Бей и беги - Джеймс Чейз

— Да уж, — возразил Джо, — если все это так сенсационно, как ты говоришь, то почему по заголовкам незаметно?

— Да потому, что мы еще не готовы, — сказал Бакли. — Подожди до завтра. И мы такое устроим, что всем станет жарко, если только нам сегодня немного повезет.

— О чем это ты? — нетерпеливо спросил Джо.

— Сейчас расскажу. Если бы О’Брайена не убили, никто бы под него не стал подкапываться еще много лет. А теперь, в связи со всей этой шумихой, мы начали расследование. И знаешь, что выяснилось? У О’Брайена был счет в банке на сто двадцать пять тысяч долларов и собственный дом на взморье, которому могла бы позавидовать любая звезда экрана. Когда полицейский живет так шикарно, объяснение может быть только одно: незаконные доходы. Было двое людей, которые могли знать всю его подноготную: женщина, на которой он собирался жениться — эта певичка из ночного клуба, — и парень по имени Натли. Знаете, что произошло с ними прошлой ночью?

Джо смотрел на него круглыми глазами.

— Их обоих вывели из игры. Натли убили в отеле «Вашингтон», а женщину на выходе из ее квартиры.

— А в газетах ничего нет! — сказал Джо с негодованием.

— Есть. Десять строчек — но завтра это будет на первой полосе. Мы сейчас над этим работаем. Кое-кто считает, что О’Брайен был связан с какой-то бандой. Сулливан думает, что он был шантажистом.

— А что тот парень, который его сбил? — спросил я. — Его еще не нашли?

Бакли пожал плечами.

— В полицейском управлении сейчас двадцать три поврежденные машины. Они проверяют алиби каждого водителя. Клянутся, что найдут убийцу в числе этих водителей. Не думаю, что если они его найдут, то дадут ему медаль. Ведь не будь аварии, все это темное дело с О’Брайеном никогда бы не всплыло.

— Эта девочка, которую убили прошлой ночью, пела в «Маленькой таверне»? — спросил я как можно безразличнее.

— Она самая.

— А кто стоит за «Маленькой таверной»?

Он снова пожал плечами.

— Это-то я как раз и пытаюсь выяснить. Она записана на имя Арта Галгано, но я пока не нашел никого, кто бы его знал. Не думаю, что он живет в городе. А вообще в заведении хозяйничает Джек Клод. А почему ты спрашиваешь?

— Вчера вечером мне сказали, что там есть рулетка и ставки бывают высокие.

Бакли посмотрел на меня, потом покачал головой.

— Разговоры. Игра здесь запрещена. «Маленькая таверна» существует уже два года. За это время какие-нибудь слухи обязательно поползли бы по городу. А вообще, это кое-что… Ведь О’Брайен отвечал как раз за этот район, — сказал он, задумчиво глядя на меня. — Он мог знать об этом и держал их в своих руках. Э, да тут можно кое-что найти! Может, он свои денежки получал как раз оттуда? Ты часто там бываешь?

— Нет, — ответил я. — Только иногда.

— Не мог бы выяснить точно, есть там рулетка или нет?

Я немного подумал.

— Постараюсь, — сказал я. — Сегодня днем поеду туда и, если мне повезет, позвоню тебе.

Он достал визитную карточку и протянул ее мне.

— Если меня не будет, спроси Джека Хеммингса. Если там действительно есть рулетка, мы тут такое устроим! Слушай, а что если ты зайдешь ко мне в редакцию? Я дам тебе фотоаппарат. Если тебе удастся сфотографировать рулетку, то они уж точно будут у нас в руках.

— Не думаю, что им понравится позировать, — сказал я.

Он подмигнул мне.

— Посмотри сначала аппарат. Он умещается в пуговице. Все, что тебе нужно сделать, это нажать спусковое устройство, спрятанное у тебя в кармане.

— Ладно, попробую.

— Ты отличный парень. «Инквайр» тебе всегда поможет. Ну пошли, поговорим с моим боссом.

Я поднялся, но Джо схватил меня за руку.

— Подожди, Чес, — сказал он. — Ты можешь нарваться на неприятности, пойдем вместе.

— Нет, Джо. Мы будем слишком привлекать внимание. Ты не волнуйся. Ничего со мной не случится.

Джо продолжал настаивать. Но с Бакли мы, наконец, уговорили его не вмешиваться.

Мы поехали в «Инквайр». По дороге я спросил:

— Полиция еще не выяснила, кто убил эту самую Лейн?

— Они еще не установили его имени, но в общем-то он уже попался, — сказал Бакли. — У них есть его описание и отпечатки пальцев. Он там везде оставил отпечатки пальцев… Может, он нарочно — тогда он крепкий орешек, а может, просто дурак. Его видели, когда он выходил от этой девочки и когда выходил из «Вашингтона». Отпечатки его пальцев обнаружили в ее комнате и в комнате Натли. Говорят, он крупный мужчина, темноволосый, примерно твоего роста. Лейтенант Вест говорит, что на его поимку нужно лишь несколько часов.

Я почувствовал неприятную слабость внутри.

— Вот как? — сказал я, глядя в окошко.

— Да. Они сейчас возят по всему городу девушку, которая его видела, в надежде, что она его где-нибудь увидит и узнает. Может, и узнает. Ну уж тогда, имея отпечатки его пальцев, им не о чем будет беспокоиться.

Я приехал в «Маленькую таверну» около двух. Был один из жарких дней, когда Палм-Сити становился невыносимым — с пылью на улицах и полным отсутствием малейшего ветерка.

На большой террасе сидели по-воскресному нарядно одетые мужчины и женщины. Никто не обратил на меня внимания, кроме швейцара, который, узнав меня, приложил руку к фуражке и распахнул передо мной дверь. Девушка из раздевалки тоже узнала меня. На этот раз она не стала ко мне подходить, а лишь улыбнулась и стала смотреть в другую сторону. Человек без шляпы был ей так же неинтересен, как мужчина без ног и рук.

Я направился к бару, но не вошел. За стойкой я увидел Оскара Росса. Он и еще два мексиканца были очень заняты, обслуживая посетителей.

Я не хотел, чтобы он заметил меня, и оглядывался, надеясь увидеть вчерашнего своего приятеля. Я нашел его, когда он направлялся как раз в мою сторону.

— Привет, — сказал я, когда он подошел совсем близко. — Помните меня?

Он был немного пьян, но, вглядевшись в меня повнимательней, дружески улыбнулся.

— Привет, приятель! — сказал он. — Пришел развеять свои печали?

— Пришел потратить немного денег, — ответил я. — Как вы думаете, могу я принять участие в игре наверху?

— Отчего же нет? Я как раз иду наверх. Пойдем со мной.

— Я думал, может, будут трудности.

— Все нормально. Меня здесь знают. Как, ты сказал, твоя фамилия?

— Скотт.

Он слегка покачнулся, потом восстановил равновесие, ухватившись за мою руку.

— Как Великий Скотт?

— Одно лицо.

Он расхохотался.

— Отлично. Ну пошли, Скотт, давай посмотрим, как ты расстанешься со своими деньгами.

Он повел меня через холл к двери, которую открыл, и пошел по проходу. Я следовал за ним. Мы подошли к лифту, способному вместить четырех человек.

Со мной был маленький аппарат, врученный Бакли. Я прикрепил его к лацкану пиджака. Объектив находился как раз на уровне петлицы. Нужно было обладать зоркостью снайпера, чтобы разглядеть его. Я потрогал пальцем спусковое устройство, лежавшее у меня в кармане. Только одну фотографию, подчеркнул Бакли. Времени сменить пленку у меня не будет.

Когда лифт остановился и открылись двери, мы вышли в коридор, где прохаживались два здоровенных парня: мускулы проступали у них даже под пиджаками.

Тяжелым взглядом они посмотрели на нас, но Беливер спокойно шел через холл к двойным дверям.

Мы были уже почти у самых дверей, когда сзади раздался окрик:

— Эй! Куда это вы идете?

Этот окрик заставил нас остановиться.

Беливер обернулся, улыбаясь.

— Вы ко мне? — спросил он, причем по сравнению с мощью охранника его голос был похож на писк котенка.

— Нет, ему! — Самый здоровый двинулся в мою сторону. Ощущение было такое, как будто на тебя едет бульдозер.

— Это мой друг, — сказал Беливер со всем возможным достоинством. — Он идет со мной. Вы не возражаете?

— Мистер Клод разрешил?

— Конечно, — сказал Беливер и, взяв меня за руку, подтолкнул к двери. Стражи подозрительно смотрели нам вслед.

Мы вошли в большую комнату, полную народа, мягко освещенную. В воздухе плавал сигаретный дым и гул голосов.

В центре комнаты стоял рулеточный стол. Вокруг него сгрудились представители высшего общества Палм-Сити.

Взглянув на стол, я понял, что игра здесь идет по-крупному.

Всеобщее внимание было сосредоточено на толстом пожилом человеке, перед которым громоздилась груда фишек. Когда я подошел ближе, он наклонился вперед и положил часть фишек на черный номер 5. Еще несколько человек положили свои фишки туда же, потом завертелось колесо рулетки. Через некоторое время, помедлив, оно остановилось на черной пятерке. Раздался общий вздох, когда крупье, темнолицый мексиканец, пододвинул все фишки толстяку.

Я оказался за спинкой стула какой-то блондинки, от которой немного резко пахло «Шанелью № 5». Отсюда мне хорошо был виден весь стол и сидевшие вокруг него. Здесь было и самое яркое освещение. Отличное место для съемок. Мои пальцы нащупали спусковое устройство. Я встал неподвижно, как велел Бакли, и нажал гашетку.