Тропа ауберианского траппера (СИ) - Беляев Павел

Валька была другой, абсолютно другой. Начиная с того, как она сюда попала. Нет, она не рассказывала и вообще не любила эту тему. Но это не было секретом ни для кого. Её отец был начальником гарнизона. Строгий, безупречный, уважаемый. Он ни за что не допустил бы, чтобы дочь обосновалась на Планете, пока был жив. Разок свозил её на экскурсию, «подышать воздухом», разумеется, строго в пределах периметра «Почв-7» да и отправил обратно на Корабль.

Как-то раз гарнизон принял сигнал бедствия. Кто там попал в неприятности — группа георазведчиков или какие-то неудачливые пилоты — неважно. Согласно уставу ближайшая база должна была принять все возможные меры для их вызволения.

Говорят, отец Вальки не любил эбрайлов, не подпускал их к стенам базы ближе чем на 200 метров. А когда узнал, что бандиты угрожают людям где-то поблизости, не раздумывая сам возглавил спасательный отряд. Благо, добровольцами оказались чуть ли не все бойцы, пришлось отобрать 10 лучших.

Не вернулся никто. Говорят, отряд попал в засаду бандитов, которые использовали запросивших помощь как приманку. Позже дроны детально изучили место боя. Там уже не было ни трупов, ни машин — здесь такое богатство не залёживается на солнцепёке. Но судя по воронкам, пятнам крови и выжженой травы, бой был жарким.

Вальку знали все знакомые её отца, не зря он ею гордился. И когда она узнала о смерти отца, добилась своего — устроилась на базу. Зачем? Да уж точно не ради карьеры оператора бурильной установки.

Два месяца Валентина томилась на заводе в какой-то дурацкой должности вроде администратора секретарского софта. Ждала случая и вынашивала дерзкие планы.

Дженга влюбился почти сразу как увидел её, когда девушка в изящном офисном комбинезончике подошла к его вездеходу. Валька лишь мельком глянула на «прилавок» в распахнутом багажнике, у которого уже столпились рабочие, и направилась прямо к Дженге.

— Ух ты, — усмехнулась девушка, — настоящий траппер.

Дженга легонько поклонился.

— Прокатишь? — она прислонилась спиной к облупленному боку машины.

— А не забоишься? — Дженга и сам не заметил, как выставил вперед упрятанную в карманистый бронежилет грудь.

И без того брутальный в своей походной обмундировке, с бластером на поясе, в перчатках без пальцев, теперь он на глазах превращался в самца, затеявшего брачный танец.

— Ну, ты же умеешь стрелять?

Весь вечер Валька провела с ним и ненароком выведала в общих чертах, где он бывает, чем располагает, как вообще у него дела. Очевидно эту внезапную ревизию траппер выдержал достойно, потому что утром Валентина навсегда покинула «Почвы-7», сидя на пассажирском сидении его вездехода.

Два года минуло с тех пор, жизнь Дженги так изменилась, что непонятно, как она вообще могла быть другой. Такой, как до встречи с Валькой.

Бластер, гудя, изрыгал сгустки плазмы почти непрерывно. Дженга ничего не видел, просто палил, лежа на боку, в сторону главаря бандитов. Возможно, один из зарядов угодил в подсумок с боеприпасом, на месте бандита вспыхнул и погас ослепительный белый мяч, хлопок ударил по барабанным перепонкам. Взрывная волна швырнула Дженгу как веточку, вышибла сознание.

Первое, что увидел Дженга, как очнулся — Вальку. Испуганная, будто вот-вот разревётся. Никогда ее такой не видел.

— Дженга! — повторяла она. Внезапно черты ее лица изменились, стали твёрже, холоднее, сердитее, в общем, такими как обычно. — Ага, очухался. Ну и придурок же ты! Какого чёрта полез в мясорубку сам? У тебя руки-ноги не отрастут, что ты делаешь, болван?!

— Мы победили?.. — выдавил траппер.

— «Победили»! — повторила Валькирия, всплеснув руками. — Четверо вайкингов наглухо, двое в длительной регенерации — ничего себе победа! И мой главный военспец валяется в одном ботинке.

Дженга медленно уселся, принял от неё фляжку с лекарством, припал к горлышку. Муть отступала.

— Срочно приходи в себя, разлеживаться некогда, — уже распоряжалась Валькирия. — Сейчас соберу остатки бандитов, заряжу их эмоционально на вступление в кулак и отправлю к тебе, объяснишь детали службы, понял?

— Давай, — просто ответил Дженга, отрываясь от фляжки.

Глава 9. Вот так встреча!

Солнце жгло немилосердно, кондиционер вездехода натужно гудел. Факел угрюмо покосился на эбрайла на пассажирском сидении. Тот тут же уставился на него своей собачьей мордой, обтянутой сухой ящеровой кожей. Этого кишикуа и его четырех соратников Факел взял с собой из Тохесу.

Он провел там две недели, не так уж много чтобы постичь суть их идеологии. Но Факелу показалось, что ему удалось ухватить основной посыл Учителя, с которым он часто встречался в те дни. Дать эбрайлам нечто новое, интересное, некие впечатления. Вроде бы, не так уж сложно для траппера.

Пятерых крепких клановиков Факел завербовал, пообещав приключения, путешествия, опасности и открытия — словом, похоже, их заинтересовала смена обстановки. Хотя в вездеходе хватило бы места на всех, только один уселся рядом с Факелом в кабине. Двое влезли прямо на броню, а еще двое вообще отрастили огромные крылья и кружили в небе над машиной как воздушные змеи. Факел даже порадовался поначалу: глаза в воздухе это очень полезно. Выдал им рации, научил как пользоваться.

Но это был еще не кулак, как стало понятно на вторые сутки пути. Этих кишикуа не вдохновляли ни предводитель отряда, ни его цели.

— Бывал в этих местах? — спросил Факел.

— Местах? Фырк! — кишикуа мотнул головой. — Здесь еще не места. Рвв, пыль да камни, — он отвернулся к окну и некоторое время молчал. — А места будут дальше, вот мы и посмотрим, вот и побываем.

Попутчики — вот как их можно было охарактеризовать. Станут ли они работать на Факела, а тем более, биться за него?

Факел принялся вспоминать разговоры с Учителем, более внимательно их осмыслять. Надо сказать, сам факт диалога Старого с хуманом да притом такого, что хуман смог вычленить некие мысли и посылы, уже говорил о многом. Это означало, что Старый хотел, чтобы хуман его понял.

«Зачем ему со мной возиться — с клопом жалким?» — не мог понять Факел. Вопрос, впрочем, был риторический и, в общем-то не существенный.

А вот как насчет мотивации эбрайлов? Учитель вроде говорил, что им нужно какое-то будущее, достаточно привлекательное, чтобы устремиться в него, трудиться и рисковать ради него. Факел горько усмехнулся, качнул головой.

Он пытался привлечь клановиков перспективой создания нового княжества, он описывал свой проект со всей эмоциональностью, на которую только был способен, настоящее шоу там устроил с голограммами и звуковыми эффектами. В воздухе над Тохесу возникали роботы, собирающие станки и корпуса производственных цехов, высаживающие пышные оазисы. Зрелище собрало толпу зевак, и траппер уже предвкушал победу. Но эбрайлы разошлись почти все, оживленно переговариваясь. Оставшиеся шумно наперебой выразили Факелу своё удовольствие, но никто и думать не хотел о том, чтобы стать частью его кулака.

— Дебил, — ругнулся Факел сам на себя.

Устраивал цирк, суетился, чтобы вышло поярче.

«Нахрена эбрайлам заводы, производство, техника? Они нужны людям, да может быть, некоторым потерянным». Факел многажды натыкался на этот вопрос, когда размышлял о своих перспективах на Планете. Да, бывает, эбрайлы работают просто чтобы пустить свою жизненную энергию хоть в какое-то созидательное русло. Такие не заботятся о наживе, им важно понимать, что их дело кому-то действительно нужно и ценно. Выходит, кишикуа не чувствуют, что ему, Факелу, действительно нужно своё княжество, что цель его идет от сердца.

«А может, они правы? — мелькнула как искра неудержимая мысль. — Искусственная цель, вымученная…»

В правое окно внезапно просунулась маленькая полудраконья-полусобачья голова на длинной шее.

— Хэээ, — протянула она, будто усмехаясь. — Хэ-хэ. Летуны передают. Впереди холмы. А на самом высоком — лагерь чей-то. Мы идем туда?