Месяц в деревне - Иван Тургенев

По свидетельству современников, некоторые ситуации и образы «Месяца в деревне» носят автобиографический характер. М. Г. Савина вспоминала: «…Наталья Петровна существовала и в действительности. Теперь я забыла ее фамилию, но в Спасском Тургенев показывал мне даже портрет ее. И прибавил при этом: А Ракитин это я. Я всегда в своих романах неудачным любовником изображаю себя» (Т и Савина, с. 77). В литературе о тургеневской драматургии было высказано мнение, что «в Ракитине – несомненные отражения самого Тургенева, а время работы над „Месяцем в деревне“ – один из напряженных моментов романа Тургенева и Полины Виардо, с мужем которой у него были отношения, близкие отношениям Ракитина и Ислаева»{13}. Вероятна автобиографическая основа ряда высказываний Ракитина (см. наст. том. с. 642). Однако эту автобиографичность не следует преувеличивать. Характер Ракитина имеет типическое значение. Не события личной жизни писателя определили основной драматический конфликт и большинство сюжетных ходов пьесы, а реальности современной эпохи.

В творческой истории «Месяца в деревне» сыграло известную роль знакомство Тургенева с драмой Бальзака «Мачеха» («LaMarâtre»), шедшей весной 1848 г. в Париже, где Тургенев тогда жил{14}. «Главные персонажи обеих пьес, – полагал Л. П. Гроссман, – вполне соответствуют друг другу в общей сценической схеме; они выполняют совершенно аналогичные роли. <…> Соотношение действующих лиц в обеих пьесах сводится в основном к следующей схеме: молодая женщина (Гертруда, Наталья Петровна) является соперницей юной девушки, своей падчерицы или приемной дочери (Полина, Верочка) в любви к молодому человеку, служащему у них (Фердинанд, Беляев); влюбленная женщина в целях удаления соперницы пытается выдать девушку замуж за явно неподходящего претендента (Годар, Большинцов). В этом плане, как и вообще в развитии соотношений между главными персонажами, принимает деятельное участие домашний врач, тонкий и насмешливый наблюдатель всего происходящего (Вернон, Шпигельский). Вот схема, неизменно определяющая развитие действия обеих пьес»{15}. Однако, даже если Тургенев и воспользовался сюжетной схемой «Мачехи», он придал всей драме иной смысл, имеющий мало общего с содержанием пьесы Бальзака. От «Мачехи» «Месяц в деревне» отличается и конфликтом, и сутью изображенных характеров, и «психологической задачей». В «Мачехе», в частности, нет персонажа, соответствующего Ракитину, который несет у Тургенева важнейшую идейную и художественную нагрузку; пьеса Тургенева хотя и была существенно обеднена, но не распалась при удалении в цензурной ее редакции образа Ислаева; пьеса Бальзака при уничтожении образа мужа лишилась бы всякого смысла. Важное отличие отметил и Гроссман: в комедии Тургенева полностью отсутствует характерный для «Мачехи» мелодраматизм. Конечно, попытка Бальзака показать, по формулировке критика «Revue des Deux Mondes», что «вокруг какой-нибудь кушетки и ломберного стола человеческие страсти могут сплести такую же подлинную трагедию, как и в идеальном мире исторических героев»{16}, могла привлечь и Тургенева, но к его «Месяцу в деревне» никак нельзя было бы отнести слова, сказанные фельетонистом «Северной пчелы» по поводу «Мачехи»: «Что за развязка? Что за чудовищный сюжет? К чему это отравление? Почему не признаться отцу в тайном браке? По всему видно, что Бальзак хотел сильно потрясти своих слушателей и для этого придумал такой варварский конец» (Сев Пчела, 1848, 16 июня, № 133).

Кроме того, распространенный мотив такого же соперничества двух женщин был затронут Тургеневым еще до знакомства с драмой Бальзака, в наброске романтической драмы «Две сестры» (1844), связанной с театром Мериме (см. наст. том).

От «Месяца в деревне» тянутся нити и к другому произведению Тургенева 1844 г. – повести «Андрей Колосов». В черновой редакции пьесы на протяжении двух первых действий студент – герой комедии – носил имя «Андрей Колосов» (Андрей, А., Ан., Кол., К.). Многие черты Беляева – его обаяние, непосредственность, смелость – намечены уже в герое ранней повести, с его «ясным, простым взглядом на жизнь». Как и Беляев, он «воспитан был на медные гроши», жил в деревне, а затем «вступил в университет и начал жить уроками»; «профессора считали его малым неглупым, но „без больших способностей“ и ленивым» (ср. автохарактеристику Беляева, с. 312).

Однако, как отметил уже Белинский, в «Андрее Колосове» «много прекрасных очерков характеров и русской жизни, но как повесть в целом это произведение до того странно, не досказано, неуклюже, что очень немногие заметили, что́ в нем было хорошего» (Белинский, т. X, с. 345). В пьесе Тургенев продолжает разрабатывать образ Колосова и не только сопоставляет, но и сталкивает в драматическом конфликте героя-разночинца с представителями иной социальной среды.

Контраст «студента» и хозяев «дворянского гнезда» намечается с самого начала, еще до появления его на сцене, причем этот контраст особенно отчетлив в черновом автографе пьесы. По словам Натальи Петровны, обращенным к Рябинину (Ракитину печатных редакций), у него характерная внешность студента: «Худой, стройный, волосы длинные, веселый взгляд, смелое выражение… Вы увидите. Он, правда, довольно неловок, ну и не совсем опрятен – а для вас это беда…» (подчеркнутое отсутствует в печатных редакциях, см. с. 239). Несколько далее, уже после первого появления студента, Наталья Петровна замечает: «О нем нельзя судить как о нашем брате (печатный вариант: „… судить по тому, что… наш брат сделал бы на его месте“). Ведь он нисколько на нас не похож, Рябинин» (см. с. 239).

Писатель тщательно отрабатывает реплику «студента» в первом действии о его детстве, об унизительных занятиях отца, которому «было не до того», то есть не до воспитания сына. Фраза: «Он с трудом добывал насущный хлеб» заменяется горькими словами о том, что отец был вынужден добывать свой хлеб унизительными «услугами». В дальнейшем Тургенев не счел нужным повторить слова Беляева о его «невоспитанности» и вычеркнул в черновой рукописи следующий знаменательный отрывок: «Да ведь и то сказать – какое воспитание я получил! Отец мой, конечно, человек добрейший, а грамоте куда плохо знает; ну и достатков нет. Я сам, представьте, до 12 лет читать не умел… да спасибо наш дьячок…»

Таким образом, уже с самого начала определяется в пьесе социальная природа цельности, непосредственности, естественности Беляева.

Однако Беляев не только свежий, «непосредственный юноша» (по словам Рябинина), к тому же еще очень молодой («Вы еще дитя», – говорит Наталья Петровна; впоследствии эти слова недаром были вычеркнуты), Алексей Беляев – человек с передовыми взглядами, студент «политического отделения» Московского университета. Не случайно, что студент впервые обозначается буквой Б. в середине второго действия комедии, когда между ним и Рябининым происходит разговор о Белинском{17}. Студент с восторгом говорит о статьях великого критика: «Иного я точно не понимаю, иное мне запутанным кажется, неясным – слова он употребляет такие странные, – а где он хорош, где он от сердца говорит – кажется, душу бы за него отдал…». Характерно упоминание в одной из следующих его реплик о Жорж Санд, с которой «дышать легко». В черновом автографе ость также свидетельство о литературных вкусах студента, совпадающих со вкусами самого Тургенева: писатель вложил в уста Беляева характеристику одной псевдоромантической трагедии, данную им самим в рецензии на «Смерть Ляпунова» С. А. Гедеонова (см.: наст. изд., Сочинения, т. 1, с. 245).

Вероятно, мысль изобразить своего героя человеком передовым по своим литературным и общественно-политическим взглядам явилась у Тургенева не с самого начала работы над «Студентом». Несколько ранее первого обозначения студента как Б. он обращается к Рябинину с просьбой дать почитать «Отечественные записки» (в двух печатных редакциях заменено просто «журналом» – см. с. 322). Автограф «Студента» показывает, что писатель колебался в выборе журнала, который получает Рябинин и который просит дать ему студент. Написав сначала – «От<ечественные> зап<иски>», Тургенев затем заменяет их «Библиотекой для чтения» (жур<нал> Б<иблиотека> д<ля чтения>), но затем восстанавливает первое название. Очевидно, весь облик Беляева был бы иным, если бы эта важная деталь не была разработана (в окончательной редакции остался лишь глухой намек: слова о критике – «теплый человек»).

В первой редакции комедии характерный образ студента являлся центральным, чем было обусловлено и название комедии.

В процессе работы над первой редакцией, отраженном в черновом ее автографе, Тургенев обогащает характеры действующих лиц, заостряет социальную проблематику, выявляет все психологическое богатство отношений своих героев. Это достигается путем многочисленных исправлений, зачеркиваний и вставок.