Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России - Андрей Аксёнов

Все заботы по обустройству быта зимой брали на себя различные местные общества благоустройства. Их деятельность жители финансировали в складчину. Эти общества проводили осушительные работы, налаживали освещение и канализацию, строили и обновляли железнодорожные платформы, а также организовывали досуг.

Зимогорами были многие писатели и художники – например, Репин, который с 1900 года постоянно жил в своем доме в Куоккале (ныне Репино). А вот как описывает это место в воспоминаниях об Илье Репине Корней Иванович Чуковский:

«Зимняя Куоккала была совсем не похожа на летнюю. Летняя Куоккала, шумная, нарядная, пестрая, кишащая модными франтами, разноцветными дамскими зонтиками, мороженщиками, экипажами, цветами, детьми, вся исчезала с наступлением первых же заморозков и сразу превращалась в безлюдную, хмурую, всеми покинутую. Зимой можно было пройти ее всю, от станции до самого моря, и не встретить ни одного человека. На зиму все дачи заколачивались, и при них оставались одни только дворники, сонные, угрюмые люди, редко выбиравшиеся из своих тесных и душных берлог – хоть немного отгрести сугробы снега, доходившие порой до крыш, да покормить изголодавшихся хозяйских собак».

Но все же большинство горожан вело «кочевой» образ жизни, каждую весну съезжая со старой городской квартиры, а осенью нанимая новую. Те, кто был стеснен в средствах, оставались на даче до самых холодов: сезон-то все равно оплачен, а чем позже вернешься в город, тем меньше надо платить за квартиру. Переезд организовывался точно так же, как весной: нанимали ломового извозчика, заново грузили на подводу кровати, книги, посуду, картины, одежду, велосипеды, банки с вареньем… И все это – чтобы через полгода опять вернуться на дачу!

Битва двух киномагнатов

В начале ХХ века в России появился новый вид искусства – синематограф. Вначале его считали ярмарочным развлечением и показывали первое кино в балаганах на ярмарках, между глотанием ножей и бородатой женщиной. Первые съемки были документальными, но к началу 1910-х годов уже появились игровые фильмы, и если Россия и отставала от Европы, то ненамного.

В 1908 году вышел первый игровой фильм, снятый в России по российскому сценарию, – «Стенька Разин», он же «Понизовая вольница» студии Александра Дранкова.

Кем же был Александр Осипович Дранков, оператор и продюсер этого фильма? Урожденный Абрам Иосифович, он был авантюристом и эксцентричной персоной. О его детстве и молодости мы знаем мало – к примеру, известно, что какое-то время он содержал танцевальный класс в Севастополе. Современники оставили нам не очень привлекательные портреты Александра Осиповича: «маленький, толстый, толстогубый, с ярко-рыжими волосами, всегда потный, спешащий, жестикулирующий» или «развязный и нахальный, черт знает что».

Дранков щегольски одевался, но выглядел при этом как жулик, обокравший магазин дорогой одежды. Он предпочитал всегда носить цилиндр, съемные воротнички, манжеты и перстни с бриллиантами, причем фальшивыми. Переехав в Петербург и добившись успеха, он завел в своем гардеробе сотни костюмов, фраков, пар обуви, а в своем доме поселил очаровательных дам – француженку и англичанку, якобы для практики в языках, при том что был официально женат. Жену его, впрочем, никто никогда не видел.

Феерический антураж дранковского стиля дополнял отличный кабриолет, запряженный серым в яблоках рысаком, или шикарный автомобиль канареечного цвета, за рулем которого сидел сам хозяин. Посыльными служили мальчик-африканец и кореец. В доме было полно собак и певчих птиц редких пород. Птиц Дранков обожал: на эмблеме его кинофабрики красовались павлины – возможно, потому, что у мирового лидера, фирмы Pathé, был петух.

Известен был Дранков и кутежами – в ресторанах и игорных домах. Шумная компания его друзей купалась в шампанском, а сам он, непьющий и некурящий, флиртовал с дамами.

Внешне несимпатичный, Дранков был отчаянным бабником и не пропускал ни одной юбки. Начинающие киноактрисы, что называется, проходили через его спальню. К обещаниям он относился легко: до постели мог посулить девушке главные роли, золотые горы и даже свадьбу, а после – вытолкать из дома и запереть дверь. Иногда, чтобы завлечь очередную красавицу, он приглашал ее на съемки, делал вид, что снимает на камеру, но пленку не заряжал – экономил.

Как вы понимаете, Дранков совершенно не стремился создать себе репутацию честного коммерсанта. Он мог обманывать, обещать впустую, мог нанять человека на работу за 1000 рублей, а заплатить 500.

При этом Дранков отличался изрядным умом, хваткой и деловитостью. Человек он был очень решительный, талантливый, готовый к экспериментам. Он очень хорошо понимал, что нужно публике и как заработать на этом, а еще был невероятно предприимчив и брался за дело не раздумывая.

При этом Дранков не был жмотом и скупцом: он содержал всех своих родственников, сорил деньгами, раздавал их друзьям и шапочным знакомым. Когда дела шли плохо, слуги и сотрудники его не бросали – помогали встать на ноги, кормили, поддерживали.

Как же ему удалось из владельца танцкласса в Севастополе стать Поставщиком Двора Его Императорского Величества и первым российским киномагнатом?

В начале века Дранков увлекся фотографией – и поразительно быстро стал столичным репортером и мастером фотоскандалов. Вот что вспоминал другой известнейший кинорежиссер, Александр Ханжонков:

«В начале 1908-го года я посетил Дранкова, Дранков похвастал снимком царя, произведенным с очень близкого расстояния. Тогда не было объективов, и это было трудно, принимая во внимание охрану, свиту и так далее».

Очевидно, для тайной съемки и обмана охраны понадобились и находчивость, и профессионализм!

Затем Дранков открыл свою фотостудию в Санкт-Петербурге и первым начал использовать там искусственное освещение. Это был настоящий технологический прорыв: до этого фотографировали только при естественном свете.

Обороты фотостудии мгновенно взлетели до небес. За счет этого Дранков резко снизил стоимость съемок. Фотография стала доступной всем – кухаркам, лакеям, рабочим, – а доходы хозяина постоянно росли. В результате он открыл целую сеть фотоателье – не меньше 50 – и одним из первых начал делать цветные фотографии. А еще – специально нанимал в приемные хорошеньких девушек и за свой счет одевал их в вольные по тем временам наряды. Народ, не слыхавший о порочности сексуальной объективации женщин, валил валом.

В 1907 году Дранков вошел в кинобизнес. Обратив однажды внимание на шумный успех «движущейся фотографии», в начале года он поехал в Париж и какое-то время наблюдал технологию производства на местных киностудиях, одновременно пытаясь заручиться деловыми связями и выгодными контрактами с французскими производителями. В Петербург он вернулся с кинокамерой и с новой энергией бросился в стихию кинохроникерства. Один из его знакомых так описывал его подход к работе:

«Господа, расступитесь!.. Эй, картуз, куда прешь?.. Мадам, у вас хорошая шляпа, но зачем же лезть в объектив? Мосье квартальный, ради Бога, мосье квартальный… Вот вам за труд… Ваше благородие, поощрите его зуботычиной… Осади, осади назад!..»

За это время, согласно тем же воспоминаниям, Дранков успевал раз двадцать взглянуть в объектив, повертеть ручки кинокамеры, поотбиваться ногой от натиска толпы, отдать приказания помощнику, заискивающе улыбнуться «их благородию». Проявив и напечатав ленту, он носился с нею по петроградским театровладельцам, пристраивал, убеждал, угрожал. Иногда появлялся в Москве – и прямо с Николаевского вокзала с ворохом лент мчался в фирмы Pathé и Gaumont. Он предлагал, настаивал, льстил, однако перед конкурентами и публикой любил прихвастнуть и даже приврать, рассказывая байки об операторах из Лондона, Парижа, Буэнос-Айреса и Вашингтона или о фантастических машинах для съемки лунных пейзажей.

В своем фотоателье он организовал кинолабораторию. Переводил иностранные титры, снимал их на свою камеру, перемонтировал оригиналы. Называл Дранков себя теперь не иначе как первым русским кинофабрикантом и первым русским кинооператором. И считал себя высшим авторитетом в вопросах кинематографического искусства в России.

Александр Дранков

Для большего требовалось заснять какую-нибудь знаменитость – во-первых, ради славы, во-вторых – чтобы продать ленты в Европу, а в-третьих – из азарта. Дранков отправился в Ясную Поляну. Лев Толстой – живая легенда, самый известный мировой писатель и самый уважаемый в мире гуманист и философ – дал кинооператору от ворот поворот, но тот не сдался. Первые в мире съемки Льва Николаевича выглядят так: писатель идет