Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами - Татьяна Николаевна Нуркаева

Обеспечение права человека на жизнь в рамках уголовного права связано с решением ряда вопросов: это, прежде всего, установление уголовной ответственности в законе за лишение потерпевшего жизни; правильная квалификация содеянного и назначение справедливого наказания лицу, виновному в подобном деянии; допустимость причинения вреда (в том числе лишения жизни) в условиях необходимой обороны, задержания преступника; проблема эвтаназии в уголовном праве; это, наконец, реализация конституционного права каждого осужденного к смертной казни на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания (ст. 50 Конституции РФ). На некоторых из них остановимся более подробно.

В уголовном праве принципиальное значение имеет определение момента, с которого жизнь человека ставится под уголовно-правовую охрану, т. е. начального момента жизни человека. Это очень важно для правильной квалификации содеянного, отграничения убийства от незаконного аборта. Дискуссии по данному вопросу ведутся в литературе достаточно давно, но однозначного решения так и не выработано[211]. Существует мнение, что жизнь человека начинается задолго до его рождения, что посягательство на жизнь плода есть посягательство на жизнь человека[212]. В доказательство приводятся достижения современной практической медицины и науки. Так, на Сессии Совета Европы по биоэтике в декабре 1996 г. утверждалось, что эмбрион является человеком уже на 14-й день после зачатия. Через несколько дней после зачатия у плода формируются дыхательная, нервная и пищеварительная системы. Через 18 дней начинает биться сердце, в 21 день приходит в действие собственная система кровообращения. В 11–12 недель все системы его органов полностью сформированы, он дышит, реагирует на свет, тепло, шум[213]. Все это, безусловно, доказывает, что аборт– есть посягательство на живое существо, и с этих позиций аборты безнравственны[214], но назвать его посягательством на человека в полном смысле этого слова вряд ли можно.

В настоящее время наиболее устоявшимся в литературе и судебной практике является мнение, согласно которому начало человеческой жизни связывают с началом физиологических родов[215]. Эту позицию развивает С. В. Бородин. Он предлагает использовать опыт зарубежного законодательства, в частности УК Индии. С точки зрения этого автора, включение в УК РФ нормы следующего содержания: «как убийство следует рассматривать причинение смерти живому ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы матери, хотя бы ребенок и не начал дышать или не полностью родился», прекратило бы затянувшийся спор в доктрине уголовного права и способствовало бы усилению уголовно-правовой охраны жизни рождающегося человека[216].

На наш взгляд, данное предложение неприемлемо без определенного уточнения. Представляется, что пока ребенок не подал признаков жизни, свидетельствующих о возможности его самостоятельно существовать вне утробы матери, мы не можем однозначно сказать, что всегда рождается живой ребенок. Этот вывод основан на положениях современной отечественной медицины, которая с января 1993 г. в соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения перешла на новые мировые критерии живорождения и мертворождения. Сегодня живорожденным признается ребенок, полностью отделившийся от утробы матери, способный к самостоятельному дыханию и проявляющий другие признаки жизни, такие, как: сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры, независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента[217]. Если мать в процессе появления какой-либо части тела ребенка предпринимает попытки лишить его жизни, то решающее слово должно быть за судебно-медицинской экспертизой. Если экспертиза покажет, что ребенок по всем показаниям шел живым (легкие были расправлены), то налицо оконченный состав убийства матерью новорожденного ребенка. Если же ребенок по заключению судебно-медицинской экспертизы сам по себе рождался мертвым, а виновная полагала, что она посягает на жизнь живого ребенка, то налицо покушение на негодный объект. Содеянное в этом случае квалифицируется в соответствии с направленностью умысла как покушение на убийство матерью новорожденного ребенка[218].

Интересно, что в американской судебной практике к настоящему времени достигнуто известное единодушие: родившимся живым признается ребенок, полностью вышедший из чрева матери и обладающий независимой системой кровообращения[219].

Не меньшую важность представляет и определение конечного момента жизни человека (его смерть). Сегодня этот вопрос решен на законодательном уровне. Согласно ст. 9 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г. заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга). Это так называемая биологическая смерть, при которой происходят необратимые процессы распада клеток центральной нервной системы и коры головного мозга.

В соответствии с ценностью охраняемого объекта самая строгая ответственность, вплоть до исключительной меры наказания – смертной казни – предусмотрена за лишение человека жизни. По действующему уголовному законодательству все преступления против жизни принято делить на: убийства (ст. 105–108), причинение смерти по неосторожности (ст. 109), доведение до самоубийства (ст. 110).

Убийство – наиболее тяжкое преступление против личности. За 1999 г. в стране зарегистрировано 31,1 тыс. убийств, что в сравнении с показателями прошлого года больше на 5,4 %[220]. В 2000 г. эта цифра увеличилась до 31,8 тыс. убийств[221], а в 2001 г. – до 33,6 тыс. убийств[222].

Действующее уголовное законодательство впервые дает определение понятия убийства. В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство есть умышленное причинение смерти другому человеку. Таким образом, в отличие от прежнего УК РСФСР 1960 г. действующее законодательство не знает понятия «неосторожное убийство». Такой подход вполне оправдан, поскольку, во-первых, соответствует традициям русского дореволюционного уголовного права (в частности, Уголовному Уложению 1903 г.), а, во-вторых, в нашем обыденном сознании «убийство» ассоциируется, как правило, с преднамеренными действиями (бездействием), направленными на причинение смерти другому человеку. Вместе с тем следует согласиться с мнением, что законодательное определение понятия убийства не совсем совершенно[223]. Его следует дополнить таким существенным признаком, как «уголовная противоправность». Иначе под убийство подпадают случаи правомерного лишения жизни (например, причинение смерти в условиях необходимой обороны, задержания преступника либо приведение в исполнение законного приговора к смертной казни)[224]. При этом законодательная формулировка понятия убийства выглядела бы следующим образом: убийство – это умышленное противоправное лишение жизни другого человека. Аналогичное определение понятия убийства дается, например, в ст. 139 УК Республики Беларусь 1999 г.[225], ст. 116 УК Латвийской республики[226].

Действующий УК РФ предусматривает ряд составов умышленных преступлений, основным или дополнительным объектом которых является право человека на жизнь. К их числу относятся составы преступлений, предусмотренные ст. 105–108, 277, 295, 317, 357 УК. В этих случаях умышленное противоправное лишение потерпевшего жизни охватывается указанными статьями полностью и дополнительной квалификации не требует. Другие же составы преступлений, так или иначе сопряженные с убийством, требуют дополнительной квалификации по ст. 105