Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века - Руслан Скрынников

В конце XVI в. правительство провело важную социальную реформу, освободив от податей барскую запашку в помещичьих усадьбах. Тем самым впервые была проведена резкая разграничительная черта между привилегированным высшим и тяглыми низшими сословиями. Однако преимущества, вытекавшие из закона об «обелении» пашни, распределялись очень неравномерно среди различных групп или «чинов» феодального сословия. Наименьшие привилегии получили мелкопоместные дворяне, всего более нуждавшиеся в льготах. Владелец поместья в 50 четв. мог претендовать на «обеление» (освобождение от государевых податей) всего лишь 5 четв. пашни. (Мы не имеем данных о том, что эта льгота распространялась на детей боярских пищальников южных уездов.) Чем большим был поместный оклад, а следовательно, и благосостояние служилого человека, тем большими преимуществами он пользовался. Писцы «обеляли» по 10 четв. пашни на поместье в 100–200 четв., по 15 четв. — на 300–400, по 20 четв. — на 450 четв. поместья и т. д.[31]

Правительство предоставляло наибольшие преимущества и привилегии средним и высшим слоям поместного дворянства, исправно несшим конную полковую службу, содержавшим боевых холопов, обеспечивавшим поступление в казну податей со своих крестьян. Их обеспечивали землями и денежным жалованьем в первую очередь. Совершенно иной была политика в отношении низших категорий мелкопоместного дворянства и, в частности, в отношении степных помещиков, служивших в пищальниках.

Московское правительство не жалело сил на то, чтобы насадить поместную систему в южных уездах и тем самым создать себе прочную опору на вновь присоединенных землях. Однако эти усилия не привели к желаемым результатам, поскольку власти не смогли обеспечить новых помещиков пашней и крестьянами. В результате в южных уездах многие служилые люди «по отечеству» оказались низведены до уровня непривилегированных служилых людей «по прибору».

Появление нового социального персонажа — мелкого помещика, выбывшего из конного дворянского ополчения и служившего «с пищалью», явилось симптомом важных перемен в составе феодального сословия накануне Смуты. В некоторых степных городах власти предписали привлекать таких мелкопоместных детей боярских к отбыванию барщинных повинностей на государевой десятинной пашне вместе со стрельцами и казаками (см. ниже, с. 145).

Наряду с Северской Украиной южные уезды стали главным очагом гражданской войны на первом ее этапе Мелкопоместный сын боярский Юрий Беззубцев, сотник отряда конных самопальников в Путивле, был одним из главных вождей повстанческого движения.

Служилые люди «по отечеству» (дети боярские) составляли одну половину армии, тогда как другая состояла из служилых людей «по прибору» (стрельцов, пушкарей, казаков и др.).

К началу XVII в. численность стрелецкого войска в России значительно выросла. Борис Годунов впервые довел численность стрелецких приказов в Москве до 10 000 человек.[32] Второй по численности стрелецкий гарнизон располагался в новопостроенной крепости Царев-Борисов.[33] Крупные гарнизоны — до тысячи человек — стояли в Смоленске, Пскове и Казани.[34]

Стрелецкое войско было неоднородным по своему социальному составу. Его командный состав комплектовался исключительно из дворян. Стрелецкие командиры получали достаточные поместные оклады и хорошее денежное содержание. Столичные стрельцы играли особую роль при Годунове. Иностранцы называли их не иначе как «императорской гвардией».[35] Годунов выказывал особое доверие своей «гвардии». Столичные стрельцы несли охрану в Кремле, стрелецкие командиры конвоировали в ссылку опальных бояр и находились при них в качестве приставов, ездили с особо важными поручениями за рубеж.

Рядовой состав стрелецкого войска пополнялся за счет «вольных охочих людей», преимущественно нетяглых горожан и крестьянских детей. Поскольку число вольных нетяглых людей на посаде постоянно сокращалось, Стрелецкий приказ все чаще пополнял сотни за счет подросших стрелецких детей. Тем самым стрелецкая служба стала приобретать наследственный характер.

Уже в XVI в. правительство ввело специальный побор — «стрелецкие деньги», которые предназначались для выплаты жалованья стрельцам. И все же царская казна не могла полностью взять на себя содержание стрельцов и их семей. Оклад денежного жалованья колебался от 7 руб. (московским стрельцам) до полтины (городовым стрельцам на окраинах).[36] Служилые люди получали также хлебное жалованье. Однако полный оклад (денежный и натуральный) они получали от казны лишь в период военных кампаний. В мирное время денежное жалованье выдавали раз в 3 года, а иногда реже.[37] Чтобы прокормить себя и свою семью, стрельцы должны были заниматься земледельческим трудом, торгами или промыслом. Стрельцы держали огороды и пашню. В южных крепостях, где свободных земель было достаточно, стрельцам отводили целые пашенные наделы, до 4–8 четв. на человека.[38] Лишь часть надельной земли приходилась на долю распаханной пашни, другую часть нарезали из «дикого поля», перелога и пр. В Путивле воеводы отделили стрелецкой сотне 300 четв. за посадом и еще 100 четв. в «диком поле».[39] В ряде других городов стрельцы получали гораздо больше нераспаханных земель, чем жилой пашни.[40]

В городах стрельцы жили отдельными слободами на посаде. Со временем стрелецкие слободы все больше превращались в центры промыслово-торговой деятельности. Раньше всего это начало сказываться в условиях крупного города. Избавленные от необходимости платить подати, стрельцы успешно конкурировали с тяглой посадской общиной. Московские стрельцы были поставлены в привилегированное положение по сравнению с городовыми, и они вели торг с наибольшими для себя выгодами. В столице, писал Г. Котошихин, живут «стрельцы — люди торговые и ремесленые всякие богатые многие».[41] Положение, описанное Г. Котошихиным, стало складываться уже в начале XVII в.

Торжество крепостных порядков неизбежно должно было отразиться на условиях жизни «приборных» служилых людей. Симптомы этих перемен сказались в правительственных мерах, получивших наименование «посадского строения». Сохранившиеся отрывочные данные позволяют установить лишь общую направленность этих мер. Основная цель «посадского строения» сводилась к тому, чтобы возродить город путем прикрепления членов посадской общины к тяглу. При этом некоторые группы служилых людей, не принадлежавших к феодальному сословию, были обложены податями наряду с посадскими людьми. Как установил П. П. Смирнов, в Зарайске и Переяславле «стройщики» Бориса приписали к тяглу городовых пушкарей и некоторых других служилых людей «по прибору».[42]

Описанные меры, по-видимому, не носили всеобщего характера. Но они выражали определенную тенденцию в социальном развитии общества. Пути вовлечения 3 сферу феодально-крепостнической эксплуатации различных групп служилых людей «по прибору» были разнообразными. После заведения государевой десятинной пашни в степных уездах стрельцов из многих южных городов стали в обязательном порядке привлекать к отбыванию барщинных повинностей (см. ниже, с. 143). Огороды и промыслы нисколько не мешали службе, пока стрельцы оставались в пределах своего города. Однако власти периодически посылали стрелецкие сотни в полки либо во вновь построенные степные крепости для несения там летней службы. Такие посылки надолго отрывали стрельцов от их промыслов и семей, вследствие чего в их среде неизбежно возникали настроения недовольства.

Не только провинциальные, но и столичный гарнизон должны были периодически направлять контингенты для службы в пограничных крепостях. Один из столичных стрелецких приказов (около 500 человек) нес службу в Цареве-Борисове.[43] Когда началась война с самозванцем, в действующую армию было послано сразу 3 столичных приказа (1256 человек на «государевых» и на «зборных» лошадях).[44] Всего из разных гарнизонов в действующую армию было направлено 2600 стрельцов.[45]

Служилые люди «по прибору» были тесно связаны с посадским торгово-ремесленным населением городов. Поэтому эта группа населения стала горючим материалом, едва в стране началась гражданская война.

Образование многочисленного казачества было одним из значительных явлений в истории русского общества XVI в. — Отряды служилых казаков были сформированы прежде всего в южных городах, где они несли гарнизонную и сторожевую службу. Станицы вольных казаков располагались на дальних окраинах на Дону, в Нижнем Поволжье, на Яике и Тереке.