Джуна - Евгений Муляров

Муляров Евгений

Джуна

Твой лоб в кудрях отлива бронзы,

Как сталь, глаза твои остры,

Тебе задумчивые бонзы

В Тибете ставили костры.

Когда Тимур в унылой злобе

Народы бросил к их мете,

Тебя несли в пустынях Гоби

На боевом его щите.

И ты вступила в крепость Агры,

Светла, как древняя Лилит,

Твои веселые онагры

Звенели золотом копыт.

Узорный лук в дугу был согнут,

И, вольность древнюю любя,

Я знал, что мускулы не дрогнут

И острие найдет тебя.

Но рот твой, вырезанный строго,

Таил такую смену мук,

Что я в тебе увидел бога

И робко выронил свой лук.

Толпа рабов ко мне метнулась,

Теснясь, волнуясь и крича,

И ты лениво улыбнулась

Стальной секире палача.

Н. Гумилев

Ведьма или маг

Ведьма горит на медленном огне

Пролог первый

Все было готово к казни. Приговор выне­сен.

Среди прочего преступница обвинялась в том, что «путем какого-то черного колдовства, не без связи с дьяволом», она отыскивала поте­рянные или украденные предметы и вещи, пред­сказывала будущее, и «предсказания ее и проро­чества не раз и не два сбывались», з также в том, что лечила больных и недужных путем на­ложения ладоней, «что является злобной на­смешкой над деяниями Бога нашего Иисуса Христа, излечивавшего страждущих единым прикосновением руки».

Чтобы казнь длилась как можно дольше и была для преступницы мучительной, костер сло­жили из сырого дерева — подобный метод не только не осуждался, а, напротив, рекомендовался компетентными в том людьми. Так, французский адвокат Жан Боден в своем известном труде «De Magorum Daemonomania» утверждал: «Какое бы наказание мы ни назначили ведьмам — жарить ли, варить ли их на медленном огне, — это для них недостаточно и это ничто по сравнению с му­чениями, которые для них в этом мире уготовил сатана, не говоря уже о вечной агонии, которая приготовлена для них в аду, поскольку земной огонь не может гореть больше часа или около того, пока ведьма не умрет».

Толпа, собравшаяся на площади и ожидав­шая казни, не вдавалась в столь тонкие юриди­ческие подробности. Люди хотели, чтобы зрели­ще, которого они с таким нетерпением ожидали, продлилось как можно дольше и они могли бы насладиться им в полной мере.

Их по-своему можно понять. Люди живут скучно. Гнут спины в тяжких трудах и томитель­но препровождают день за днем, слившиеся для них в беспросветную серую вереницу лет. Для кого-то из них казнь ведьмы станет самым ярким событием в жизни, и воспоминания об увиденном будут старательно храниться в памяти. Еще бы, ведь они видели торжество справедливости, во­зобладавшей над дьявольскими кознями!

А вот и сама ведьма: красивое лицо, особен­ным светом наполненные глаза (уж не дьявол ли глядит на присутствующих ее глазами?), пре­красные руки с длинными и сильными пальцами (так этими руками она изводила из человеческих тел болезни?).

Нет, нельзя поддаваться колдовскому обая­нию, чтобы самому не гореть после смерти в адском огне. Суд решил, что она виновна, а суду видней, в нем заседают сведущие ученые люди. Они отличат виноватого от невиновного, ведьму от праведницы. Так пусть свершится казнь!

Палач накрепко привязал ведьму к столбу, поднес пылающий факел к самому низу сложен­ной аккуратно поленницы. Хворост вспыхнул сразу. Он трещал и, сгорая, светился алым све­том, багровевшим по мере сгорания. Но дрова оставались целы. Огонь нехотя лизал их. Сырое дерево сопротивлялось огню, оно шипело, ка­пельки влаги выступали на нем и тут же испаря­лись от жара.

Толпа была недовольна. Люди перешептыва­лись. И вдруг раздался радостный вопль: «Горит! Горит!» Крикнул один, другой. Голоса слились в единый хор, в который вливался и гул набиравшего силу огня. Жар победил влагу. Костер горел, набирая силу. Придет момент, пламя изведет все дрова и поглотит само себя.

Верно заметил французский юрист: земной огонь не может гореть вечно.

В отличие от огня небесного...

Предостережение верховному жрецу

Пролог второй

Этого разумеется не было. Вернее, было, но не с героиней нашей книги.

А может быть, все-таки с ней? Ведь Джуна неоднократно говорила, что не в первый раз живет на Земле. И вполне вероятно, будет жить еще много раз, если...

Но об этом «если» поговорим потом. А по­куда пусть читатель не сетует на то, что впечат­ляющая картина, описанная в первом прологе, только лишь плод фантазии сочинителя и речь здесь пойдет не о ведьмах и колдунах, не о та­инствах инквизиции, глухих, сырых подвалах, где звенят цепи и кандалы, не о пытках водой и огнем, а о чем-то другом.

Никто никого не хотел вводить в заблужде­ние. Будь на дворе не самый конец XX века, а, скажем, средневековье, все бы именно так и происходило. Не стоит забывать, что процессы против ведьм кончились, по меркам истории, не столь уж давно. Еще в 1782 году в Швейцарии была сожжена девушка, обвиненная в ведьмовстве. И сожжена отнюдь не инквизицией, кото­рой в Швейцарии никогда не существовало. Сделано это было по распоряжению светских властей.

А ведь что-что, а посчитать Джуну ведьмой вполне могли. Именно такое обвинение бросали ей прямо в лицо односельчане. Ведь она даже в воде не тонет — пробыла на дне колодца на­много больше, чем может обыкновенный че­ловек!

Но Джуна знаменита не тем, что ей не опас­ны стихии. И даже не только тем, что прикос­новением рук, без каких бы то ни было ле­карств, вылечивала сложнейшие болезни, перед которыми отступали профессиональные дипло­мированные врачи. Хотя и это чем не колдов­ство?

Она, как книгу, читала прошлое и предска­зывала будущее: судьбы людей, смерти, болезни. Было, она предрекала грядущие бедствия и ка­тастрофы. Даже падение империй.

В этом, последнем, случае тот, к кому было обращено предсказание, не поверил пророчеству, а поверь он, история могла бы пойти иначе. Могла бы, однако не пошла. Люди не столько не умеют разгадывать пророчества, облеченные в форму аллегории или притчи, сколько боятся, что предсказание сбудется. Однако если не при­слушаться к предсказанному, от судьбы не уйти. Так произошло и на сей раз.

Был 1991 год. На календаре — июль. Но ни летняя отпускная пора, ни жаркая погода не сулили затишья политической жизни. Бури ждали впереди, хотя внешне все выглядело впол­не устойчивым. Разве кто-то мог знать, что дни правления всесильного М. С. Горбачева, зани­мавшего сразу два поста — пост Президента СССР и пост Генерального секретаря Компар­тии, — уже сочтены? Об этом знали только те, кто в самом ближайшем времени собирался от­странить его от власти.