Каникулы в Венеции - Ронда Гарднер

— Не такой уж большой грех, — тихо произнес он.

Неожиданно она уткнулась лицом в его плечо.

— Знаю, — сказала она приглушенно. — Я просто дура. Ты не виноват, что увидел в моем предложении прийти сюда больше, чем я хотела сказать.

Нортон прижал ее к груди, поглаживая ладонью по волосам.

— Диана, я прекрасно знаю, что ты приглашала меня не в постель. Но, черт возьми, я не евнух. Ты так красива, и мы только что провели вместе вечер, который иначе как романтическим не назовешь, хоть это избитый штамп. Мне было бы легче перестать дышать, чем удержаться и не поцеловать тебя, не прикоснуться к тебе. Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет! — горячо возразила она и подняла голову, чтобы посмотреть в его нахмурившееся, сосредоточенное лицо. — Я очень хочу, чтобы ты остался. Мне хорошо с тобой, и я хотела, чтобы ты поцеловал меня. — Ее голос сорвался. — Но у меня с этим давняя проблема. Так случается всякий раз, когда ко мне приближается мужчина.

— В чем же проблема, Диана?

— Мне было сказано, что я фригидна, — сказала она. — Ты не догадываешься, но даже то, что я призналась тебе в этом, это своеобразный комплимент тебе. Обычно я держу этот печальный факт при себе. Горький опыт научил меня, что большинство мужчин воспринимают подобное признание как вызов.

Он медленно кивнул, глядя на нее со странной нежностью.

— Вероятно, каждый из них думает, что он единственный, кто может исцелить тебя!

Диана выдавила из себя кривую дрожащую улыбку.

— Именно так. Вот почему в моей жизни нет мужчин, кроме одного-двух друзей. Даже если я знакомлюсь с кем-нибудь, кто мне достаточно нравится, чтобы встречаться, я не делаю этого, так как не хочу сталкиваться с проблемами.

Нортон нахмурился.

— Но все же мне показалось, что ты откликалась, что ты была совершенно счастлива в моих объятиях. И только когда я попытался сделать дальнейший шаг — кстати, совсем простой, обычный шаг, — ты вдруг застыла, как часовой на посту, и попыталась выскользнуть.

Диана удрученно провела рукой по волосам.

— Я не думала, что так выйдет. Я даже не хотела этого. Глупо, правда? Мне ведь тридцать, а не тринадцать!

Нортон осторожно, как бы желая защитить, обнял ее одной рукой, она склонилась к его плечу со слабым вздохом отчаяния.

— Это не отвращение к мне, это — проблема, — задумчиво подытожил он. — Иначе ты не сидела бы сейчас со мной.

— Нет, — откликнулась Диана, теснее прижимаясь к нему. — Мне нравится быть с тобой. Я чувствую себя в безопасности.

— Ну, спасибо! — сказал он сдержанно. — Насколько я помню, ни одна женщина до сих пор не давала мне подобной характеристики.

Она подняла голову и улыбнулась.

— Прости. Должно быть, я причиняю страдания твоему «я».

— Оно само о себе позаботится, — заверил он. — Меня больше волнует твое. Оно должно быть в полном порядке, если я к твоим услугам. Я думаю, мистер Голубые глаза, который сидит внизу, очень хотел бы быть сейчас на моем месте.

— Я готова поспорить, что он бы не смог! — К Диане вернулось чувство юмора. — Да я бы его и не пригласила.

— Разумный шаг. С ним ты бы уж точно не чувствовала себя в безопасности, можешь мне поверить!

— Знаю. Но я знала также, что могу верить тебе, когда ты говорил, что не будешь тащить меня в постель. Если быть честной, то я думала, что, если сегодня ты попытаешься сделать это, я не буду возражать. Ты первый мужчина, к которому я почувствовала физическое влечение после смерти Энтони.

Нортон пристально посмотрел на нее.

— То есть, когда ты пригласила меня сюда, ты серьезно рассматривала возможность, что мы будем заниматься любовью?

Она подавленно кивнула.

— Раз это не получилось с тобой, это никогда ни с кем не получится.

— Это имеет значение для тебя?

Ее глаза вспыхнули зеленым огнем.

— Разумеется! Я не хочу снова выходить замуж, но хочу чувствовать себя нормальной женщиной, с простыми женскими желаниями, хочу прочных отношений. — Она замолчала, удрученно глядя на него. — Не нервничай. Даже если бы ты сотворил сексуальное чудо, я бы не стала ни на чем настаивать. Но, по крайней мере, у меня была бы надежда. А теперь ее нет, несмотря на зеленые глаза. Со мной что-то не в порядке, и я ничего не могу сделать с этим. Нортон, я никогда никому не рассказывала об этом. Я ведь говорила, тебе надо было быть священником. Все, что я делаю, это раскрываю перед тобой свои наболевшие интимные секреты.

— Я вовсе не чувствую себя священником, черт возьми, — возразил он, вновь обнимая ее. — Ради бога, Диана, тебе просто надо как следует выплакаться и выкинуть все это из головы.

Диана затрясла головой, но какие-то интонации его голоса затронули в ней глубоко спрятанную струнку, и она расплакалась, сотрясаясь в рыданиях. Нортон крепко держал ее, пока гроза немного не утихла, затем аккуратно промокнул платком слезы и пригладил рукой ее растрепавшиеся волосы. Диана, наконец, успокоилась, уткнувшись лицом в его плечо.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь лучше?

— Нет, — ответила она глухо. — Извини за неблагодарность, но я чувствую себя гораздо хуже.

Он приподнял ее лицо и хмыкнул:

— Выглядишь ты тоже гораздо хуже!

— Спасибо!

— Не стоит. Брент-сервис всегда к вашим услугам. Давай выпьем еще шампанского.

Холодный напиток подействовал на осипшее от слез горло Дианы как нектар, но после пары глотков она отставила бокал.

— Если я еще немного выпью, у меня не останется никаких секретов, — сказала она сиплым голосом и постаралась бодро улыбнуться. — Я готова поспорить, что та дама в жемчугах, которую ты встретил по дороге сюда, была бы сильно удивлена, если бы могла видеть нас сейчас.

Нортон обнял ее за плечи.

— Вероятно, она сидит на кровати и трепещет от любопытства по поводу той оргии, которой, как она воображает, мы предаемся.

Диана грустно улыбнулась.

— Вместо этого тебе опять пришлось выступить в роли духовного отца. Прости, Нортон.

— Я только хотел помочь. — Поколебавшись, он спросил: — Диана, почему твое замужество оказалось неудачным?

Она вздрогнула, и он крепче обнял ее.

— Прости, я не хотел злоупотреблять твоим доверием.

Она отрицательно покачала головой.

— Я могу рассказать тебе. Так случилось, что моя маленькая проблема — это результат, а не причина неудачи.

— То есть ухаживания твоего мужа не вызывали у тебя протеста, — сказал Нортон.

— Нет. Совсем наоборот.

Диана устало прислонилась к его плечу, уставившись невидящим взглядом в дальний конец комнаты.

— Я никогда и никому об этом не рассказывала. — Она повернулась и взглянула ему в глаза: — Ты уверен, что хочешь услышать все это?