Мальчик, птица и гробовщик - Матильда Вудс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В Аллоре нет ни одной лодки, так что нам нечего красть. Никто не выходил в море уже много лет. – Альберто почувствовал, как надежда ускользает, но тут его осенило. – Пошли, Тито. Думаю, кое-что внизу вполне сгодится.
– Гроб? – Тито посмотрел на Альберто, как на сумасшедшего.
– Не просто какой-то гроб, Тито, а гроб мэра. Он огромный. Мы спокойно поместимся там вдвоем. Даже втроем, вместе с Фиа.
Птица на другом конце комнаты вывела радостную трель.
– Но ведь гроб не лодка, – заметил Тито.
– А что же еще? – воскликнул Альберто. – В конце концов, что такое лодка? Просто деревяшка, которая держится на воде.
– А если мы не найдем остров Изола?
– Тогда будем плыть и плыть, пока не доплывем до берегов диких земель Африки. И смотри. – Он указал на драгоценности, украшавшие гроб мэра. – Когда мы доберемся туда, то можем продать все это и на вырученные деньги купить новый дом. Начнем новую жизнь, в которой тебе больше не придется прятаться.
– И я смогу ходить в школу?
– Не только в школу, Тито. Ты сможешь поступить в университет.
– Что это? – выдохнул мальчик.
– Место, где учат, как строить корабли, спасать жизни и чертить карты всего мира.
Тито очень понравилось это объяснение, но он все еще колебался.
– А что мы будем есть?
– Ну как же, возьмем с собой клубничный пирог Энцо. Нам его хватит на несколько недель.
Тито и Альберто надо было поторапливаться, но пока что они не могли выходить из дома. Все огни в городе горели, и их бы наверняка заметили. Но если мистер Бонито будет действовать по своему плану, то у них есть время до полуночи.
Первое, что сделали Альберто и Тито, это упаковали свои вещи, а потом собрали всю еду, которая была в доме: вчерашний хлеб, полголовки сыра и свежий клубничный пирог. Закончив все приготовления, они сели на кухне и стали ждать, когда погаснут огни Аллоры. Часы на башне били уже дважды, и огонь в камине почти потух, но вот после десяти часов вечера мальчик и гробовщик наконец выскользнули наружу.
Стараясь держаться в тени, поскольку Клара наверняка была сегодня начеку, они пробрались на кладбище и, спрятав свои вещи под часовой башней, вернулись за гробом мэра.
Из-за всех драгоценностей, которые его украшали, гроб мэра стал гораздо тяжелее. Но Альберто с Тито все же сумели поднять его и очень надеялись, что он будет по-прежнему держаться на воде.
Они затащили гроб мэра на холм. Часы на башне пробили одиннадцать, когда Альберто с Тито опустили его рядом со своими вещами. Гробовщик был готов отплывать тотчас же, но мальчику очень хотелось сделать напоследок кое-что еще.
– Пожалуйста, – сказал он, потянув Альберто за руку. – Это очень важно.
Поэтому они поспешили к своему дому и собрали все цветы в саду. А потом снова поднялись по дорожке и разложили целые охапки по пяти могилам.
– Теперь цветов хватит на целый год, – сказал Тито, укладывая последний букет на могилу своей матери.
– Не забудь про этот, – сказал Альберто. С этими словами он достал из кармана рубиновый цветок, который Фиа уронила в кашу. – Этот останется навечно.
Тито взял цветок и осторожно положил его на плиту. В свете луны он переливался, как одинокий красный уголек в виде звездочки.
Время шло к полуночи, когда Альберто открыл задние ворота кладбища. Петли, сдвинувшиеся с места впервые за тридцать лет, пронзительно и страдальчески скрипнули. Сложив все свои вещи в гроб мэра, они понесли его к скалистому берегу.
Теплая вода окатывала их ноги, пока Альберто и Тито пробирались между камней. Потом они осторожно опустили гроб на воду, который спокойно плавал, несмотря на внушительный вес. Тито залез внутрь, и гроб едва пошевельнулся, а когда к мальчику присоединился Альберто, он просел не более чем на дюйм.
Гробовщик в последний раз взглянул на Аллору – город, где он прожил пятьдесят пять лет, и оттолкнулся от берега.
Поверхность моря была спокойной, но вода быстро уносила их вдаль. Путь им освещала луна, а Фиа парила в воздухе, словно указывая направление. Вскоре они были уже так далеко, что если бы оглянулись на берег, то увидели бы всю Аллору, раскинувшуюся перед ними.
Альберто и Тито находились в море уже десять минут, когда часы на башне пробили полночь. Их звон эхом разносился по воде, и двенадцать ударов прозвучали как все шестьдесят. В тот момент, когда стихло последнее эхо, у подножия холма появился огонек. Оставив свой пост у тюремных ворот, карабинеры двинулись по Аллорской дороге. По пути к ним присоединялись все новые и новые люди, и вскоре уже целая цепочка огней змейкой поднималась к дому Альберто.
Когда процессия подошла к входной двери, у гробовщика перехватило дыхание. Он представил, как они разбивают окна и вламываются внутрь; подумал об огне, их криках и ищущих взглядах. Альберто содрогнулся от ужаса, когда понял, что еще чуть-чуть – и они бы схватили Тито. Но прежде чем он успел представить что-либо еще, раздался голос мальчика.
– Видишь? – спросил он.
– Да, – угрюмо ответил Альберто. – Они у входной двери.
– Нет, не там. Впереди. Смотри.
Альберто обернулся. Тито передал ему телескоп. Бумага уже порядочно истрепалась и помялась, но через него все еще можно было смотреть. Когда гробовщик поднес телескоп к глазам и попытался разглядеть далекий горизонт, он ничего не увидел, хотя пристально вглядывался в морскую даль. По телу пробежала дрожь сомнения. А вдруг здесь была какая-то ошибка? Неужели Альберто везет Тито в несуществующее место? Тут к нему подлетела Фиа и клювом сдвинула бумажную трубу чуть левее.
– Да, Тито, – сказал Альберто полным изумления голосом. – Да, я все вижу. – В его глазах заблестели слезы. – Действительно вижу.
Огни – тысячи огней, столь же ярких, как оперение Фиа, теснились на острове далеко-далеко в море. Их было не видно из Аллоры; они становились заметны только с воды, словно, чтобы увидеть их, нужно было выйти в море.
– Держи. – Альберто опустил телескоп и вручил мальчику кусок дерева. – Держи, Тито, и греби. Греби изо всех сил.
И вот мальчик, птица и гробовщик в гробу мэра поплыли к этим далеким огням, навстречу новой жизни на волшебном острове Изола.
Благодарности
Выражаю искреннюю благодарность Полли, первой поверившей в эту историю, Люси и Лорену, превратившим эту историю
