Беги, если успеешь - Николай Леонов

У Даниила были интеллигентное, чуть печальное лицо, аккуратная бородка и приятный голос. Возможно, в своей компании он даже пел под гитару старинные романсы. Одет Даниил был безукоризненно, с некоторым богемным оттенком – светлый легкий костюм, мягкие серые туфли и широкополая шляпа, слегка сдвинутая на лоб. Его действительно можно было принять за художника, да и за астронома-любителя тоже. Только последнее замечание насчет цены выдавало в нем профессионала.

Гуров не стал отказываться от высокого звания доктора, которым его наградила Валерия Алексеевна, и не стал выяснять, насколько хорошо знает Даниил созвездия южного полушария неба. Но насчет яхты постарался выяснить все, что только можно. Даниил был обстоятелен и предупредителен. Он уже знал, что, кроме яхты, требуются акваланги, осветительные приборы и еще кое-какие мелочи. Все это, включая также услуги экипажа, он готов был предоставить на любой разумный срок, на все давал безусловную гарантию, но при этом не моргнув глазом сразу запросил двадцать пять тысяч долларов.

– Извините мне такую жесткость, – сказал он любезно, – но я должен компенсировать возможные потери. Море непредсказуемо, и только оно решает, пощадить вас или наказать. Вы можете клясться, что все будет в целости и сохранности, а вернетесь вообще ни с чем. Названная мной сумма составляет, кстати, лишь небольшую часть истинной стоимости судна и оборудования. Валерия Алексеевна говорила, что некоторые траты вы можете себе позволить…

О том, что они могут себе позволить, Валерия Алексеевна могла знать, разумеется, только от Крячко. Гуров также не моргнув глазом согласился заплатить требуемую сумму, но при этом выставил условие – команды на яхте должен быть минимум, а все решения принимает только он, и выполнять их должны беспрекословно.

Даниил счел это требование разумным и заверил, что проблем не будет.

– Я дам вам одного смышленого парнишку – с яхтой он в хорошую погоду управится без труда. В крайнем случае вы ему поможете. В ваши дела он не будет совать носа, но на его помощь вы можете рассчитывать в любую минуту. Плюс три акваланга, фонари, глубиномеры и все прочее. Вы не разочаруетесь. Если согласны – перечислите деньги на счет в любом коммерческом банке.

– Мы планировали выйти завтра утром, – возразил Гуров. – А сейчас банки уже закрыты.

Даниил улыбнулся чуть печальной улыбкой.

– Люди должны доверять друг другу, – сказал он. – В разумных пределах, конечно. Я же понимаю, что вы вернетесь, доктор. Отправляйтесь в любое удобное для вас время. Только отдайте распоряжение, чтобы тот, кто останется на берегу, завтра уладил вопрос с деньгами. Прошу вас – номер счета.

Гуров взял протянутый ему листочек бумаги. Никаких сомнений не оставалось – эта гоп-компания знает о присутствии в городе Алевтины Викторовны. Или, по крайней мере, о том, что есть человек, который в состоянии заплатить названную сумму. Тайна, конечно, не бог весть какая, но все равно Гурову было неприятно.

Они договорились с Даниилом, на каком причале искать завтра яхту, и разошлись. Прощаясь, Даниил приподнял шляпу и пожелал Гурову удачи.

Потом они вернулись в гостиницу, где Гуров собирался хорошенько поговорить с компаньонами относительно длинных языков, но его опередила Алевтина Викторовна Рештина, которая, оказывается, давно дожидалась их в холле на первом этаже.

Выглядела она неважно, особенно если учесть тот факт, что находилась она, по сути дела, на курорте. И первые же слова, произнесенные ею, огорошили Гурова.

– Я уезжаю, Лев Иванович, – заявила она. – Наверное, это выглядит как предательство, но я на грани срыва. Ко мне в номер целый день звонят какие-то подонки и выкрикивают угрозы и оскорбления. Я пробовала жаловаться администрации отеля, но они утверждают, что это просто дети балуются. Правда, после разговора с директором звонки прекратились, но теперь я постоянно на взводе. Мне кажется, что от телефонного звонка со мной просто сделается истерика.

– Вам угрожали в связи с вашим мужем? – спросил Гуров.

– Нет, это были бредовые угрозы каких-то националистов. Ну, знаете – москали, убирайтесь домой, мы вас перевешаем, и все такое прочее… Довольно странно для фешенебельного курорта, которым этот дерьмовый городок хочет казаться.

– Ничего странного, Алевтина Викторовна, – покачал головой Гуров. – На первый класс он, конечно, пока не тянет, но городок неплохой, зря вы его так… И национальность ваша никого тут не волнует. Тут из коренных жителей половина – русские. А приезжих сколько! Однако убираться в Москву предлагают только нам да вам. Как говорится, прослеживается определенная тенденция.

– Неважно, тенденция это или не тенденция, – слегка раздраженно сказала Алевтина Викторовна. – Даже если это балуются глупые дети – все равно я больше не могу. И еще… Я каждую минуту ожидаю, что вы принесете мне страшную весть… Одним словом, я больше не могу. Я уеду. Позвольте я перечислю для вас любую сумму денег, которую вы назовете…

– У меня просьба, Алевтина Викторовна, – перебил ее Гуров. – Потерпите еще немного. Дайте нам с Крячко еще один день. Завтра мы сплаваем в известное место и все там хорошенько осмотрим. Возможно, обнаружим ключ к разгадке. Дождитесь нашего возвращения. А пока будете ждать, перечислите деньги – двадцать пять тысяч долларов вот на этот счет. Разумеется, это не для нас, это для человека, который дает нам яхту и снаряжение. Сумма, конечно, беспардонная, но этот человек делец и пользуется моментом. Вряд ли кто-то нам сейчас еще поможет. Должен признаться, что положение наше в этом городе становится все более сложным.

– Деньги – это ерунда, – махнула рукой Рештина. – Об этом даже не волнуйтесь. Но я так устала, что, боюсь, больше не выдержу.

– Должны выдержать, – строго сказал ей Гуров. – Человек многое должен выдерживать.

– Я постараюсь, – пообещала Алевтина Викторовна, но в тоне ее слышалась безнадежность.

Но все это было вчера, а сегодня Гуров опять был во власти сомнений. Все складывалось как будто удачно, и они уже были совсем недалеко от цели. В каюте лежали три заправленных новеньких акваланга. Акваланги были производства какой-то иностранной фирмы, и Валерия Алексеевна заверила, что это прекрасные аппараты.

– Теоретически я давно подкована, – объяснила она. – Вот с практикой до сих пор было туговато. Но теперь я все наверстаю.

На возражения Гурова, что у них тут не оздоровительные купания для отдыхающих, она безапелляционно заявила, что больше она их одних под воду не отпустит.

– Сама знаю, что не купания. А акваланг вам не маска с трубкой, – заявила она. – Страховка нужна обязательно. Я лучше умру, чем отпущу вас без страховки.

– Нам парнишка поможет, – пробурчал Гуров, оглядываясь на белозубого молодого человека, который суетился у них за спиной, ловя парусом ветер.

Это был жилистый, загорелый и юркий как ящерица парень, с лица которого ни на секунду не сходила улыбка. Звали его Федором. Точнее, Федькой, потому что представился он именно так. Он почти не разговаривал, а в ответ на задаваемые вопросы только беззвучно смеялся и этим произвел на Гурова странное впечатление умственно неполноценного. Хотя с яхтой он управлялся – любо-дорого посмотреть.

– Парнишка под воду не полезет ни за какие коврижки, – уверенно заявила Валерия Алексеевна. – Ему за яхту отвечать. Да все будет нормально, Лев Иванович! Я вам не помешаю. Наоборот.

Гуров сдался. В словах Самсоновой была своя правда. Да и сама она стала как будто проще и одновременно серьезнее. Она уже не была похожа на ту высокомерную прожигательницу жизни, какой показалась Гурову в первые дни знакомства. И в глазах ее появился какой-то новый огонек, какой бывает в глазах человека, взявшего на себя огромную ответственность.

В общем, пока все шло удачно. Но и эта гладкость настораживала Гурова. Он раз за разом задавал себе три вопроса. Какие меры предпринял майор Загоруйко, чтобы окончательно поймать их на крючок? Кто такой на самом деле этот щеголь Даниил? А самое главное, куда исчез Дудник со своими ребятами?

Дудник был в списке Гурова самым подозрительным из всех. Его команда, несомненно, имела какое-то отношение к событиям вокруг Трех Скал. Гуров не без оснований подозревал, что и погром во дворе Валентина – тоже их рук дело. И вдруг эти люди словно уходят в тень, не препятствуя Гурову в продолжении поисков. Это было не очень понятно.

Федя издал ликующий горловой звук и заплясал на корме, как впередсмотрящий на корабле Колумба, после многих месяцев путешествия впервые увидевший землю. Земля действительно появилась – все те же голые мрачные три скалы на фоне сверкающего моря. Крячко и Валерия Алексеевна привстали со своих мест. На их лицах было написано легкое волнение. Впрочем, волнение на лице Крячко было написано постоянно, когда он находился рядом с Валерией Алексеевной. Гуров полагал, что море его волнует гораздо меньше.