Время героев ч. 2(СИ завершена) - Александр Афанасьев

— Тим, прием… — командир нарушил дисциплину связи, назвав подчиненного по имени, это яснее всего показывало, настолько он выведен из равновесия — опиши, что ты видишь, прием?

— Они на закрытой веранде, несколько человек. Там включен свет, но очень плохой, я не вижу сколько именно их там, прием.

— Ты видишь, что они делают, прием?

— Да… наблюдаю отчетливо, хотя поле зрения хреновое. Они пытают этого ублюдка водой, прием.

Значит — Дариус не раскололся до сих пор! Какой смысл — его пытать, если он уже раскололся и выложил все!?

Значит, шанс еще есть.

— Тим, включай лазер, наводи нас. Мы будем стрелять через стену. Негр — цель номер один, цель номер один становится целью номер два. Непрерывно веди наблюдение, как понял?

— Вас понял, прием.

— Ник, еще немного назад. Двигатель не выключать. Готовность.

Рик полез назад, за винтовкой…

Пытка водой — одна из «чистых» пыток, честь ее изобретения оспаривают немцы и русские. Дело было в том, что во времена двадцатых, в самом начале Большого пути[45] — и германцам и нам пришлось столкнуться с настоящими фанатиками. Немцы столкнулись с язычниками, мы — с мусульманами. И тех и других надо было заставлять говорить, и те и другие крайне не хотели этого делать. В конце концов и мы и немцы заметили одну слабость — и африканцы и арабы совершенно (за редким исключением) не умели плавать и боялись воды. В Африке были племена рыбаков, которые занимались рыбной ловлей на Великих озерах, в дельте Тигра жили так называемые «болотные арабы», питающиеся рыбой и не боящиеся воды — но это были исключения из правила. Так и родилась пытка водой.

Всего-то нужно — полотенце, стул и пара ведер воды. Стул нужно установить под углом сорок пять градусов, обвязать голову пытуемого полотенцем и лить тонкой струйкой воду, чтобы она попадала в рот и в нос. Полотенце дезориентирует пленного и не дает ему выплевывать воду и человек захлебывается, создается полная иллюзия утопления. Самым стойким обычно хватало двух десятилитровых ведер, но обычно хватало и половины ведра. Пытка была удобна тем, что не требовала никакого специального оборудования, не оставляла за собой не только крови — но и вообще после нее не оставалось никаких следов. После того, как мы разгромили следственную тюрьму САВАКа в Тегеране — меня можно считать экспертом по пыткам. Там применялись более грубые методы — дыба, пытки детей на глазах родителей, электроток, вырывание ногтей, зубов. Наконец, на самых стойких пускали асфальтовый каток — его мы тоже нашли и сожгли. Не дело это.

Но бывает — что без этого не обойтись.

Объяснив на ухо Мишо, что я собираюсь делать, я нашел на кухне ведро (из-под мусора, но черт с ним), вышел на мостки, чтобы набрать воды. Доски противно скрипели под ногами, было такое ощущение, что одна из них не выдержит, и я вот-вот полечу в воду. От воды пахло не парным молоком, как в России — а рыбной шелухой и бытовым мусором, который прибивало к берегу. Просто представить не могу, кто тут может купаться и рыбачить.

Присев на корточки, я зачерпнул ведром воды — и тут мне в голову пришло, что что-то не то. Что-то не так в окружающем мире, что-то не так в этой ломаной линии рельефа, чуть более четной чем небо, в скрипящих под ногами, скользких досках, в пахнущей рыбой воде, в старом, с дощатыми стенами доме — что-то было не так, но я не мог понять что. Стараясь не плеснуть грязной водой на брюки, я направился обратно к дому…

Появившись обратно с ведром воды, я подмигнул Мишо

— Это для тебя, ублюдок — включился в игру он — раз не хочешь по-хорошему…

— Эй, это что такое? — негр беспокойно завертел головой — это что такое, это… мои адвокаты вас в лепешку превратят.

Я поставил ведро на свет, оставаясь в тени.

— Привет, ниггер…

Глаза чернокожего полезли из орбит.

— Эй, я знаю этого козла! Уберите от меня этого ублюдка! Он ку-клукс-клановец, он сам мне об этом сказал! Он…

— Говори!

Какое-то время страх перед неизвестной пыткой боролся с осторожностью и осознанием того, что будет с ним, если он заговорит — но потом осторожность и страх перед неведомыми палачами все же победили.

— Как знаешь…

По моему указанию полицейские опрокинули стул, к которому был привязан Дариус так, чтобы его запрокинутая голова находилась параллельно полу, голову обмотали полотенцем. Свет направили на Дариуса, как при операции. Теперь, если лить осторожно — он не сможет выплюнуть просачивающуюся через полотенце воду и будет тонуть. Думаю, ведра будет с лихвой, чтобы он все рассказал…

Животный рев превратился в захлебывающееся бульканье, когда я начал лить воду, стул держали четверо полицейских, я лил воду, но думал не о Дариусе, и о том, что он скажет — а о мостках. Что происходило на мостках такого, что вызвало подозрения. Что было не так, что не вписывалось в картину…

СВЕТ!!!

Размазанное пятнышко света, которое я мельком увидел — это был не свет из окна какого-то домика. Это был свет зажигалки или чего-то подобного, вспыхнувший на мгновение в салоне машины. Машины, в которой…

Если есть сомнения — сомнений нет.

— Ложись! — я бросил ведро и растянулся на полу.

— Движение!

Рик был не готов стрелять — но крик «движение», крик обозначающий, что все пошло не так стеганул его словно удар кнутом — он дожал спуск и выстрелил ровно в ту точку, которая была отмечена лучом лазерного целеуказателя на серой поверхности стены. Винтовка оглушительно бухнула — и в стене появилась дыра.

— Поражение! Цель номер один поражена, плюс… кажется сопутствующий ущерб. Цель номер один поражена!

Рик рванул затвор на себя, большая, горячая, дымящаяся гильза скатилась в салон машины.

— Где цель номер два?!

— Цели номер два нет! Цели — нет!

Гулко бухнуло и что-то полетело в разные стороны, кто-то плюхнулся прямо на меня и кто-то или что-то упало рядом. Я уже понял, что происходит — но не мог понять, из чего по нам стреляют. От того, кто на меня навалился, пахло потом и огуречным лосьоном после бритья, я выругался и отпихнул его в сторону. Тот пихнул меня локтем, болезненно.

Еще один удар — как кувалдой по доскам. Треск — и какой-то липкий туман, это выглядело именно так, взвесь мельчайших горячих капелек, которая появилась в воздухе. Чего бы не хотели эти ублюдки — экипировались они изрядно.

— Стреляют!

— На выход! К мосткам, на выход! Не поднимаясь! — я уже был под обстрелом снайпера в Бейруте и понимал, что делать — не подниматься!

Кто-то выстрелил куда-то из револьвера, выстрел в замкнутом пространстве больно ударил по ушам.

— Ползите! Уходим отсюда!

Я уже знал выход к мосткам и оказался там первым, следом за мной выполз Ген, с безумным лицом и Кольтом в руках. Следом полз еще кто-кто, сопя как свинья.

— Что нахрен происходит?!

Пистолет был направлен на меня!

— Снайпер! Он всех замочит! Есть оружие?!

Ген кивнул в длинной, узкой кухоньке нас было уже четверо, я, Мишо и двое полицейских.

— Где?

Вместо ответа лейтенант махнул стволом пистолета — отойди. Я шагнул в сторону — и он дважды выстрелил в какой-то ящик, он выглядел как ящик для продуктов, обшитый сталью и запираемый, чтобы не привлекать бомжей — но там оказалось оружие…

— Вопрос — ты наблюдаешь цель, ты наблюдаешь цель?

— Отрицательно, визуального контакта нет! Я держу выход к морю, если они появятся, я попытаюсь их подстрелить!

Рик засунул патрон в патронник и закрыл затвор.

— Эта штука пробивает дом насквозь. Можно выпустить все двадцать патронов, потом зачистить. У нас есть пистолет с глушителем, они блокированы в доме.

— Действуй!

Винтовка была незнакомой, непривычной — но достаточно удобной. Ruger HGI[46], тяжелый вариант полуавтоматической винтовки Рюгер Мини-14 но под винтовочный патрон и более легкий, чем любая армейская винтовка этого калибра. Я выхватил ее для себя, потому что она на мой взгляд была лучшим из того, что было в этом ящике. Полицейский переложил ее в пластиковое ложе с пистолетной рукояткой и прикрепил впереди «скаутский» прицел, который в темноте мне не был нужен. Стандартный магазин этой винтовки вмещал в себя всего пять патронов — но эта была с приемником под армейский магазин от знаменитой бельгийской FAL. Двадцать патронов — больше мне и не нужно, если я выйду на позицию, мне достаточно будет и четырех… но если у этих ублюдков есть еще один тепловизор и если один из них осматривает окрестности — тогда мне осталось жить несколько минут. Плюс в том, что я ничего не почувствую — винтовка пятидесятого калибра убивает сразу.

Лейтенант, которому принадлежал этот дом, открыл люк, ведущий в подвал, я как раз вооружился винтовкой и перебросил Мишо помповую полицейскую Итаку. В этот момент прогремел еще один выстрел, и лейтенанта аж швырнуло на плиту. Вместо ноги у него остался обрубок, брызнула во все стороны кровь. Пятидесятый калибр, не меньше, только пятидесятый калибр может пробить несколько стен и начисто оторвать конечность.