Рассказы писателей Каталонии - Пере Калдерс

Жена-незнакомка

Мы встретились возле самого дома. Девушка шла из соседней рощи, а я возвращался из города и у подъезда пропустил ее вперед.

Девушка поблагодарила милой улыбкой, тихонько пробормотав что-то. Так шепчутся в соседнем саду листья, когда их ласкает ветер.

Открыв дверь лифта, я вошел туда вместе с незнакомкой и уже собирался закрыть кабину, но тут появился какой-то невысокий и толстый сеньор. На нем был светлый костюм, который дополняли яркий галстук и сдвинутая набок шляпа. Теперь мы оказались в лифте втроем.

Прежде чем нажать кнопку, я спросил:

— Вам какой этаж?

— Второй, пожалуйста, — ответил он.

Незнакомка не сказала ничего. Я нажал на кнопку, и лифт тронулся.

Девушка, стройная и худенькая, была одета просто и изящно: серая юбка и оранжевая блузка. Сразу бросались в глаза причудливо уложенная волна волос, аккуратные розовые ногти, правильный, мягкий овал лица и маленький острый носик, какой обычно бывает у очень любопытных людей.

Мы поднимались молча. Толстый сеньор заложил один палец в кармашек жилета, а остальные четыре торчали наружу, и казалось, им от этого было не по себе. Девушка с пристальнейшим вниманием изучала носки своих туфелек.

На втором этаже сеньор попрощался с нами и вышел. Когда я снова закрывал дверь, незнакомка сказала:

— Мне следующий.

Это был мой этаж, но я что-то не мог припомнить, чтобы она появлялась в доме раньше. Значит, идет в гости к соседям.

Девушка с удвоенным вниманием рассматривала теперь свои туфли и, видимо, то ли ожидала, то ли побаивалась попыток с моей стороны завязать разговор: ведь мы обычно поступаем именно так, стоит только какой-нибудь женщине попасться нам на глаза. Но я ничего не сказал — она была слишком красива, чтобы выслушивать пошлости.

На третьем мы вышли вместе.

Незнакомка направилась к первой двери, то есть как раз к моей, и принялась искать что-то в сумочке. Я закрыл лифт, а когда обернулся, то с величайшим изумлением обнаружил, что она собирается вставлять ключ в замочную скважину моей собственной двери.

— Сеньорита, — сказал я ей, — по всей вероятности, вы что-то перепутали. Ключ от этой квартиры есть только у меня.

— Что? — удивленно произнесла она, оборачиваясь. — Да это же моя квартира!

— Вы ошибаетесь, — возражение скрашивалось любезной улыбкой, — это моя квартира.

— Вы что, шутите? — Происходящее ее, видимо, немного забавляло, немного возмущало.

— Разрешите, — сказал я и, вставив свой ключ в замочную скважину, открыл дверь, потом снова закрыл и обернулся к ней. Девушка казалась растерянной, словно сомневалась в чем-то: то ли в моем существовании, то ли в своем собственном, то ли в том, существуем ли мы оба на самом деле.

— А теперь попытайтесь отпереть вашим. — Надо было развеять последние сомнения.

Незнакомка попробовала. Ключ мягко повернулся в замке, и дверь распахнулась. Девушка снова закрыла ее.

В полном недоумении мы уставились друг на друга.

— Ничего не понимаю, — сказал я наконец.

— Ничего не понимаю, — повторила она как эхо.

— Это какая-то нелепая случайность, — в моем голосе не было прежней уверенности, — здесь живу я.

— Все это очень странно, но здесь, в этой квартире, живу я, — заметила девушка.

Дело чересчур запутывалось, и надо было наконец во всем разобраться.

— Могу показать вам документы, удостоверяющие, что это мой дом, — сказал я и начал вынимать из портфеля бумаги, протягивая их ей одну за другой и поясняя по ходу дела. — Вот удостоверение личности. Посмотрите сами: улица… номер дома… третий этаж… первая квартира. И на визитных карточках то же самое, и на этом пропуске…

Она внимательно все изучила; но мгновение спустя выяснилось, что и у нее документы были в полном порядке. Я и глазом моргнуть не успел, как у меня в руках оказалось ее удостоверение личности, где значилось то же самое место жительства.

Вместо того чтобы внести ясность, подобная проверка документов еще больше запутывала ситуацию.

— Ну хорошо, — дело вдруг показалось мне не столь безнадежным, — давайте попытаемся решить наш спор по-другому. Вы ведь, несомненно, должны помнить расположение комнат и обстановку в собственном доме, не правда ли?

— Конечно!

— Тогда, — продолжил я, — напишем несколько одинаковых вопросов о квартире и пусть каждый письменно ответит на них. А потом войдем и посмотрим, кто из нас прав. Вы или я. У кого не будет ошибок — тот хозяин квартиры. Идет?

— Отлично. — В ее голосе звучало превосходство. — Я согласна!

Мы, как школьники, уселись прямо на ступеньки. Я вытащил из кармана блокнот и вырвал листок для нее. Второй ручки у меня не было, но девушка, порывшись в сумке, в конце концов извлекла оттуда карандаш.

— Ну, вот и отлично. Сначала напишем вопросы. Если хотите, давайте свои.

— Какая разница, — сказала она, — можете спрашивать сами.

— Ну хорошо. Тогда записываем: где расположена ванная: близко от прихожей или нет? Если да, то с какой стороны от нее? Есть ли в столовой картины? Если да, то сколько? Что изображено на первой из них, которая висит слева, сразу как войдешь в комнату? Сколько всего стульев в квартире? Пожалуй, хватит.

— По-моему, совершенно достаточно, — согласилась девушка, улыбаясь.

Мы отвернулись друг от друга и принялись за работу. Она старалась незаметно прикрыть свой листок рукой, и это меня очень позабавило, ведь, несомненно, если кто-то из нас имел основания прятать свои ответы, то этим человеком мог быть только я.

Через несколько минут мы обменялись бумажками. Почерк у нее оказался красивым и изящным, с мелкими круглыми буквами.

Ответы были одинаковыми: ванная находится рядом с прихожей, справа от нее; в столовой висит пять картин; первая — копия «Моны Лизы» (она написала «Джоконды») работы неизвестного художника; всего в квартире пятнадцать стульев.

Изумлению нашему не было границ. Возможность подобного совпадения ни тот ни другой предвидеть не мог.

— Невероятно! — воскликнули мы в один голос. — Невероятно!

— Ответы совпадают, — заключил я, оправившись от потрясения. — Теперь у нас остается единственный выход.

— Какой?

— Спросить у консьержа, кого из нас он считает жильцом первой квартиры на третьем этаже. Как вы на это смотрите? Вы готовы заранее согласиться с его решением?

— Да, пошли!

Мы спустились в комнату консьержа и застали его за работой. Балдомер пытался завязать какой-то пакет веревкой, которая явно была короче, чем нужно.

— Вы не хотите спросить его сами? — предложил я.

— Мне все равно, — ответила девушка, — можете вы.

Консьерж заметил, что мы подошли к окошку, перестал крутить и мучить несчастную веревку, до сих пор подвергавшуюся невыносимым пыткам, отложил сверток в сторону и приветствовал нас самой очаровательной своей улыбкой.

— Послушайте, Балдомер, — сказал я, — Не могли бы вы сказать, кто из нас живет в первой квартире на третьем этаже?

Консьерж не сразу понял, в чем дело, а потом громко расхохотался, как будто было сказано что-то ужасно смешное.

— Да вы шутники! — заявил он, не переставая смеяться.

— Нам не до шуток, Балдомер. Скажите: кто живет в первой квартире на третьем этаже?

— Да вы вдвоем и живете. Кто же еще?

Не говоря ни слова и оставив его в таком же недоумении, в котором пребывали сами, мы бросились к лифту. Какая-то пожилая дама тоже направлялась туда с явным намерением воспользоваться им, но мы и не подумали дожидаться ее и, взлетев на третий этаж, вошли в «нашу» квартиру со смутным предчувствием: что-то должно произойти.

Как и следовало предположить, дело было так: мы оба спали в одной и той же постели, вытирались одним и тем же полотенцем, сидели на одном и том же стуле, читали одни и те же книги и при этом никогда раньше не видели друг друга.

Чувствуя себя скорее союзниками, нежели соперниками, мы изо всех сил напрягали наши извилины в поисках какого-нибудь решения, которое позволило бы обоим и дальше пользоваться всем, что «нам» принадлежало.

Пожениться — другого выхода не оставалось. Если рассудить здраво, мы в общем-то нравились друг другу: два симпатичных молодых существа, вполне здоровых на первый взгляд. Но этой чепухи было явно недостаточно, чтобы с полной уверенностью утверждать: наша супружеская жизнь окажется счастливой. Следовало выяснить некоторые подробности, а для этого задать друг другу несколько вопросов, подобно тому как раньше на лестнице мы пытались таким образом решить спор о квартире, правда тогда — безрезультатно. Теперь, однако, задача была куда проще: всего-навсего узнать получше будущего спутника жизни.

Я начал задавать вопросы первым, потому что в тот день инициатива с самого начала принадлежала мне, а девушке пришлось отвечать.