Мой друг работает в милиции - Наталия Швец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расставшись со Скрипкиной, Мохов сделал в блокноте запись: «Подарки Кривулиной? Угроза убийства: «Отравлю, как чумную крысу». Подслушивала на коммутаторе разговоры Куприянова (махинации)».
Из документов и рапортов
«Имеющиеся в личном деле анкета и автобиография Кривулиной Зинаиды Михеевны (до замужества — Быкова 3. М.) свидетельствуют, что она родилась 5 июля 1918 года в г. Минске, где и проживала до 10 июня 1941 года. 10 июня Быкова уехала в деревню под Минск к родственникам, предполагая провести у них отпуск, и, не успев эвакуироваться, осталась на временно оккупированной немцами территории. В феврале 1942 года Быкова вместе с другими девушками была угнана в Восточную Германию и отдана в батрачки помещику фон Траубе. В 1944 году за отказ работать на военном заводе была заключена в концентрационный лагерь, расположенный на территории Польши. Из лагеря освобождена Красной Армией в начале 1945 года. Далее в автобиографии Кривулина пишет: «Желая всей душой отблагодарить героическую Красную Армию, спасшую меня от неминуемой гибели в гитлеровском лагере, я видела свой долг советской патриотки в том, чтобы отдать все свои силы, а если понадобится, то и жизнь, борьбе с ненавистным фашизмом, и решила не возвращаться на Родину, пока враг не будет окончательно уничтожен. Мне удалось добиться зачисления в ряды Красной Армии, где я поначалу была регулировщицей, а зачем штабной машинисткой».
Осенью 1945 года, еще находясь в рядах Красной Армии, Быкова вышла замуж за уроженца города Пскова лейтенанта Кутова И. Г., и оба после демобилизации в 1946 году поселились в Пскове, где Быкова-Кутова работала телефонисткой на городской телефонной станции, а Кутов на той же станции монтером.
В 1958 году, разведясь с мужем, Быкова-Кутова завербовалась на целину, в Кустанайскую область, где через год вышла замуж за ленинградца Кривулина Петра Аверьяновича, шофера, временно мобилизованного на уборку урожая. Вместе с Кривулиным приехала в Ленинград, получила постоянную прописку на его жилплощади, где проживала по день своей смерти. В 1961 году Кривулин П. А. скончался от перитонита. До 1966 года Кривулина работала на коммутаторе СМУ, а с 1966 года — на коммутаторе прядильно-ткацкой фабрики. Свой переход на другую работу объясняла живущим в квартире разницей в зарплате (10 рублей), жалуясь, что на 71 рубль в месяц прожить не может.
По отзыву зам. директора по кадрам Кривулина работала удовлетворительно, принимала участие в общественной работе…»
«На ваш запрос под № 1245/ОУР УВД Минского облисполкома сообщает, что вследствие того, что в первые дни Великой Отечественной войны большинство архивов было уничтожено, установить интересующие вас данные о гр-ке Быковой Зинаиде Михеевне в настоящее время не представилось возможным.
Нами производится дальнейшая проверка, о результатах которой сообщим вам дополнительно».
«Сообщаем, что в концентрационном лагере С-113 на территории Польши в 1944 году действительно находилась военнопленная Быкова Зинаида Михеевна. В регистрационных документах лагеря, захваченных нашими частями, месяц рождения Быковой указывается январь, а место рождения город Камень-на-Оби, Новосибирской области. Сестра Быковой Зинаиды Михеевны — Быкова Варвара Михеевна и поныне проживает в городе Камень-на-Оби».
«Справка
Куприянов Григорий Матвеевич, 1920 года рождения, уроженец г. Уфы, проживающий в г. Ленинграде, по ул. Марата, 2, кв. 8, был осужден 12 ноября 1950 года нарсудом Калининского района г. Москвы по ч. 2, ст. 2 указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об усилении уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» к семи годам лишения свободы.
В 1953 году был освобожден на основании указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии».
Из материалов, имеющихся в ОБХСС Сестрорецкого района, явствует, что Куприянов участвует в групповом хищении соцсобственности, осуществляемом в Строительном тресте группой расхитителей. В ближайшее время нами будут получены данные, дающие основания для ареста Куприянова».
«Кривулина 3. М. проживала в коммунальной квартире, где кроме нее съемщиками являются одинокая пенсионерка Скрипкина Антонина Ивановна и прораб одного из ленинградских СМУ — Куприянов Григорий Матвеевич с женой Любовью Павловной, которая с 19 августа находится в отпуске в г. Сочи. Взятые мною объяснения Скрипкиной не исключают возможности участия Куприянова в убийстве Кривулиной 3. М., заинтересованного в ликвидации свидетеля его преступных махинаций: хищение дефицитных строительных материалов (олифы, краски, сантехнического оборудования, паркета, импортных облицовочных материалов).
В настоящее время ОБХСС заинтересован, чтобы Куприянов не подозревал, что его преступные действия известны следственным органам: наблюдение за ним даст возможность установить его сообщников, а также лиц, приобретавших у него заведомо краденые материалы.
Запись объяснении граждан Куприянова Г. М. и Скрипкиной А. И. прилагается.
Ст. инспектор ОУР К. Мохов».
«Справка
По учету Центрального адресного бюро УВД Ленгорисполкома Клофес Марк Данилович среди лиц, прописанных в г. Ленинграде и Ленинградской области, не значится.
Регистратор ЦАБ Г. Антонова».
«Произведенная проверка всех организаций Ленинграда, имеющих право производить, хранить и отпускать медикаменты, включающие в себя экзогенные яды, установила, что на протяжении текущего года учет, храпение и отпуск ядовитых веществ производились в соответствии с действующими распоряжениями Министерства здравоохранения СССР».
«Рапорт
Сообщаю, что, прибыв в г. Камень-на-Оби, я встретился с гражданкой Быковой Варварой Михеевной и предъявил ей две фотографии Кривулиной Зинаиды Михеевны (фотография № 1 снята в Пскове в 1947 году, фотография № 2 снята в Ленинграде в 1967 году). Гр-ка Быкова заявила, что женщину, изображенную на предъявленных фотографиях, она никогда не видела. На мой вопрос, сохранились ли у нее фотографии ее сестры Быковой 3. М., гр-ка Быкова В. М. ответила утвердительно и вручила мне четыре фотографии сестры в возрасте девяти, тринадцати, пятнадцати и двадцати лет. Из беседы с Быковой В. М. было установлено, что в августе 1941 года комсомолка 3. Быкова после неоднократных заявлений была зачислена на курсы медсестер в Новосибирске, по окончании которых была направлена санинструктором на Западный фронт. Последнее ее письмо родителям датировано августом 1942 года. В ноябре 1942 года ее родители (ныне покойные) получили извещение о том, что младший лейтенант Быкова Зинаида Михеевна пропала без вести.
Последнее письмо Быковой 3. М. с фронта и ее четыре довоенные фотографии прилагаю вместе с протоколом о их добровольной выдаче.
Инспектор ОУР И. Трошин».
Из актов криминалистических экспертиз, произведенных на основании постановления старшего следователя прокуратуры г. Ленинграда, советника юстиции Дорофеева:
«1. Перед экспертом был поставлен вопрос: изображено ли на двух фотографиях 1, 2 и фотографиях 3, 4, 5, 6, полученных от гр-ки Быковой В. М., одно и то же лицо.
Заключение. В результате визуального сопоставления анатомических признаков, совмещения изображений, сопоставления относительных величин, характеризующих соотношения расстояний между определенными точками лица, производимых с учетом возрастных изменений изображенных на фотографиях личностей, установлено, что на представленных шести фотографиях изображены два различных лица: одно — на фотографиях 1, 2, другое — на фотографиях 3, 4, 5, б.
2. Перед экспертом был поставлен вопрос: принадлежат ли два рукописных текста — письмо с фронта Быковой 3. М. и автобиография, написанная от руки Кривулиной 3. М., — одному и тому же лицу.
Для ответа на заданный вопрос была проведена почерковедческая экспертиза путем исследования характеристики почерка по форме и направлению, наклона почерка, степени связности почерка и частных признаков почерка.
Заключение. Рукописные тексты исполнены различными лицами.
Старший эксперт НТО УВД Н. Лаптев».
«…Кривулина Зинаида Михеевна со 2 по 15 июля с. г. находилась по путевке месткома прядильно-ткацкой фабрики в доме отдыха имени Восьмого марта в эстонском местечке Этюп…
Ст. инспектор ОУР К. Мохов».
Обыск
Ознакомившись с материалами, Дробов собрал свою группу и без всяких вступительных пояснений, словно продолжая давно начавшийся разговор, сухо сказал:
— Хвастаться нам нечем.
— Но все же мы кое-что узнали за эти три дня, — неуверенно проговорил Трошин.
— Что мы узнали? Каждое известие ставит перед нами новые загадки, а мы и старых-то ни одной не решили. Никаких твердых предпосылок для ясных, обоснованных выводов и заключении у нас по-прежнему нет. Так или не так?
