Феникс для снежного дракона (СИ) - Май Татьяна

— Это Мэйрон, твой отец, Риона, — тихо ответил Эйгар, а мне пришлось пристыженно прикусить язык.

Глава 11

— Я решил, что ты должна увидеть. Поэтому и привел тебя, — тихо добавил он. — Мэйрон был великим воином. Он собирал оружие. Особой любовью у него пользовались метательные ножи с ледяными лезвиями.

Я жадно рассматривала скульптуру своего отца. Отца, которого я не знала и никогда не узнаю. Он тоже любил оружие. Вот откуда это у меня, а дедушка каждый раз удивлялся.

— Одним из таких кинжалов моя мама и убила себя, — прошептала я, добавив громче: — Кстати, где она? — Я повернулась к Эйгару, чтобы увидеть, как он непонимающе вскинул брови. — Моя мама? Почему ее скульптуры нет здесь, рядом с отцом? Судя по тому, что рассказывал мне дедушка, они сильно любили друг друга.

— Ей здесь не место, — отрезал Эйгар, сложив руки на груди. Но его лице застыло знакомое выражение — смесь упрямства и надменности. — Она не драконица.

— Именно поэтому у скульптуры такой несчастный вид! Неужели ты не видишь? — указала я рукой на статую Мэйрона.

— Ты это серьезно? — вскинул светлую бровь Эйгар. — Это всего лишь скульптура.

— Тебя хоть кто-то любил? — не выдержала я. — По-настоящему, до самозабвения? Так, чтобы хотелось отдать за тебя жизнь?

В глазах Эйгара промелькнула боль, но лишь на миг, потом он придал своему лицу бесстрастное выражение.

— А тебя? — спросил он вместо ответа.

— Да, — не задумалась я ни на минуту. Я вскинула голову, встретив внимательный взгляд Эйгара. Налетевший ветер вперемешку со снегом слегка растрепал его собранные в хвост волосы.

— Вот как, — хмыкнул он. — И кто же этот идиот?

— Да как ты смеешь, — прошипела я, сжимая руки в кулаки. — Киран самый умный, самый благородный и самый смелый! Он…

— Ну просто образец для подражания и клад из добродетелей этот твой Киран, — едко проговорил Эйгар.

— Вот именно! Уж он бы ни за что не держал в своем доме двух любовниц и законную супругу, вынуждая их общаться и делать вид, что все так и должно быть! Только такие нечистые на руку драконы, как ты, делают, что считают нужным, и им плевать на приличия!

Эйгар схватил меня за плечи и притянул к своей груди.

— А известно ли тебе, девчонка, что этот твой Киран, которого ты так боготворишь, сам отдал тебя мне? — прищурившись, отчего его глаза сверкнули, словно два голубых лезвия, тихо сказал Эйгар, приближая лицо к моему.

— Ложь! Гнусная ложь! — Я забилась в сильных руках шайраддана, но он не позволил мне вырваться.

— Я искал тебя по всему миру людей, я побывал во многих местах и понял, что кое в чем люди не сильно отличаются от драконов. Они также до безумия любят золото. Одним июльским вечером я забрел в таверну в Кторре, так кажется, назывался тот паршивый городишко. — Я вздрогнула. Город Кторр находился по соседству с Флиссом, и там действительно была таверна, в которую Киран любил захаживать после охоты. — Таверна была заполнена приезжими купцами, охотниками и уставшими крестьянами. Я заказал вина — мне приходилось делать вид, что я один из них, — и стал думать. Мои поиски ни к чему не привели, и я не знал, где искать тебя. Но тут ко мне подсел молодой охотник. Он представился Кираном. Мне понравилось то, что он неболтлив, но это длилось ровно до того момента, пока этот малый не стал пить один кубок за другим. Вот тогда язык у него основательно развязался. Он сказал, что у него скоро свадьба, вот только жениться он не хочет, потому что его родители сговорились с девушкой, за которую он должен выйти, еще когда оба — и жених, и невеста, — были детьми. А влюблен он в лучшую подругу своей нареченной. — Эйгар задумался, что-то вспоминая. Я слушала его рассказ, расширив от ужаса глаза. Сердце выкидывало странные вещи: оно то замирало, то снова начинало бешено стучать. Неужели это правда? Неужели Киран предал меня? — Лазира. Подругу девушки звали Лазира. И хотя Киран утверждал, что его нареченная красавица, каких свет не видывал, но уж слишком она непредсказуема и вспыльчива. Ему же по душе мягкая и тихая Лазира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты лжешь, — выдохнула я, но Эйгар продолжал, будто не слыша.

— Киран показал мне твой портрет в кулоне. И когда я увидел тебя, то сразу понял, что мои поиски наконец завершены, будто сами боги наконец послали тебя мне. Ты истинная дочь своей матери, у Белхрая в одной из книг есть ее портрет.

Я охнула. О кулоне знали только Киран и я. Это был мой ему подарок. Я заказала портрет тайно у проезжего художника, и он, по моей просьбе, поместил миниатюру в серебряный кулон. Киран всегда носил его с собой.

— Ты… ты мог его выкрасть, у кого-то расспросить, — я отчаянно хваталась за последние крохи надежды, пытаясь оправдать Кирана.

— Киран рассказал еще много чего: о вашем появлении с дедом в их городке словно из ниоткуда, о твоих огненных волосах и таком же темпераменте, о том, что твой дед будто умеет заклинать огонь. Когда твой жених напился так, что мог еле ворочать языком, он бросил одну занимательную фразу: «Что угодно бы отдал, чтобы эта свадьба не состоялась». — Это стало последней каплей. Я обмякла в руках Эйгара. Если бы он не держал меня, я бы точно упала. А безжалостный дракон продолжал: — И я предложил Кирану сделку: я сказал, что смогу выполнить его желание, что я как раз подыскиваю себе супругу и с удовольствием избавлю его от нежелательного брака. Он отказался от тебя за мешочек отборных рубинов.

— Он знал, что ты дракон? — прошептала я, вспоминая, как был напуган Киран, когда тащил меня за руку с Холма Света.

Эйгар отрицательно покачал головой.

— Я посчитал, что его страх — малое наказание за предательство. Он ведь предал тебя, Риона. Точнее, продал.

— Почему ты не сказал мне об этом сразу как принес в замок? — мой голос прозвучал жалко.

— Я хотел, чтобы ты сама привыкла к жизни здесь.

— И запугивал, угрожая уничтожить мой город?

— Но я его не уничтожил. — Эйгар выделил «не». — Я знаю, сколько сил нужно, чтобы восстановить разрушенное.

— Все равно я тебе не верю, — покачала я головой. — Ты все это выдумал, чтобы заставить меня возненавидеть Кирана, забыть свою прежнюю жизнь и…

— Да его возлюбленная беременна! — повысил голос Эйгар. — Ты слепая, если не видела этого!

Я могла лишь широко распахнуть глаза от изумления. Лазира? Моя Лазира? Мягкая, нежная, лучшая из подруг — предательница? Но неужели за моей спиной эти двое… Нет, не могу поверить. Я начала вспоминать утро своей свадьбы: Лазира была такой несчастной и спрашивала, действительно ли я люблю Кирана. А когда я впервые показала ей свое свадебное платье, она расплакалась. Я-то подумала, что это от радости за меня и Кирана. А что, если все это время она страдала оттого, что не могла быть вместе с Кираном?

Мне хотелось топать ногами и кричать от ярости. Если бы рядом был Киран, то я бы влепила ему оплеуху и оттаскала за темные волосы, чтобы усмирить раненую гордость. Но рядом был лишь Эйгар, а значит мишенью предстоит стать ему.

— Пусти меня! — прошипела я, выворачиваясь из его крепких рук. — Это все ты! Ты во всем виноват!

— Ты должна была узнать.

В памяти всплыло воспоминание: снимающая мерки для платья Файри нараспев говорит: «Вы должны знать». Вряд ли ей было что-то известно про Кирана, но в целом она оказалась права.

— И что с того? — встряхнула я головой. — Если ты думаешь, что я расстанусь с мыслью покинуть это место, то ты ошибаешься. Пусть Киран женится хоть на самом Темном Жнеце, мне-то что за дело!

— Он не любил тебя, а ты не любила его, так что незачем так убиваться, — твердо сказал Эйгар, прижимая меня к своей груди, хотя я сопротивлялась изо всех сил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да что тебе известно о любви! У тебя вместо сердца сугроб!

— Сейчас в тебе говорит лишь гордость, — продолжал Эйгар, будто не слыша. — Этот мальчишка тебе не пара. Ты бы свела его с ума через неделю.

— А кто же мне пара? Ты? — резко спросила я, ударяя кулаками по драконьей груди.