Розы для Молли - Кейт Хьюит

Она пыталась разработать дизайн розария и каждый раз приходила в отчаяние: все ее планы выглядели бледной копией того, что было прежде.

А в остальных частях парка работы были почти завершены. Из окна Молли видела заново выложенные бордюры вокруг клумб, очищенные от сухих ветвей деревья. Изумрудная трава на лужайках сверкала. Да и сам дом преобразился. Нижний этаж был полностью отремонтирован. Стены были заново выкрашены, ковры отреставрированы или заменены. Все было красиво, но безлико. Молли спрашивала себя, кто купит этот дом, когда Джейкоб выставит его на продажу. Кто будет жить в нем, любить его? Даже преображенный, особняк, похоже, сохранил печальные воспоминания.

Комнаты второго этажа тоже были отделаны заново. Фотографии исчезли со стен комнаты Аннабеллы. Что Джейкоб сделал с ними? А может, маляры выбросили их?

Молли чувствовала, что противоречит сама себе. Еще несколько недель назад она смущалась при мысли о том, что Джейкоб видел фотографии. А теперь мечтает, чтобы он хранил снимки под подушкой. Смешно!

Однажды дождливым утром Молли забралась на третий этаж. Отклеившиеся обои, потрескавшаяся краска и слой пыли на полу свидетельствовали о том, что ремонт здесь не начался. Неужели о третьем этаже забыли?

Она нерешительно открыла дверь в конце коридора.

Это была детская. В одном углу стояла побитая молью лошадка, в другом — кукольный домик. На подоконнике выстроились готовые выступить в поход оловянные солдатики.

Были и более новые игрушки — кубики, несколько настольных игр. Все говорило о том, что младшее поколение семьи Вольф жило тут и играло. В комнате было душно, и Молли открыла окно, вдохнула свежий воздух. Потом вернулась к изучению комнаты.

На стенах висели детские рисунки. Принцесса — творение Аннабеллы, подробная карта имения с множеством деталей и подписью в углу: «Джейкоб Вольф, Лукас Вольф, девять и восемь лет». На шатком столике стоял макет особняка, сделанный из спичек и зубочисток. Молли улыбнулась. Похоже, у Джейкоба уже тогда проявлялись задатки архитектора. Она представила себе, как он сосредоточенно строит дом, а остальные дети с интересом наблюдают за этим.

На другой стене висел впечатляющий перечень дней рождения всех детей, где было указано, кто какой любит пирог и кто что хочет получить в подарок. Молли с удивлением обнаружила, что завтра день рождения Джейкоба. Когда ему было восемь лет, он мечтал получить шоколадный торт и шахматы.

— Что ты здесь делаешь?

Молли повернулась, подняв облако пыли. Джейкоб стоял на пороге, и по его тону она поняла, что он не слишком рад видеть ее.

— Извини. Я бродила по дому. Кажется, сюда никто не заходил лет двадцать.

— Скорее тридцать. — Он оглядел детскую. — Нехорошо. Надо навести порядок и тут. Все остальное почти доделано.

— Пожалуйста, не надо! — не удержавшись, воскликнула Молли. — Здесь столько воспоминаний…

— Знаю, — отрезал он.

— Добрых воспоминаний, — настаивала она. — Это ты сделал?

Молли взяла Джейкоба за руку, и он после секундного колебания позволил ей провести его в угол комнаты. Его взгляд не выразил ничего, когда он посмотрел на дом из спичек.

— Да, я.

— Это замечательно! У тебя уже тогда был талант. — Он пожал плечами, но Молли испытывала настоятельную потребность показать Джейкобу все эти сокровища, вызвать у него теплые чувства. — Смотри! Этот план ты начертил вместе с Лукасом?

Теперь он слегка улыбнулся:

— Да… Я и забыл об этом. Мы очень долго работали. Измеряли лужайки рулеткой, старались соблюсти масштаб. Если я не ошибаюсь, один дюйм равнялся ста ярдам.

— Это очень сложная работа для детей такого возраста. — Молли оглядела пыльную комнату. — Вы проводили здесь много времени?

— Не очень. Каникулы в основном. Нас с Лукасом отправили в частную школу, когда мы были совсем маленькими. — Джейкоб замолчал, и Молли задержала дыхание, чувствуя, что он готов открыться ей. — Отец никогда не поднимался сюда, — тихо проговорил он. — Иногда нам казалось, что только здесь мы в безопасности.

Молли моргнула, стараясь не заплакать, и взяла его за руку. К ее удивлению и радости, Джейкоб позволил ей переплести их пальцы.

Немного помолчав, он показал на кукольный домик:

— Аннабелла могла играть с ним часами. Часто втягивала в игру и меня. Я всегда был папой… А Натаниель обожал маскарадные костюмы. — Джейкоб открыл большую коробку, в которой Молли увидела рыцарский шлем и игрушечный меч. — Мы часто устраивали шуточные битвы.

Он медленно обошел комнату, вглядываясь в каждый предмет. Пробившееся сквозь облака солнце освещало его черты, смягченные приятными воспоминаниями. И в этот момент Молли поняла, что любит Джейкоба.

Это было так естественно, так очевидно. Так просто.

Конечно, она любит его. Она полюбила Джейкоба уже тогда, когда ребенком следила за ним через щель в заборе. Молли любила и мальчика, заботившегося о младших братьях, и мужчину, доброго, обладающего огромным чувством ответственности, абсолютно надежного.

Но она не могла сказать ему об этом сейчас. Джейкоба и так переполняли эмоции. Поэтому она улыбнулась и дотронулась до его руки:

— Замечательно, что вы были друг у друга.

Он удивился, потом медленно произнес:

— Да. Замечательно.

Как только Молли отдала себе отчет в том, что любит Джейкоба, все встало на свои места. Словно ее любовь была ключом не только от ее сердца, но и от разума. Она наконец поняла, что надо сделать в бывшем розарии.

Но сначала следует уделить внимание кое-чему более важному — дню рождения Джейкоба. Поскольку он постоянно запирался в кабинете, приготовления не требовали ухищрений. Оставив в кухне записку, Молли отправилась за покупками. Вернувшись через час, она обнаружила, что Джейкоб не видел записку, поскольку не выходил из кабинета.

Вечером она переоделась в блузку и летнюю юбку, привела в порядок волосы, подкрасила глаза. И постучала в дверь кабинета.

— Молли? — Его голос прозвучал приглушенно из-за дубовой двери.

— Джейкоб, уже восемь часов. Ты не собираешься закончить работу?

— Извини. Мне очень много надо сделать.

Молли это предвидела.

— У меня кружится голова…

Джейкоб выскочил из кабинета. Его лицо выражало искреннюю тревогу:

— Что случилось? Ты…

— Я в полном порядке. — Она подмигнула. — Это был единственный способ вытащить тебя.

Он нахмурился:

— Ты меня обманула?

— Из благородных побуждений. — И прежде, чем он успел рассердиться, взяла его за руку. — Идем.