут адресок подсказали магазина в Орликовом переулке. Хорошие импортные костюмы продают, со Старой площади все там одеваются. Только предупредили, надо сразу продавцу трояк сунуть, а лучше пятерочку, и он вынесет получше, чем в торговом зале висит.

— Надо будет съездить после получки, — машинально ответил я. — Пока все равно денег нет.

— Мне Вера Борисовна намекала, что за «Русский кубик» премия будет. — Осторожно решила прощупать почву Катя.

— Не, то на шубу тебе! — я не смог сдержать улыбку. — Заслужила!

— Спасибо, спасибо! — теперь уже Катя полезла ко мне с поцелуями. — Впрочем, я не возражал.

Таким образом до центра городка мы добрались только через полчаса. В М-Граде стандартная советская планировка, площадь, по центру памятник Ильичу и обелиск павшим воинам. Слева горком, перед ним гордо красуются обе служебные «Волги», справа – дворец культуры «Трудовые резервы». Напротив – центральный «Гастроном». На пятачке у его торца по вечерам, говорят, собирается тусовка сомнительных личностей. Смычка мелких спекулянтов и жуликов.

Вообще, городку не повезло по местным понятиям. Нет крупного монопредприятия, которому по карману и новый ДК отгрохать, и праздники проводить на радость пролетариата. Поэтому все культмассовики-затейники ходят за шефской помощью по кругу, кто что даст. Даже в наше НИИ было сунулись за кирпичом, но обломались. Стройматериалы я сейчас накапливаю в стратегический резерв, готовлюсь к рывку – строительству собственной столовой хозспособом.

Так что определение «дворец» для местной киношки подходит слабо. Скорее это здоровенный сарай, покрытый ядовито-желтой штукатуркой, и фальшивыми белыми колоннами и арками высоких узких окон. Внутри даже места для кассы не нашлось, билеты продают в забавном боковом пристрое. Немалая очередь толпится прямо под открытым небом, такой хвост быстрее чем за полчаса не пройдет. И хорошо, если на ближайший сеанс найдутся билеты.

На втором году социализма я научился более-менее бороться с пустым ожиданием. Нет ничего проще, чем сходить до ларька «Союзпечати» и купить газету, например «Известия». От «Правды» стойкая идиосинкразия, на «Советский спорт» не тянет, а «Труд» вызывает приступ дремоты. Заодно рядом, почти без очереди, ухватил пару стаканчиков жестоко замороженного десятикопеечного мороженного.

Уже пристроившись обратно рядом с Катей, прочитал на первом развороте «Итоги августовского Пленума ЦК КПСС…» Черт, опять! Резко, разрывая листы, перевернул на последнюю страницу. Бесполезно. Купленный рупор Верховного Совета СССР годен только в макулатуру. Хуже того, подобное наверняка наблюдается по всем печатным изданиям. Разве что «Спорт» может игнорировать такие важные этапы жизни страны, и оставить под тематические материалы хотя бы половину.