Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Камзол управляющего в течение 20 лет был постоянным предметом разговоров в округе. Золото, добытое из недр земли, прельщает людей гораздо больше, чем нажитое сельским хозяйством, которому благоприятствует плодородие почвы и мягкость климата.

К северо-западу от Hacienda del Tuy северная цепь прибрежного хребта прорезана глубоким ущельем. Оно носит название Quebrada seca[18], так как вода образовавшего ущелье потока уходит в расщелины скал, не достигая его конца. Вся эта гористая страна покрыта густой растительностью.

Повсюду, где местность повышается до зоны облаков и куда морские туманы имеют свободный доступ, мы видели такую же свежую зелень, какая очаровала нас в горах Буэна-Виста и Лас-Лагунетас. На равнинах же, как мы указывали выше, многие деревья зимой теряют часть листвы, и когда вы спускаетесь в долину Туй, вас поражает почти зимний вид ландшафта. Воздух настолько сух, что гигрометр Делюка показывает ночью и днем 36–40°.

Вдали от реки вы лишь изредка видите несколько Hura L., или перечных деревьев, простирающих свою крону над голыми рощами. Это явление обусловлено, вероятно, сухостью воздуха, достигающей своего максимума в феврале, а не, как утверждают европейские колонисты, «наступлением в Испании зимы, власть которой простирается и на жаркий пояс».

Только растения, переселившиеся из одного полушария в другое, как бы сохраняют в своей органической жизни, в развитии листьев и цветов связь с климатом далекой родины; верные привычке, они долго соблюдают в них прежнюю периодичность. В провинции Венесуэла деревья, теряющие листву, начинают вновь покрываться ею почти за месяц до наступления периода дождей.

Возможно, в это время электрическое равновесие атмосферы уже нарушается, и воздух, хотя облаков еще нет, мало-помалу становится более влажным. Небесная лазурь бледнеет, и высокие слои атмосферы насыщаются легкими, равномерно распределенными парами. Это время года можно рассматривать как период пробуждения природы, как весну, которая, по принятому в испанских колониях[19] выражению, возвещает приход зимы и следует за летним зноем.

Когда-то в Quebrada seca выращивали индиго; однако почва там, покрытая растительностью, не может давать столько тепла, сколько получают его и отражают равнины или дно долины Туй, а потому эта культура уступила место культуре кофейного дерева. По мере того как поднимаешься по ущелью, влажность увеличивается. Около hato[20] у северного конца Quebrada мы увидели ручей, бегущий по наклонным пластам гнейса.

Там велись работы по постройке водопровода, который должен был снабжать водой долину. Без орошения развитие земледелия в здешнем климате невозможно. Наше внимание привлекло дерево[21] чудовищной толщины. Оно находилось на склоне горы над зданием hato.

Так как при малейшем оползне дерево упало бы и разрушило стоявший под его сенью дом, то его подожгли у основания и повалили так, чтобы оно легло среди огромных фикусов, которые не дали ему скатиться в ущелье. Мы измерили поваленное дерево. Хотя его вершина сгорела, ствол все же имел в длину 154 фута. Его диаметр равнялся у комля 8 футам, а у верхнего конца – 4 футам 2 дюймам.

Наши проводники, меньше чем мы интересовавшиеся величиной деревьев, все время торопили нас идти дальше на поиски золотого рудника. Эта редко посещаемая часть ущелья достаточно любопытна. Вот что мы выяснили относительно геологического строения местности.

У входа в Quebrada seca мы заметили большие толщи сахаровидного первозданного известняка синеватого цвета, довольно тонкозернистого, пронизанного бесчисленным множеством жил ослепительно белого известкового шпата. Эти известняковые толщи не следует смешивать с очень молодыми отложениями туфа или известняка, заполняющими равнины Туй: они образуют пласты в слюдяном сланце, который превращен в тальковый сланец.

Нередко первозданный известняк просто залегает согласно на последней горной породе. Около самого hato тальковый сланец становится совершенной белым и включает тонкие пласты мягкого и маслянистого графитового сланца. Некоторые куски, не содержащие кварцевых жил, представляют собой настоящий зернистый графит, пригодный для рисования.

Там, где тонкие листочки графитового сланца чередуются с волнистыми глянцевыми листочками белоснежного талькового сланца, горная порода имеет очень странный вид. Можно подумать, что углерод и железо, в других местах окрашивающие первозданную породу, сосредоточились здесь в чередующихся пластах.

Повернув на запад, мы достигли наконец Золотого ущелья (quebrada del Oro). На склоне одного холма с трудом можно было различить след кварцевой жилы. Обвал, вызванный ливнями, изменил рельеф местности и сделал невозможным всякое исследование. Там, где 20 лет тому назад работали золотоискатели, уже росли большие деревья.

Быть может, слюдяной сланец содержит здесь, как и около Гольдкронаха, во Франконии, и в провинции Зальцбург, золотоносные жилы; но как судить, пригодно ли это месторождение для разработки или же руда встречается в нем лишь в виде почкообразных включений и тем в меньшем количестве, чем они богаче?

Чтобы извлечь некоторую пользу из утомительной прогулки, мы долго занимались гербаризацией в густом лесу, который тянется за hato и изобилует Cedrela P. Br., Brownea Jacq. и фикусами с листьями кувшинки. Стволы фикусов увиты очень пахучими лианами ванили, обычно цветущими только в апреле.

Здесь мы снова были поражены теми деревянистыми наростами, которые в виде ребристых выступов необычайно увеличивают толщину стволов американских фикусов до высоты в 20 футов над землей. Я видел деревья, имевшие у корней 22,5 фута в диаметре. Иногда деревянистые наросты на высоте 8 футов отделяются от ствола, превращаясь в цилиндрические корни толщиной в два фута.

Дерево как бы стоит на подпорах. Впрочем, эти подмостки уходят в землю неглубоко. Боковые корни извиваются по земле; если на расстоянии 20 футов от ствола их обрубить топором, то из них брызнет млечный сок фикуса: утеряв связь с жизнедеятельностью органов растения, он изменяется и свертывается.

Какое чудесное сочетание клеток и сосудов в этой растительной толще, в этих гигантских деревьях жаркого пояса, которые непрерывно, быть может, на протяжении тысячелетия, вырабатывают питательные соки, поднимают их на высоту в 180 футов и уводят снова вниз к земле; под грубой жесткой корой, под слоями деревянистых волокон таятся все движения органической жизни!

Я воспользовался ясными ночами и произвел на плантации в долине Туй наблюдения над двумя затмениями первого и третьего спутников Юпитера. По результатам этих двух наблюдений я получил с помощью таблицы Деламбра долготу 4°39'14''. Хронометр дал 4°39'10''.