Джуна - Евгений Муляров

И вот другой звонок, не междугородный, но сделанный по телефону, номер которого вызывал во многих трепетное благоговение. Звонил сам Председатель Совета Министров Грузии. Он был очень любезен и непреклонен — на сборы времени почти нет. Поступил приказ свыше. Надо лететь в Москву. Правительственная ма­шина придет к определенному часу. С собой за­хватить самое необходимое...

Слухи распространяются быстро, даже если телефонистка и не в курсе дела. Но по тревож­ным разговорам по телефону друзья узнали о том, что Джуна срочно уезжает. Они стали со­бираться у нее в квартире. А вскоре каким-то образом об отъезде Джуны узнали и ее соседи по двору.

Когда на другой день правительственная ма­шина подкатила к подъезду, людская толпа ок­ружила ее. Всем хотелось получить ответ на во­прос: куда увозят Джуну? И едва она вышла из подъезда с сыном на руках, в толпе запричитали и даже заплакали. Но время пришло. Она улыб­нулась этим милым и добрым людям, понимая, что обратно сюда уже не вернется.

Спустя годы Джуна вспоминала об этом отъ­езде так. Брежневу нужно было вылечить че­люстные связки, что-то с ними случилось. По­том выяснилось — произошел разрыв. «Словом, когда я сказала, что готова помочь, мне дали сутки на сборы. А у меня Вахо полтора годика. Но кто бы стал меня слушать? Приказ!..» Взять можно только сына. А муж, что он мог сделать, тем более любви не было, по крайней мере со стороны Джуны. Джуна говорит о его поведении тогда: «Он отдал меня. Как коммунист не мог не подчиниться. Родина требует! Я улетела без него — с маленькой сумкой и маленьким сыном».

Прибывшую в аэропорт машину окружила милиция. Джуне помогли выйти, сказали, что билеты уже куплены и пора идти на посадку. Ни на какие вопросы Джуны ее провожатые не от­вечали. Или отделывалась фразами, что все обойдется хорошо.

Ребенку во время полета стало плохо. Сама Джуна плакала. Да и все эти неожиданности, недоговорки, внезапные решения не нравились ей, вселяли в нее тревогу.

В московском аэропорту ее встретили. Прямо на взлетную полосу подкатила прави­тельственная машина. Встречающий сказал, что их уже ждут. И действительно, их отвезли в гостиницу «Москва» и устроили в одном из лучших номеров.

Вдруг в номере появились люди, знакомые

Джуне еще по Тбилиси. Один из них, высоко - поставленный чиновник, связанный с медициной, утешил ее, сказал, что ничего страшного не про­исходит. Просто она должна помочь.

А вскоре машина уже везла ее к председате­лю Госплана СССР Н.К. Байбакову, человеку, сыгравшему огромную роль в жизнь Джуны. Он защищал ее, помогал, если была нужда, совето­вал. Дружеская связь была так крепка, что Джуна называла его своим «вторым отцом». Он помог ей устроиться, потом поспособствовал, чтобы ее приняли на работу в поликлинику Гос­плана. Его стараниями получены валюта, на ко­торую закупалось нужное оборудование, и поме­щение, где позднее разместилась лаборатория Института радиотехники и электроники Акаде­мии наук СССР.

Джуна сделалась дворцовым медиком. Она лечила не только Брежнева, она лечила членов его семьи, Суслова, Громыко, Гришина, Промыслова и их родных и близких. Многих лечила Джуна. Казалось бы, при таких высоких связях она за­щищена от любых неожиданностей. Казалось.

Выстрелы, слежка и яд

Джуна оказалась в очень сложном поло­жении. С одной стороны, лояльность, даже одобрение самых высоких людей государства, с другой — непризнание ее мето­дов крупными медицинскими чиновниками. Па­радоксально, однако факт. Медицинские свети- да считали: если кто-то из высокопоставленных особ желает лечиться у Джуны, это их личное дело. Но признать ее метод лечения — значит пилить сук, на котором сидишь. Пусть лечебные сеансы ее проходят удачно и больные выздорав­ливают, в данном случае на первый план выхо­дят принципы, а человеческое здоровье — дело десятое. Да и какие принципы? Не принципы лечения, как таковые, а принципы мировоззрен­ческие.

Нельзя официально признать существующим бесконтактный массаж, это противоречит мате­риалистическому мировоззрению. Феномен, го­ворите? Свое веское слово должны сказать сна­чала физики. А вдруг она никакая и не врачевательница, вдруг обыкновенная шарлатанка? Цы­ганский гипноз известен испокон веков. Короче, надо все взвесить, обдумать, выверить — для пользы науки. Можно даже уточнить: для поль­зы материалистической науки. А пока — не признавать и ни в коем случае не позволять практиковать.

Но Джуна продолжала бороться. Она ис­пользовала главный недостаток официальной ме­дицины — бюрократическая система чрезвычай­но неповоротлива, косность ее общеизвестна. Запрещают на высшем уровне, можно попробо­вать на уровне, казалось бы, самом низшем — в районных поликлиниках. Там работает множе­ство добрых, отзывчивых людей, самоотвержен­но влюбленных в медицину, желающих одно­го — помочь больным. И эти люди вправду оказали Джуне поддержку. Более того, они хо­тели научиться методу, который предлагала Джуна. И они учились у нее дома, прилежно приходили на занятия, словно образцовые уче­ники.

Одновременно Джуна пыталась пробиться и в научные учреждения. Ей самой было необхо­димо изучить особенности тех сил, какими ее на­делили свыше природа или боги. Серия опытов, проведенных в 1-м мединституте, разумеется, проведенных полуофициально, дали блестящие результаты.

Медики, которые сейчас выступали в качест­ве подопытных, убедились: бесконтактный кон­такт — это реальность. Не касаясь участника опыта, на расстоянии, только воздействуя своим биополем, Джуна смогла повысить частоту пуль­са с 60 ударов до 150 ударов в минуту. Победа!

И едва ли не счастье испытала она, когда в Институте рефлексотерапии ей позволили произ­вести опыты, контролируя их течение при помо­щи японского термовизора, чрезвычайно редкого и дорогого прибора.

Опыты эти окружала атмосфера таинствен­ности. И не потому, что эти люди играли в сек­ретность. Узнай о таких опытах высокое меди­цинское начальство, расплата была бы неминуе­мой, многие лишились бы своей работы.

И вот эти люди, преодолевшие страх, риско­вавшие ради подлинной, а не выдуманной «бу­мажной» науки, собрались в лаборатории у термовизора. Сложный прибор, к которому был присоединен и редкий в те годы видеомагнито­фон, должен был определить, как тепловое по­ле Джуны воздействует на тепловое поле боль­ного.