Феникс для снежного дракона (СИ) - Май Татьяна

— Мы принадлежим к одному миру, Риона. И можем сделать так, чтобы этот мир принадлежал нам и нашим детям.

Руки Эйгара сомкнулись за моей спиной, и он усилил нажим, заставив меня почти упасть ему на грудь. Я не заметила, как губы Эйгара оказались в опасной близости от моих, мягко накрыв их.

«Он все-таки решил меня убить!» — мелькнула паническая мысль, после которой я начала бешено сопротивляться.

Рука дракона переместилась на мой затылок, не давая вырваться, а губы прикоснулись к моим, будто пробуя на вкус. И лишь спустя несколько мгновений я поняла, что его поцелуй больше не обжигает меня холодом и болью. Губы Эйгара были теплыми, а дыхание свежим. Дракон целовал меня нежно, словно опасаясь причинить боль, но его поцелуй становился все увереннее, наполняясь страстью.

Мне удалось отстраниться и выдохнуть:

— Что ты делаешь?

— Ты проиграла мне желание, — сказал он властно. — Сначала я хочу поцелуй.

И, не дожидаясь моего ответа, Эйгар впился в мои губы, словно голодный зверь. От неожиданности я разомкнула их, и теперь к губам присоединился и язык дракона, выделывавший с моим языком такие вещи, о которых не говорят в приличном обществе. Та его рука, что лежала на моей спине, скользнула под плащ и легла на ягодицы, сжав так сильно, что я почувствовала это прикосновение даже через несколько юбок. Эйгар то покусывал мои губы, то целовал так исступленно, что у меня перехватывало дыхание. Он словно хотел навсегда стереть воспоминания о Киране.

Жаркая волна затопила меня с ног до головы, сконцентрировавшись внизу живота, и вот я уже сама прижималась к Эйгару всем телом, вцепившись в его плащ руками, хватаясь за него, будто за последний оплот в этом мире. Я почувствовала, как мое сопротивление тает, и поняла, что начала почти яростно отвечать на поцелуй дракона, впиваясь в его твердые губы. Это было похоже на помутнение рассудка, когда ты даже не соображаешь, что делаешь, но продолжаешь это делать.

Налетевший ветер принес вихрь снежинок, что падали на наши лица и тут же таяли, оставляя на лицах капли влаги.

Поцелуй закончился также внезапно, как и начался. Эйгар резко отстранил меня. Он тяжело дышал, а я жадно хватала ртом холодный воздух, мечтая о том, чтобы Эйгар снова прижал меня к себе и не отпускал.

— Вернемся в замок, — хрипло сказал дракон, легко проводя пальцами по моей щеке. В этом прикосновении, как и в глазах Эйгара, было столько нежности, что у меня защемило сердце.

— Но… как? — я имела ввиду, как Эйгар может прикасаться ко мне, но он не понял.

— Хочешь еще раз полетать на драконе?

Я могла лишь кивнуть. В голове царил полнейший сумбур. Предательство Кирана и Лазиры, нежность Эйгара, эти ледяные скульптуры, глаза которых, как мне казалось, были обращены на нас, — все смешалось передо мной, поэтому, когда Эйгар обернулся белоснежным драконом, я быстро забралась на его спину, и мы в считанные секунды добрались до замка. Там, на круглой крыше одной из башен, вновь ставший человеком Эйгар легко подхватил меня на руки и, прижав к себе, куда-то понес.

Я льнула к нему, вдыхая запах морозной мятной свежести и старалась не думать о том, что сейчас произойдет.

Эйгар пинком распахнул дверь в ту самую спальню, в которой мы ужинали, и только после этого опустил меня на пол рядом с кроватью.

— Почему? — снова попыталась спросить я, когда Эйгар быстро расстегнул брошку, удерживавшую плащ, и тот темным облаком опустился у моих ног.

— Не нужно вопросов, Риона, — сказал он твердо, взявшись за завязки платья на груди. — Не думай о том, что будет после. Позволь себе насладиться происходящим. Здесь и сейчас.

— Нет! — я вдруг поняла, что веду себя как безумная. Что я делаю здесь, в объятиях дракона, которому нужно от меня только одно — мое тело, способное выносить наследника шайра. Он рассказал мне о Киране с целью привести сюда и выполнить то, что он давно хочет. Он утверждал, что Киран меня не любит, но ведь и Эйгар не испытывает ко мне никаких чувств! Я вспомнила о Киране, и боль осколками стекла резанула по сердцу. Она была такой сильной, что хотелось кричать. — Нет! — повторила я, видя, что Эйгар потянул завязки моего платья и не собирается останавливаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Слишком поздно, Риона, — рыкнул он, спуская платье с плеч и обнажая мою грудь. Я попробовала скрестить руки, чтобы прикрыться, но он схватил мои запястья и завел руки мне за спину. Голая грудь дерзко торчала, открытая жадному взору дракона.

— Отпусти меня, Эйгар. Сейчас же!

— Нет, Ри, только не сейчас, — хрипло пробормотал он, а я увидела в глубине его ярких голубых глаз неприкрытую страсть. Я хотела было возмутиться тем, что не давала разрешения звать меня Ри (надо же такое придумать!), но Эйгар подтолкнул меня к кровати, и я упала на нее, тихонько охнув. Дракон прижал меня весом своего тела, не давая пошевелиться. Мои руки он держал теперь вытянутыми у меня над головой.

Губы Эйгара опустились к моей груди и сомкнулись на соске, слегка прикусив. Потом Эйгар одарил такими же ласками и вторую грудь, вырвав у меня слабый стон. Я дернулась, хотя мне совсем не было холодно. Там, где язык Эйгар прикасался ко мне, кожа не покрывалась привычными мурашками и у меня не перехватывало дыхание от холода. Нет, теперь мне было жарко, непривычное тепло затопило меня до кончиков пальцев, а внизу живота уже бушевал пожар. Но что было тому причиной? Неужели Эйгар прав и я принадлежу этому миру? Неужели во мне все-таки проснулся зов крови? Но я совершенно не чувствовала никаких изменений в себе, кроме того, что по телу разливалась приятная истома. Но это было вызвано прикосновениями дракона и его настойчивыми ласками.

— Эйгар, отпусти меня, — как можно тверже произнесла я, хотя дыхание сбивалось, а сердце выстукивало как сотня маленьких молоточков. Эйгар, продолжавший целовать мою грудь, поднял светловолосую голову и хрипло прошептал:

— Никогда.

— Но я… я не хочу этого!

— Лгунья, — почти ласково рыкнул он, удерживая оба моих запястья одной рукой, а освободившуюся запуская мне под платье. Там его пальцы заскользили по бедру все выше и выше, пока не легли на мое лоно, чуть сжав. Когда палец скользнул внутрь и надавил на чувствительное местечко, вызвав влагу, мне захотелось расплакаться от унижения. — Ты хочешь меня, Риона, хочешь так сильно, что у тебя дрожат губы и бешено бьется жилка на шее. Твое тело хочет меня, — шептал дракон.

Эйгар припал губами к моей шее и принялся прокладывать дорожку все ниже и ниже. По телу побежала дрожь удовольствия, но я, не желая признавать это, попыталась сбросить дракона с себя, однако он был слишком тяжел.

— Это всего лишь тело. Глупое и неразумное. Я ненавижу тебя, Эйгар, и тебе это известно. Если ты возьмешь меня силой, я… я… — Палец Эйгар продолжал свои сводящие с ума движения и все мысли унеслись из моей головы на волнах наслаждения, что разливалось по телу.

— Я ведь говорил, что мне не придется применять силу, — хмыкнул дракон, наблюдая за мной. Его глаза сияли, будто звезды, а в их глубине я видела бесконечное мужское самодовольство и свое собственное отражение. Эйгар продолжал поглаживать какую-то особо реагирующую на его прикосновение точку в моем лоне, отчего я выгибалась ему навстречу, будто предлагая себя. Удовольствие, разливавшееся по каждому кусочку тела, становилось все острее, и в какой-то миг я подумала, что еще немного, и я разлечусь на маленькие-маленькие осколки, но тут Эйгар внезапно убрал руку. — Мне продолжать, Риона? — спросил он, прожигая меня взглядом. — Или остановиться и уйти?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что? — непонимающе переспросила я. Без прикосновений дракона, оставившего меня на самом пике неизведанного, тело пылало и настойчиво требовало познать происходящее до конца.

— Ты хочешь, чтобы я оставил тебя сейчас? — требовательно спросил он, легко поглаживая мое бедро костяшками пальцев.

Я закусила губу.

— Ты не можешь уйти, — прошептала я через несколько секунд, закрывая глаза. Да, завтра мне будет стыдно посмотреть дракону в глаза, но сейчас я не могла ответить иначе.