Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Джеффри Робинсон

В сентябре 1995 года EUB распахнула двери, или, точнее, включила компьютер. Потому что этого банка не существовало ни на Антигуа, ни в каком-либо другом месте — его местонахождением была исключительно виртуальная реальность. На веб-сайте банка посетителю сообщалось следующее: «Поскольку не существует каких-либо официальных требований к счетам в отношении изъятия средств или отчетности, и вы, и банк избавлены от необходимости выполнять все обременительные и дорогостоящие требования к отчетности».

Через девять месяцев EUB заявил, что сумел привлечь активы в размере 2,8 млн. долларов, и открыл 144 счета в 43 странах. EUB, естественно, также утверждал, что придерживается строжайших стандартов банковской тайны, подтверждая это тем — причем с самым невинным видом, — что Антигуа является серьезным финансовым центром, применяющим серьезные меры против тех, кто нарушает его серьезные законы о банковской тайне. Вскоре после появления EUB в Интернете Банк Англии проинформировал Федеральный резервный банк США о том, что, хотя «Менатеп» и отрицает какую-либо причастность к EUB, стало известно, что Конаныкин обратился к антигуанцам с просьбой держать в тайне участие «Менатепа» в EUB.

Среди не получивших огласки фактов было и то, что компьютерный сервер EUB — который, собственно, и был банком — располагался в Вашингтоне, округ Колумбия, а человек, управлявший этим компьютерным сервером и бывший по существу банкиром, находился в Канаде. Сколько денег в общей сложности было пропущено через банк — отмытых русскими для других русских, а также для некоторых их друзей-наркодилеров из Латинской Америки, — не известно и никогда не будет известно, потому что однажды в середине 1997 года кто-то взял и просто отключил компьютер. После этого уже никто никогда не слыхал о деньгах вкладчиков. Говорят, что исчезло более 12 млн. долларов.

Существовали связи не только между EUB и «Менатепом», но и между «Менатепом» и скандальным, уже не существующим московским финансовым учреждением под названием «Инкомбанк». И «Менатеп», и «Инкомбанк» были связаны с Bank of New York. Фактически «Инкомбанк» был одним из нескольких клиентов, приведенных в Bank of New York Наташей Гурфинкель, переманившей его у конкурирующего Republic Bank. В результате этого события к 1995 году «Инкомбанк» стал важным источником комиссионных для Bank of New York, который превратился в крупнейший клиринговый банк для России. Лишь гораздо позже стало известно, что Republic уже заявлял федеральным властям о подозрительной деятельности «Инкомбанка» и был только рад, когда тот перенес свои операции в другое место.

Проработав около года под руководством Гурфинкель, Эдвардс снова вышла замуж. Мистер Берлин был молекулярным химиком и физиком из Москвы, недавно прибывшим в Штаты. Эта пара жила в Нью-Джерси, и Берлин работал в их квартире, по этому же адресу была зарегистрирована их компания Benex. Вскоре Берлин занялся посредническими операциями в экспорте электронных товаров в Россию. В это время к нему часто обращались некоторые его клиенты с просьбой о предоставлении фальшивых счетов, с помощью которых они могли бы вывезти деньги из России. У Берлина были возможности для облегчения передвижения средств, а его жена имела доступ к банку, который можно было для этого использовать. Поэтому в 1996 году Benex International открыла счет в Bank of New York на Уолл-стрит. Шесть месяцев спустя компания под названием Becs International также открыла счет в том же отделении Bank of New York. Люси Эдвардс была указана как служащая Becs и имела право подписи по этому счету.

Не зная о причастности Эдвардс к Benex и Becs, Bank of New York повысил ее до вице-президента и отправил в свой лондонский филиал — для поиска новых русских клиентов. К этому времени Берлин переехал в однокомнатный офис по адресу: Квинс-бульвар, 118-21 в Форрест-Хиллз, штат Нью-Йорк, неподалеку от аэропорта LaGuardia. И здесь Питер Берлин и его жена Люси Эдвардс могли бы находиться и по сей день — мотаясь между Лондоном и Нью-Йорком, — если бы не была раскрыта афера в Канаде и не произошло похищение в Сан-Франциско.

Национальное управление уголовного розыска (NCIS) Великобритании расследовало скандал в YBM Magnex, связанный с мошенничеством на фондовой бирже Торонто. За этим якобы стоял Семен Могилевич, один из боссов русской мафии. Одной из многих подставных компаний, на которые в ходе этого расследования наткнулись сотрудники NCIS, оказалась Benex. На первый взгляд, она выглядела так же, как и любая другая пустышка, через которую протекали деньги. То, что Benex использовала счет в Bank of New York, также не показалось чем-то необычным, потому что в то время во вполне солидных банках повсеместно открывались счета подставных компаний. Но когда сотрудники британского уголовного розыска внимательнее пригляделись к Benex, они были потрясены суммами, проходившими через счет Benex в Джерси на Нормандских островах и направлявшимися в Bank of New York. Лишь за один шестимесячный период было совершено 10 тыс. проводок на общую сумму 4,2 млрд. долларов. Британцы передали эти данные американцам.

Примерно в то же время российская милиция обратилась к ФБР за помощью в раскрытии дела о похищении. За освобождение человека по имени Эдуард Олевинский был заплачен выкуп в размере 300 тыс. долларов. ФБР проследила движение этих денег из банка жертвы в Сан-Франциско через Bank of New York на офшорный счет на Нормандских островах и в «Собин банк» в Москве. Офшорный счет принадлежал Benex.

Досье британского уголовного розыска попало в офис федерального окружного прокурора Нью-Йорка. Досье ФБР попало в офис федерального прокурора на Манхэттене. И два следствия в Америке плюс уголовное расследование в Великобритании привели к Benex и Bank of New York. Независимо от этого с Benex и Becs столкнулся также Отряд по борьбе с общенациональной преступностью в ходе следствия по другому делу, касавшемуся отмывания наркоденег на Нормандских островах.

Объединившись, эти четыре следствия превратились в крупнейшее в истории международное расследование отмывания денег. Было отслежено 87 тыс. электронных переводов на сумму 15 млрд. долларов. Некоторые из этих переводов объяснялись попытками российских компаний избежать налогов, другие свидетельствовали о связях Benex и Becs с российской организованной преступностью. К делу проявили интерес Управление полиции Нью-Йорка, совет директоров Федеральной резервной системы и Контролер денежного обращения. Вскоре расследование расширилось: в рамках этого дела началась проверка банков и финансовых операций в более чем 50 юрисдикциях.

Находясь в блаженном неведении относительно интереса к ее бизнесу со стороны правоохранительных органов, команда Гарфинкель — Эдвардс раскапывала источники, которые не удалось найти другим. Летом 1999 года они работали с российскими клиентами, отвергнутыми другими иностранными банками. Именно тогда New York Times опубликовала статью о гигантских суммах, отмывавшихся через Bank of New York.

Более месяца, с середины августа до начала октября, эта быстро развивающаяся история не сходила с первых полос газет. За отрицаниями, шоком и ужасом руководящих лиц Bank of New York последовало увольнение Эдвардс. Затем в отставку подала Гурфинкель. Ее муж Константин Кагаловский отрицал какие-либо преступные действия — собственно, все участники этого дела в ходе следствия по большей части отрицали свою вину, — и это вызвало озабоченность МВФ. В прессе высказывались предположения о том, что часть денег, прошедших через Benex и Bank of New York, могла быть средствами МВФ, первоначально предназначавшимися для поддержания российской экономики.

В офисах Эдвардс и Гурфинкель в Bank of New York были проведены обыски, документы были изъяты и опечатаны, были обысканы и их дома. Во время обыска в лондонской квартире Эдвардс британская полиция нашла бланки с логотипами и Benex, и Bank of New York. В ходе обыска офиса Берлина в Форрест-Хиллз обнаружилось существование четырех компаний, две из которых имели банковские отношения с Bank of New York, а одна была зарегистрирована по адресу, позволившему установить ее связь с сетью компаний, в которую входил и один офшорный банк, зарегистрированных русскими в высшей степени подозрительной офшорной юрисдикции Науру в Тихом океане.

В это время считалось, что организатором этой преступной сети был Могилевич. Во время скандала в YBM Magnex он проживал в Будапеште, и государственный департамент США надавил на венгров, чтобы те как-то отреагировали на его присутствие. В результате в июле 1999 года ему пришлось срочно вернуться в Россию. В апреле 2003 года министерство юстиции США опубликовало 86-страничное, насчитывающее 45 пунктов обвинение по делу YBM Magnex, в котором Могилевич и три его подельщика обвинялись в рэкете, мошенничестве с денежными переводами и ценными бумагами и в отмывании денег. ФБР выдало ордер на их арест. Деньги проводились через десятки банков, включая Royal Bank of Scotland, Barclays, Royal Bank of Canada, CIBC, Mellon и Chase Manhattan, и примерно 20 стран, в том числе Великобританию, Канаду, Соединенные Штаты, Каймановы острова, Невис, Кипр и Науру. Имя Могилевича также продолжает всплывать в связи с делом Bank of New York. ФБР считает, что часть тех 15 млрд. долларов, которые прошли через счет Benex на Нормандских островах, была доходом от мошеннических операций в YBM Magnex.