Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Пол Андерсон

В небе порой мелькали искры — отражение чудовищных взрывов в космосе. Рошфор предпочитал не думать о них. Для него война, по всему видно, кончена. Хоть бы она поскорей кончилась и для всех остальных, чтобы не гибли больше живые существа.

Он стал присматриваться к окружающей его природе. Его катер пропахал и обжег плотный покров низкой бериллово-зеленой поросли, покрывавшей весь остров.

— Вот почему, наверно, на планете нет естественных лесов, — произнес он, — да и животная жизнь на низкой стадии развития.

— Период динозавров? — спросил Гелу, провожая взглядом стаю неуклюжих крылатых существ. У них было по четыре ноги — а у прочих позвоночных на планете в основном по шесть.

— В общем, рептилоидов, у которых развивается нечто вроде шерсти или эффективно работающего сердца. Однако им не устоять против млекопитающих и крылатых форм. Поселенцам пришлось немало потрудиться, чтобы основать свою смешанную колонию, и множество земель у них пустует, включая весь экваториальный континент.

— А ты и правда много знаешь о планете.

— Мне все это было интересно. Ну и… не хотелось, чтобы авалонцы были для меня только мишенями. Мне казалось, что я обязан хоть что-то знать о народе, с которым собираюсь воевать.

Гелу смотрел в глубь острова. Там все-таки росли редкие кусты и деревья. У последних стволы были или низкие и толстые, или тонкие и гибкие, чтобы выдерживать сильные ветра, вызываемые быстрым вращением планеты. Несмотря на осень, многие цветы еще цвели — очень яркие, алые, желтые и пурпурные. На некоторых растениях виднелись гроздья плодов.

— Местная растительность для нас съедобна? — спросил Гелу.

— Да, конечно. Они никогда не добились бы таких успехов в колонизации, если бы не пользовались местными ресурсами. Кое-каких веществ здесь не хватает — витаминов и прочего, завезенных сюда домашних животных по этой причине пришлось генетически подправлять. Мы заболели бы, если бы питались чисто авалонской пищей. Однако это случилось бы нескоро, и я читал, что на вкус здесь почти все приятно. К несчастью, хватает и ядовитых растений, и я не знаю, как их отличать.

— Хм. — Гелу нахмурился и потянул себя за ус. — Надо бы связаться с кем-нибудь, чтобы нас подобрали.

— Не спеши. Сначала надо разузнать побольше. Наших запасов хватит на несколько недель. Может, нам удастся… — он осекся. — А пока что нам надо исполнить один долг.

Им пришлось начинать с розысков в железном хаосе кирки и лопаты; травянистый покров был плотным, а под ним — упорная глина. Закат уже отгорел, когда они похоронили Ва Чау.

Полная луна дала бы им достаточно света: благодаря высокому альбедо, угловому размеру и освещенности она была втрое ярче терранской. Но на небе был только тонкий серпик, который вскоре погас. Похоронную службу читали при свете двух ярких, как белые лампы, соседних планет и бесчисленных звезд. Созвездия были почти те же самые, которыми Рошфор любовался на Эсперансе с Евой Дависсон. Три-четыре парсека — пустяк для Галактики.

«И жизнь тоже? Так говорит моя вера».

— Тебе, Отче, в той форме, в какой мы тебя представляем, вверяем мы это существо — нашего товарища; даруй ему покой, какой и нам даруешь. Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй.

Зловещие вспышки в небе начали меркнуть.

— Отойти, — сказал Кахаль. — Перегруппироваться на широких орбитах.

— Но, адмирал, — запротестовал начальник штаба, — их корабли воспользуются этим шансом, чтобы уйти в глубокий космос.

Кахаль переводил взгляд с экрана на экран. На него смотрели лица — человеческие, и не только, — офицеров Империи. Нелегко было смотреть в их глаза.

— Придется с этим смириться, — сказал он. — То, с чем смириться нельзя, — это потери, которые мы несем. Лаура — это только пролог. Если мы возьмем ее такой ценой, что придется ждать подкрепления, дав Ифри время на реорганизацию, вся наша стратегия рухнет. И война будет долгой и дорогостоящей. — Он вздохнул. — Будем честны, граждане. Разведданные об этой системе никуда не годились. Мы не имели понятия, что Авалон так сильно укреплен…

На орбите — сотни автоматических станций, энергия которых питает не двигатели, а защитные экраны и боевые лазеры; приближаться к ним смертельно опасно. Между ними и защищаемой ими планетой курсируют грузовые суда, доставляя все нужное для того, чтобы роботы продолжали стрелять.

На планете и на луне — сеть детекторов, пусковых установок, энергетического оружия, слишком тяжелого для космических кораблей; многие погребены глубоко в камне или на дне океана, кое-что находится под землей или на плаву. Корабль или снаряд имеет очень небольшой шанс проникнуть туда из космоса — и все значительные точки защищены нега-полями.

В воздухе патрулирует осиный рой истребителей, готовый накинуться на любого, кто все же проникнет в атмосферу.

— …и защитники планеты блестяще воспользовались нашим невежеством. Они вынудили нас принять боевой порядок, при котором их техника причинила нам наибольший ущерб. Мы попали в ловушку между планетой и их флотом. А этот флот, хотя и уступает нам в численности, в данных обстоятельствах действует непропорционально эффективно.

У нас нет выбора. Мы должны изменить эти обстоятельства — и быстро. Если мы окажемся вне досягаемости их оборонной техники, их флот снова почувствует наше превосходство и наверняка разойдется по окраинам системы, как и сказал капитан К’тхак.

— А потом, сэр? — спросил кто-то из людей. — Что мы будем делать потом?

— Произведем переоценку ценностей.

— Сможем ли мы подавить их тем, что у нас в наличии? — поинтересовался другой.

— Не знаю, — сознался Кахаль.

— Как им это удалось? — вскричал третий офицер с забинтованным лицом. Его корабль был среди пострадавших. — Несчастная колония, каких-то четырнадцать миллионов населения, в большинстве скотоводы — как это возможно?

— Поймите, — мягко ответил ему Кахаль, зная, что наркотики притупляют не только боль, но и мозг, — если есть избыток атомной энергии, богатые природные ресурсы, высокоразвитая автоматизация — то не нужно больше ничего, кроме воли. Машины производят машины — по экспоненте. Через несколько лет полностью налаживается военное производство, которое может быть ограничено только наличием полезных ископаемых; а такой малонаселенный, в основном аграрный мир, как Авалон, должен обладать большим их запасом. Думаю, — продолжал размышлять вслух адмирал — все лучше, чем думать о том, как пострадал его флот, — что та же пасторальная экономика помогла сохранить в секрете затрачиваемые ими огромные усилия. Более прогрессивное общество развивало бы уже существующую промышленность, которая у всех на виду. А руководство Авалона, получив карт-бланш от своих избирателей, начинало с нуля — ив тех районах, где никто не живет. Да, граждане, — кивнул он, — надо сознаться, что нас провели. Будем спасать, что можем, — выпрямился он.