Мистер Совершенство - Дж. Э. Хасс

на это. Какой мужчина будет делать все это для случайной девушки на одну ночь?

— И, в любом случае, вы уже двинулись дальше одного раза, — говорит Мин. — Так сколько раз это было? Три? Четыре?

— Мы лишь раз занимались сексом, Мин.

— И одного раза достаточно. Что случилось с «мне нужно десять свиданий, прежде чем я пересплю с мужчиной»?

— Пять, — говорю я. Но раньше я говорила «десять». С годами мои стандарты стали немного ниже.

— Думаю, мой вопрос главный, — говорит Аделин, — останешься ли ты из-за него на этой работе? Или ты все еще увольняешься через две недели?

— О, я увольняюсь, — говорю, поднимая руку, чтобы остановить ее. — Я определенно уйду через тринадцать дней. Теперь уже практически через двенадцать.

Мин вздыхает, но затем слегка улыбается.

— Ну, раз ты все еще увольняешься, то полагаю, нет ничего плохого в случайном служебном романе перед твоим уходом. Только не позволяй ему уговорить тебя остаться. Эта работа для тебя тупик, Элли. Если ты не уйдешь сейчас, то проведешь остаток жизни, сопровождая знаменитостей по этому кампусу, — она смотрит на Аделин и добавляет: — Без обид, Адди.

— Я и не обиделась. А полностью согласна. У нашей Элли есть потенциал. Потенциал, который никогда не раскроется, если она останется работать в этой компании.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Может, теперь мы закончим говорить обо мне? И просто пойдем, напьемся?

Глава 15

Мак

Я жду разумное количество времени, прежде чем позвонить. Это ночь четверга. Она пошла выпить с девчонками. А сейчас уже одиннадцать вечера. Она должна быть дома.

Но ее нет.

Во всяком случае, она не отвечает на звонки.

Мне следовало спросить ее, куда они пойдут. Это должно быть какое-то тайное место. Ведь нельзя же появиться в «Чиллс» вместе с Аделин. Там собралась бы толпа. Это появилось бы в вечерних новостях.

Я открываю браузер на телефоне и ищу сегодняшние ссылки на имя Аделин. Ничего. Нет сообщений о том, что она напилась с местными в Денверском техническом центре.

Затем открываю сообщения, которые Элли отправляла Хиту. Проклятье. Почему я должен был наткнуться на них? Она чертовски мила. Картинка щенков овчарки. Я даже с трудом могу представить, насколько это мило.

А потом смотрю на фотографии дома ее мечты. Здесь есть фотографии мебели, которую она хочет. И даже фотографии того, как будут выглядеть их будущие дети. Мы с Хитом не очень похожи, так что я даже представить себе не могу, как бы выглядели наши с ней дети.

Что за черт? Откуда появилась эта мысль?

Снова звоню Элли. Нарываюсь на голосовую почту. Пишу ей:

«Бьюсь об заклад, если бы это звонил Хит, ты бы взяла трубку».

Звонит телефон Хита. Нажимаю кнопку «ответить»:

— Чем я могу помочь Вам, мисс Хэтчер?

— Чем Вы можете помочь мне? — произносит она пьяным голосом. — Чего ты хочешь?

— Это ты мне позвонила, — говорю я.

Она отключается. Я смотрю на телефон. Затем перезваниваю ей.

— Что? — очень раздраженно говорит она. — Я пытаюсь уснуть.

— Во сколько ты вернулась домой?

— Несколько часов назад, окей? Я спала, и теперь ты меня разбудил. Перед работой я предпочитаю проспать положенные мне восемь часов, Стоунволл. Прекрати мне звонить.

Она снова отключается.

Стоунволл? Что случилось с Маком? И в чем, черт возьми, ее проблема? Мы отлично провели сегодня время в офисе. Я прокручиваю поток сообщений, нахожу то, что искал, затем загружаю и добавляю фотографию щенков овчарки, и отправляю сообщение.

«Две недели назад ты отправила это на телефон Хита в час ночи. Так что одиннадцать часов для тебя — это рано».

Звонит мой телефон, и я улыбаюсь, когда отвечаю:

— Да, мисс Хэтчер.

— Мне нужен этот телефон.

— Это собственность компании, Элоиза. Я уже тебе говорил.

— Мне нужен этот телефон, чтобы я могла удалить все те сообщения, а затем я верну его обратно.

— И зачем мне позволять тебе это сделать? Эти сообщения — настоящее золото. Меня много лет так сильно не интересовала чья-либо жизнь.

— Мистер Стоунволл…

— Мак, — напоминаю я.

— Мак, — теперь она кажется немного побежденной, отчего ее голос звучит мягче. Или, может быть, она просто устала. — Пожалуйста. Перестань мне сегодня звонить. Перестань мне сегодня писать. А завтра мне нужны доказательство того, что эти сообщения удалены.

— Свидание номер три. И, думаю, нет.

— Второе, Мак. Второе. И я играю только потому, что ты меня заставляешь.

— Значит свидание номер два. Нам нужно сходить на пять свиданий, прежде чем я удалю сообщения.

Она стонет:

— Ты же понимаешь, что это шантаж, верно?

— Ага. И что? — я почти не могу остановить смешок.

— Это незаконно!

— Это весело, Элли. Признай это. Нам весело.

— Просто удали эти сообщения, пожалуйста.

— После пятого свидания.

— Ты имеешь в виду после того, как мы займемся сексом…

— После того, как мы снова займемся сексом, — поправляю ее я. — Твой минимум в пять свиданий глуп, Элли. Мы уже познали тела друг друга…

Она снова отключается.

Я смеюсь. На сегодня я от нее отстану. Но только из-за множества, множества сюрпризов, которые я запланировал для нее на завтра.

Глава 16

Элли

МакАллистер Стоунволл действительно звонил мне прошлым вечером? Господи, нужно запретить мне отвечать на звонки, когда я сплю. Я переворачиваюсь в кровати, беру телефон с тумбочки и проверяю входящие.

Ага. Несколько раз.

Двенадцать дней, Элли. Двенадцать дней, и ты свалишь оттуда.

По пятницам мне нужно быть на работе не раньше девяти. К нам каждый день прилетают гости, но по выходным большинство из них связывается с нами через спутниковую связь, чтобы дать интервью для различных шоу. Поэтому я работаю только полдня. Прихожу в девять, ухожу в два. Обожаю пятницы. И поскольку сейчас только семь, я устанавливаю будильник и снова ложусь спать до восьми тридцати. И в тот момент, когда я уже засыпаю, звонит телефон.

Проклятье.

Я снова переворачиваюсь и смотрю на номер звонящего.

Хит.

Очевидно же, что это не Хит. Это Мак. Я нажимаю на «ответить» и говорю:

— Что?

— Ты спишь? — спрашивает он.

— Правильно угадал, Эйнштейн. Сейчас семь утра пятницы.

— Именно. Почему ты не здесь? В твоем личном деле написано, что ты работаешь с семи до четырех.

— Ну, мое личное дело, вероятно, не обновлялось с тех пор, как мне было двадцать два.

— Тебе не двадцать два?

— Мак, что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты была здесь.

Я не могу удержаться от улыбки, потому