Тропа ауберианского траппера (СИ) - Беляев Павел

С отцом в последние годы у нее отношения были прохладные. Он мешал ей, казался представителем отживающего консервативного прошлого. К сожалению, он имел над ней достаточно власти. И вот отца не стало. По вине существ, которыми она жаждала управлять. Мечта стать правительницей эбрайлов сразу показалась наивной детской фантазией.

Когда погиб отец, Валентина не плакала. Одна ночь ей потребовалась, чтобы осмыслить произошедшее и принять решение. Её отца убили бандиты — пустынный сброд, опухоль на теле ауберианской цивилизации. Эту опухоль она вырежет. А отец, который при жизни стремился оградить дочь от Планеты, теперь поможет ей попасть туда.

Валькирия поправила несколько тезисов в своей речи по случаю завершения строительства. Ночная слабость полностью покинула её. Да, вайкинги артачились, но ведь ей удалось настроить их так, что Нечто сработало. И бьются они самозабвенно, кидаются в самое пекло. Нет, определенно для своего кулака она почитаемый лидер, а подобные инциденты сойдут на нет со временем.

Старший привратной охраны — человекообразный эбрайл с расширенным кверху черепом, из которого торчали похожие на бинокль глаза — пристально следилза приближающимся восьмиколесным вездеходом. Тот плелся медленно, пулемет на башне смотрел в противоположную движению сторону. Как будто экипаж машины стремился показать мирность своих намерений.

— Стрелять? — повторил вопрос боец, стоявший за привратным орудием.

— Нет, — снова ответил старший. Затем снял с поясного ремня передатчик: — Мастер Дженга. К Южным воротам идет машина. Враг или нет — непонятно.

Вскоре к воротам размашистыми шагами подошел Дженга.

— Он один? — спросил отрывисто, припав к биноклю.

— Один. Еле плетется. Может, торговец, — предположил старший.

— В воздухе двое, — подал голос второй постовой.

Все задрали головы.

— Ай-яй, некрасиво, дружок, — протянул Дженга. — Пушку отвернул, а разведчиков выслал. Ну-ка, ребята, пальните в воздух, только мимо цели. Шугните летунов.

Стражник у орудия будто этого и ждал: мигом развернул ствол и пару раз выстрелил. Летуны метнулись в сторону от лагеря, покружили, плавно спланировали на крышу вездехода.

— Хороший выстрел, — похвалил Дженга. Затем позвал в рацию: — Верут. Возьми двух воинов и двигай к Южным воротам. Готовность два.

Факел остановил вездеход метрах в двадцати от ворот.

— Ладно, готовы? — строго спросил он забившимся в грузовой отсек своим бойцам. — Не трусить, ясно? — он надел солнцезащитные очки. — Мы поговорим, возможно, поторгуем и отчалим. Если б они хотели, давно бы нас поджарили. За мной, — траппер открыл дверь и вылез.

Эбрайлы, секунду поколебавшись, тоже вышли из машины. Факел, опустив руки ладонями вперед неспеша пошел к закрытым воротам.

— Воины! — сказал он улыбаясь. — Я не опасен, смотрите. Оружие в кобуре, я не хочу стрелять.

— А что хочешь? — донеслось из-за ворот.

— А поговорить с вашим вождём.

В воротах открылась калитка, из неё вышел рослый человек, а за ним двое эбрайлов с автоматами наперевес.

— Интересно, — сказал мужчина. — Я вождь. Что ты хотел сказать?

Факел пожал плечами:

— Будем разговаривать здесь, на пороге?

— Можем вообще не разговаривать.

— Да брось! Траппер с траппером — почитай, приятели! Я Факел, слышал, может быть?

— Может, и слышал. А может, и нет.

— Ага. Тоже хотел бы сказать, что узнаю тебя, но увы.

— Я не в обиде, — незнакомый траппер говорил сухо, будто даже слов лишних жалел для пришельца. — Планета большая.

— Ха-ха, — Факел снял очки, широко улыбаясь посмотрел на собеседника. — Ты ведь не главный, да?

— С чего ты взял, Факел?

— Даа. Слишком уж настойчиво меня выпроваживаешь. А ведь я могу иметь ценную информацию. Я думаю, ты командир бойцов.

— Похоже, ты многовато думаешь.

— Ха, ну да. Слушай, чего вам таиться-то. Низшие и без меня уже разносят вести о вашем лагере. А хуману, затеявшему суету на Планете, может быть крайне полезно перетереть с другим траппером-хуманом.

Парень некоторое время буравил Факела глазами.

— Ты мне не нравишься, — процедил он.

Что тут скажешь. Факел уже подумывал вернуться к вездеходу, но рация на плече его оппонента внезапно прошипела:

— Дженга, что там у вас? — голос был женский и, возможно, даже знакомый.

— Какой-то хуман подъехал на вездеходе, — не сводя глаз с Факела, ответил Дженга. — Похоже, траппер. Назвался Факелом. Слёзно умоляет пустить с тобой поговорить.

— Кулак большой у него?

Дженга глянул на жмущихся позади Факела эбрайлов. Те старались выглядеть по-боевому, но получалось у них не очень.

— Пять морд. Кишикуа, что ли. Вооружены как попало.

— Ясно. Иду к вам. Не подеритесь там.

— Принято, — Дженга отошел в тень ворот, прислонился к ним, не спуская глаз с чужаков.

Факел повернулся и оглядел травянистую равнину с редкими зонтиками деревьев, расстилающуюся вокруг холма. Неподалеку возвышалась ещё группа холмов, все они были ниже точки наблюдения. Целину распахать и засеять, в холмах, как показала разведка, залегали руды, а местные солнце и ветер дадут сколько угодно энергии. Приступом взять высоту — это пришлось бы очень постараться. Выходит, он не ошибся с выбором места, раз конкуренты уже здесь. Хорошо хоть додумался сначала приехать сюда налегке проверить, прежде чем тащить оборудование.

Калитка легонько скрипнула, выпуская девушку с русыми волосами и озабоченным взглядом.

Факел обернулся и обмер, приветственное слово споткнулось обо что-то в горле и вышло что-то жалкое:

— Приве-гхак… о…

Девушка тоже преобразилась, но не так радикально, только брови удивленно взлетели и голова склонилась немного набок.

— В… Валька? — выдавил Факел. — Это ты или не ты? — он сделал несколько шагов к ней.

Валькирия уже легко улыбалась, то ли приветливо, то ли снисходительно.

— Игорь, ты что ли? Ну и дела.

— Дела?! Что ты тут делаешь? На Планете!

— Полагаю, примерно то же, что и ты. Ты ведь траппером стал, судя по всему. Сколько же лет прошло?

— Да хрен его знает, наверно, пятьдесят!.. — Факел забыл уже и о колючем взгляде командира бойцов и об автоматах стражников, его будто бросили из раскаленного воздуха в холодный бассейн, наполненный воспоминаниями.

Он быстро подошел к Вальке, но та едва заметным жестом остановила его порыв сграбастать её в объятия.

— Всего-то лет семь-восемь, — сказала Валькирия, осматривая его. — А ты изменился, украшением обзавелся, надо же.

— Ну, мне его навязали, — Факел невольно потер шрам.

— Ладно, Дженга, — сказала Валькирия, — открывай уже ворота, впускай гостей. Покажи где лучше вездеход поставить.

— Что? Ты его… Откуда ты его знаешь? — до Дженги наконец дошло.

— А, однокашник мой, можно сказать, — траппер повернулась к калитке.

— Однокашник? И только? — вставил Факел.

Валькирия оглянулась на него, глядя холодно, но беззлобно:

— Ну, и мой бывший, — добавила она и ушла через калитку.

Дженга ошеломленно уставился на Факела, но тот поспешно зашагал к своему вездеходу.

Глава 10. Великое желание

Когда Факел познакомился с Валькой ей было семнадцать, ему — девятнадцать. Он учился на технарской спецухе, она собиралась на менеджмент. Факел с приятелями отмечал окончание учебного года, здорово тогда набрались, помнится. В какой-то момент их компания из четырех парней зарулила в местный виртуальный сквер — птички, травка, деревья, скамеечки, вроде, как на прародине Земле. Таких виртопарков хватало на «Протее» в круглосуточной и безвозмездной доступности.

Валентина тоже оказалась в парке, но в гордом одиночестве. Кто первый подкатил к сидящей на скамейке с планшетом девушке, Факел уже не помнил, возможно, он. Запомнилось другое: крепкий спортивный Томми лезет к ней целоваться, получает крепкий спортивный удар под ребра, а затем Валька крепким спортивным пинком с разворота отправляет его в нокаут.