А дело было так (СИ) - Колибри Клара

– Именно! Вы отдаете себе отчет, как выглядите теперь со стороны?

– На мой взгляд, все нормально. Просто…

– Да, дьявол! Вы же умудрились попасть в самый центр ночной жизни города. Вы, девушка без связей и чьей-либо поддержки, находитесь теперь под постоянным прицелом у злоязыких личностей и интриганов.

– Это отчего же? Я что, бордель, что ли, открыла? Да всего лишь…

– Молчать! – совсем не похоже на себя, заорал Максимилиан. – Я полагал, нет, я очень надеялся, что вы поймете, наконец, какие здесь существуют устои. Мне казалось, что у вас достанет ума и чувства самосохранения принять жизнь такой, какой она является. А для вас, Аглая, единственно верным было принять чье-либо покровительство. И даже успел немного порадоваться, наблюдая за вашими изменениями в отношениях с маркизом. Да, миледи, Георг был бы самым верным выбором и надежной вашей защитой от любых проблем и всяких невзгод. Что стоило пойти по такому простому пути, но вы…

– Простите! Я сразу дала понять, что не собиралась становиться ничьей любовницей. И вам об этом было известно. Маркизу так сразу и сказала, чтобы оставил подобные мысли. Да я бы и теперь…

– А теперь ни один знатный мужчина, да что там, ни один уважающий себя горожанин не посмотрит в вашу сторону с вниманием. Не ждите больше никаких предложений о покровительстве, дорогая моя. Вы низвели себя до положения женщины вне общества. Вот так теперь станут обстоять дела. И не обманывайте себя, что удастся остаться в тени образа тихой и скромной травницы. Увы! Слухи уже ползут по городу. Уверен, очень скоро информация о содержательнице того притона азарта станет доступна всем и каждому желающему. Вот тогда вы в полной мере ощутите, о чем вам говорили, когда указывали на незащищенность одинокой женщины в этом мире.

– Но, Максимилиан! Я же ничего плохого не сделала. Всего-то…

– Даже и не знаю, как вам теперь помочь. Мог бы обратиться к маркизу по-дружески, но не вижу у вас ни грамма раскаяния в содеянном. Да и ему, так понимаю, проблемы такого масштаба ни к чему. И как тогда станете жить дальше? Что молчите? До вас дошло, наконец, что в этой ситуации вам уже не в состоянии помочь даже сам герцог. Все, Аглая, вы собственными руками сделали себя изгоем. Готовьтесь к последствиям, – и с этими заключительными словами развернулся на пятках и немедленно вышел из моего дома.

– Надо же! А я еще и не на все сто процентов развернулась, – стояла и терла свой подбородок. – Что он там сказал о моей репутации? Загублена бесповоротно? Что у меня теперь статус ниже плинтуса? Да и черт с ним! Вот ведь, козел! А я еще хотела его порадовать и вернуть долг. Нет, это, конечно, все равно придется сделать. Но, дьявол, тебя возьми, Макс! Мог бы поговорить и спокойнее, и более доброжелательно с той, которую так бесцеремонно выхватил из судьбы, другого мира и швырнул сюда, в этот…бедлам. И говоришь, что я оказалась теперь в самом-самом низу? Что же! На любом уровне можно жить, и, причем, красиво. Я покажу тебе это, – постояла, глубоко подышала для успокоения нервов, еще посчитала до тридцати, а потом поискала глазами верного своего охранника. – Тим! Что там Тартум говорил, когда можно уже открыть верхний игральный зал? Через пару-тройку дней? Отлично! К этому времени надо будет успеть купить мне самое нарядное платье в городе, это раз. Дальше, я выставляю на продажу домик на Радостной улице, это два. А взамен ему немедленно занимаемся поисками особняка в престижном районе. Да, все так. Но дом нужен мне чуть не завтра. Так что, он должен быть идеально отремонтирован, чтобы можно было в него немедленно заехать.

– Есть такой на примете. Там еще сад имеется. И отсюда недалеко.

– Отлично. Но пешком больше ходить не будем. Купим экипаж.

– Вы задумали встряхнуть весь город, госпожа? – улыбнулся мне этот парень, а я поняла вдруг, что у меня был не просто личный охранник, а еще и третий друг, кажется. – На мой взгляд, у вас есть для этого способности. Но уверены ли, что надо все это делать?

– И возможности, Тим! – подняла вверх указательный палец. – Я богата, дорогой. Это в нашей ситуации важный козырь. И дал мне его в руки сам герцог. Как и документ, удостоверяющий личность. Поэтому действовать отныне стану в открытую. Ты со мной, друг мой?

– Конечно, – теперь мой охранник и друг уже тихо посмеивался. – А вы сомневались? И я, и Тартум, и Грин. В них тоже уверен.

– Отлично. И давайте сегодня отметим такое знаменательное событие, как мой выход на легальное положение. Идет? Закроем заведение часов этак в…в час ночи, останемся в нем только вчетвером и повеселимся. Уверена, получится здорово.

Задумано – сделано. Похоже, такая манера поведения стала уже моим жизненным принципом. А что, мне в себе это нравилось. Новым друзьям и коллегам по предприятию, по всему, тоже. Мы здорово провели время. И с пользой к тому же. Во время гулянки как-то так незаметно переместились в зал второго этажа, где уже все было готово для приема посетителей.

– Как насчет партии в покер, господа? Никто не против? Так и думала. Заодно отработаем мастерство. Прошу за стол, коллеги.

На следующее утро просыпаться было затруднительно. Правда, не очень-то и утром это было, а скорее уже днем. От злоупотребления алкоголем болела голова, а во рту…в общем, мне было скверно. Подняла голову с подушки с некоторым трудом. И то, что увидела, заставило не много растеряться. Вернее, кого увидела. В кресле напротив кровати сидел Тим. А в руках у него была высокая глиняная кружка.

– Ты? Как… – вид сосуда с живительной влагой заткнул во мне немедленно легкое стеснение от лицезрения подчиненного и в такой непривычной обстановке. – О! Что у тебя там? Отвар?! Да ты молодец! Давай его сюда, а то…да ты и сам все понимаешь.

– Угу! Не тратьте силы, госпожа. Выпейте. Сразу станет легче.

Я выпила до середины и смогла оторваться от края кружки. Сидела в кровати, ничуть не стесняясь этого молодого мужчины, и рассматривала его по верху глиняного края. Хорош, ничего не скажешь. Симпатичное лицо, хорошо, отлично даже сложен, при этом имел приличный рост. А еще Тим был молод. Но, не погодам, умел быть сдержанным. Это качество отметила в нем с первого дня знакомства. Я тогда еще порадовалась, что молодец при всей своей силе и ловкости не демонстрировал их сверх того, что требовалось. Например, вытащил меня тогда из круга дерущихся, отставил на безопасное расстояние, а сам удержался рядом и в общую заваруху не полез более.

А сейчас он был рядом в трудную минуту пробуждения после хмельной ночи. И снова оказался незаменим, хоть ранее никогда не переступал порог моей спальни. Да он раньше вообще не оставался в моем доме на ночь. А теперь вот… хотя… мы притащились с ним на улицу Радостную уже на рассвете. И мне было интересно, где он спал. В этом же кресле или на узком диванчике в лавочке? Но спросила я его о другом.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – ответил Тим тут же, и в голосе не слышалось ни удивления, ни растерянности.

– И все это время жил на ферме отца?

– Последние два года. А до этого больше проводил времени с матерью.

– И где это было? Ну, чем же занималась твоя матушка? – почувствовала, как легкая волна беспокойства коснулась кожи где-то на загривке.

– Она прислуживала в замке. И я рос при ней. Отец тоже сначала жил с нами. Но потом прежний правитель, тот, что был отцом Уильяму Карельгтону, даровал родителям за долгую службу и преданность его семье дом и земельный участок недалеко от Амвия. Отец сразу переехал туда и занялся обустройством фермы, мать же еще некоторое время продолжала служить в замке. Вот поэтому я хорошо ориентируюсь в городе и окрестностях. А вас только сейчас это насторожило, госпожа?

– Ты не рассказывал об этом. Почему?

– Вы не спрашивали. А сюда я и, правда, прибыл с фермы отца. Так что не обманывал вас нисколько. Что вас так обеспокоило? Что нарушил сегодня границы спальни? Так я беспокоился о вас. Это же моя прямая обязанность: оберегать и защищать. А этой ночью вы…мы все выпили в избытке, вот и решил заночевать в этом кресле. А что? Не надо было? Ладно, в другой раз устроюсь в лавке.