А дело было так (СИ) - Колибри Клара

– Обязательно, – пропищала я, так как голос подвел, догадывалась, что от волнения.

И тут я встретилась глазами с герцогом. Не поверила себе, но, похоже, ему виделась моя ситуация веселой. Надо же! Столько раз имела честь его наблюдать, и впервые заметила искры веселья в его синих очах. К чему бы это было?

– Назовите свое имя, – велел мне тот, кого назвала секретарем.

– Аглая, –сказать получилось обычным голосом, что порадовало.

– Полностью! – в тоне служащего послышалось раздражение.

– Аглая Степановна Зурова, – на это секретарь как-то странно крякнул.

– К какому же государству принадлежите?

– Я…э, гражданка Российской Федерации, – почувствовала, как что-то стало происходить с моим языком. Он точно начал превращаться в ватный. Еще бы! Такие странности для этого мира приходилось произносить. Но, вот беда, кроме них ничего другого на ум и не приходило.

– Э! – секретарь тоже был не в восторге от услышанного. – Мне дальше задавать вопросы, Ваше Сиятельство? – обратил он глаза на герцога.

– Продолжайте, – отвечал тот самым невозмутимым тоном, в своей обычной манере говорить спокойно и твердо, и прежним чуть хрипловатым голосом.

А я мысленно обозвала Сиятельство гадом, заскрипела зубами и пожелала провалиться здесь же, немедленно и поглубже. Мог бы, ведь, прекратить мое испытание. Ему лучше других было про меня все известно, но предпочел, так сказать, ткнуть носом в собственную мою глупость и с непробиваемым видом дальше сидеть и вершить судьбу ошибочной версии его несостоявшейся невесты. Ненавижу!

– Какого вы сословия? – не ждал уже от меня ничего хорошего дядька, оттого и голос его звучал отчетливо настороженно.

– Здесь или там? – впала я в задумчивость.

– А там, это где? – весь подался вперед секретарь.

– В России, конечно.

– Достаточно! – прозвучал тут голос герцога, и мы с тем самым служащим выдохнули почти одновременно. Облегченно. – Оставьте нас наедине. Я сам решу судьбу этой женщины.

Секретарь поднялся немедленно и как-то на полусогнутых ногах, но очень ходко, покинул зал. А гвардейцы так и остались возвышаться на своих местах по обе стороны от стола, за которым сидел их повелитель. Дальше в помещении повисла пауза. Длительная. У меня даже ноги немного устали стоять с непривычки: в камере много часов просидела, да здесь еще, а теперь надо было держаться на ногах.

– Откуда у тебя эти бриллианты? – протянул герцог руку к колье и поднес его ближе к глазам, небрежно держа за середину. Подозревала, что перед ним и серьги лежали тоже, но мне их видно с моего места не было.

– Это мое, – посмотрела на него пристальнее и заметила, что рассматривал не украшение, а меня. Внимательно так, точно хотел ничего не упустить, ни черточки моей, ни мысли в голове. От такого взгляда по коже пробежали мурашки, а в голове забилась мысль: как я могла когда-то назвать его мальчишкой, это же был мужчина, на вид сейчас не менее трех десятков лет. – Папа подарил на свадьбу. Ну, вы же про меня все знаете. Зачем теперь спрашивать? – а вот себя я теперь ощущала сопливой девчонкой. И лепетала, как школьница, честное слово.

– Так ты вышла замуж или нет?

– Вы же, наверняка, все знаете от Максимилиана, что нет, не вышла.

– Чем докажешь? Я снова должен верить тебе на слово?

– А Оксане, жене повара, верите? А Ангелине вашей? Каждому ее утверждению? Рыжие девушки здесь, выходит, исключительно правдивы, а крашенные сплошь врушки? Почему только у меня спрашиваете доказательств словам? Не справедливо!

– Вот, ведь, дерзкая! И ничто тебя исправить не может, – сказал вроде и спокойно, но губы растянулись в странную и непонятную улыбку. На меня она произвела впечатление – выяснять отношения и дальше моментально расхотелось.

– Я ушла с церемонии заключения брака много раньше, чем надо было ставить подпись на документах. Поэтому на мне и кольца обручального нет. Вот, смотрите. Пальцы свободны. В противном случае сейчас оно было бы на мне или на вашем столе.

– Не убедила. Но продолжим. Скажи теперь, зачем тебе понадобилось столько денег? Если просто на жизнь не хватало, то могла бы продать только эту вещь. – Поднял он со стола серьгу. – Что ты задумала?

– Э, э!.. Ничего конкретного, просто на них жить.

– Просто жить и даже с комфортом можно, имея покровителя. Тебе же это никак не подходило. Очень интересно знать, какие планы держишь в голове. Выкладывай, и я отпущу тебя, быть может, на свободу.

– Э, э!.. Вы же, наверное, знаете, что открыла свое дело, – дождалась от него кивка и продолжила. – Деньги взяла у Максимилиана. Отдавать ему их надо, так как обещала, а предприятие оказалось убыточным. Хотела исправить положение.

– Да, – кивнул он теперь каким-то своим мыслям. – Легких путей ты не ищешь. Ни для себя, ни для… Трудно с тобой, однако, будет, любому.

– А я никому и не навязываюсь. Мои трудности при мне и останутся. Ваше Сиятельство, можно вас попросить? – выпалила на одном дыхании.

– Интересный переход от возмущения к просьбе. Ну, да ладно, проси.

– Раз уж мне нельзя вернуться домой, можно получить какой-нибудь документ? Сами видите, как нелепо звучат мои слова, когда себя называю. А сколько здесь еще пробуду, не понятно.

– И ты уверена, что в итоге окажешься в своем мире, – снова он разговаривал как с самим собой, и на губах играла та странная улыбка. – И еще, будто точно знаешь, что в тюрьме не окажешься.

– Это было бы нечестно. Сами знаете. Эти вещи мои, и я их не крала. За что же сажать?

– Ладно, – герцог снова улыбнулся, но теперь иначе, и как-то лениво, что ли. – Будет тебе документ. И с деньгами выручу.

– Нет, нет! – спохватилась я. – Новых долгов не потяну!

– Я сам куплю у тебя эти украшения. Для своей невесты. И цену хорошую дам, не сомневайся.

– А что взамен? – насторожилась я, отлично помня про сыр, мышеловки и добрые намерения, которыми некоторые выстилают дороги.

– Просто стань законопослушной гражданкой этого герцогства. Это сможешь?

– Нет проблем. Продавать мне больше, все равно, нечего. Или постойте? Шуба! Она у нас там очень ценилась. Но…если досижу здесь до холодов, то все равно…

– Что ты там бормочешь?

– Говорю, что обещаю. Искренно. Стану законопослушной.

– Вот и отлично. Отпускаю тебя с этим. Иди к себе. А через некоторое время явится человек и передаст удостоверение личности и деньги за бриллианты. Все. Свободна.

На выходе из замка меня поджидала взволнованная Оксанка. Как увидела, так бросилась навстречу.

– Как ты? Тяжко было? Натерпелась? А мы за тебя хлопотали. И я, и Макс, и муж мой, и даже эта новенькая, Ангелина. Ничего девчонка оказалась, только быстро зазнаваться начала. Как же! Невеста герцога! Но от такого у любой нашей сестры крыша поедет.

– Все обошлось. Но встряску испытала грандиозную.

– Еще бы! Ты же еще у нас и папина дочка. Богачка и белоручка!

– Была. А теперь вот они мои ручки. Даже мозоли имеются. Правда, герцог обещал за колье и серьги заплатить. Буду надеяться, что сдержит слово.

– Не сомневайся. Он мужик надежный в этом плане. Но ты, однако, дала, мать! С таким богатством по городу шлялась и в магазин еще потащилась. Где-то умная, а где-то… Голова-то твоя, где была в тот момент?

– Не начинай снова, а? И так нервная система теперь ни к черту.

– Ладно. Не буду. Зайдешь ко мне поужинать? А? Соглашайся! В себя немного придешь.

– Хорошо. И есть, если честно, очень хочется. У меня дома шаром покати. А когда еще герцог посыльного пришлет, кто знает?

И мы пошли в обнимку к жилищу Оксанки, судача обо всем понемногу и, ни о чем конкретно. Эх! Хорошо было на свободе.

Глава 8

Документ, удостоверяющий личность, мне привезли на следующий день, ближе к вечеру. Он представлял собой лист бумаги, скатанный в трубочку и скрепленный печатью с оттиском герба герцога. Деньги доставили тоже, и передал мне их в трех увесистых мешочках тот же служащий. А потом он сел на лошадь и неспешным шагом удалился к центру города. А я так и осталась некоторое время сидеть у раскрытого окна, наблюдая, как за ним истаял след, так сказать. Какие мысли меня занимали, когда вот так сидела, пригорюнившись, и вдаль глазела? Увы, самые тривиальные. Решала, как с толком деньги, что в тот момент весомо оттягивали руки, потратить. Хотелось бы сделать это с умом. Но хоть и считала себя девушкой разумной и предприимчивой, здесь, в этом конкретном мире, догадывалась, полную адаптацию еще не прошла, то есть и не очень освоилась. Да и не хотелось приживаться, если честно. Только вот жизнь здесь как-то обустраивать, все же, приходилось, и совершенно еще не было понятно, на какой срок. Вот и испытывала в тот момент нерешительность. А тут еще записку, приложенную к мешочкам с деньгами, прочитала, где мне четко так Его Сиятельство собственноручно начеркал, что сумма небывало крупная и могла бы стать для меня новым источником бед.