Мой лучший друг – скелет - Олеся Гринкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое, что видят люди, впервые приходящие сюда – идеально сервированные столики, только и ждущие прихода гостей. Затем их взгляд обычно переключается на книжные шкафы, стоящие вдоль стен. Все книги на них пустые, и наполняются текстом лишь тогда, когда их берут в руки. Причём истории подбираются под вкус читателя, но мне с ними редко везёт – так как устоявшихся предпочтений у меня нет, книги показывают всё подряд: детективы, мистику, фантастику, но мне редко что из предложенного нравится. Когда я работал на Бела и был официантом в его баре, отрабатывая свой долг, то часто листал их. Иногда я пытался выяснить у бармена, где скрываются колонки, из которых слышится тихая ненавязчивая музыка, но он не выдавал своих секретов. Вполне в его духе.
– Как там твой "депрессующий" приятель? – Бел налил мне ещё немного жидкости в стакан, и я с готовностью опрокинул его в себя. Благодаря магии Бела, это было одно из двух мест, где я мог познать радость вкуса. Еда и напитки растворялись во мне моментально, стоило им попасть внутрь. Перевод продукта? Возможно. Ведь есть мне совсем не нужно. Но я радовался любой возможности что-то попробовать – для скелетов органы чувств невиданная роскошь.
– "Депрессующий" приятель, как ему и подобает, "депрессирует", – бодро сообщил я бармену.
– И сколько же попыток свести счёты со своим бренным существованием было за последние дни?
– Не больше трёх.
– Кажется, он начинает уставать, – бармен принялся протирать стойку, – Может, проведаешь его? Незаметно наблюдать со стороны, конечно, приятно, но едва ли полезно.
– А ты всегда такой моралист? – недоверчивым тоном спросил я, кладя яблоко со стойки себе в карман. Просто чтобы было.
– Только по четвергам, – ответил Бел, вежливо сделав вид, что не заметил пропажи яблока. Он взглянул на свою руку, будто бы на ней были часы, – Мы закрываемся, так что, уважаемый клиент, покиньте бар.
– Понял-принял. Но я вернусь!
– Надеюсь, хоть тогда ты мне заплатишь.
Я помахал бармену рукой и вышел в дверь. Матовая чёрная субстанция, что была за ней, на несколько мгновений поглотила меня, прежде чем выпустить наружу. Чувство липкости, которое возникало у меня раньше при проходе через миры, уже почти не ощущалось. Лёгкий ветер слегка раскачивал мою толстовку, не по размеру огромную. Раньше у меня была привычка носить огромные тёплые вещи, чтобы согреть кое-кого при случае, но теперь его не стало. Маленькая девочка с рожками превратилась в один из тысяч камешков на сером мрачном берегу, смешавшись с остальными. Или и вовсе исчезла из этого мира. Едва ли мне когда-нибудь удастся выяснить, что с ней в конце-концов стало, но, как говорит мой наставник, оно и к лучшему. Я всё также продолжал носить эту бесполезную для меня толстовку, хоть не чувствовал ни холода, ни жары. Другие вещи не особо привлекали меня, хотя и, было бы желание, я мог ими обзавестись. Но много ли надо скелету?
Потянувшись и сделав вид, что вдыхаю воздух, я пошёл вдоль нестройных рядов тёмных куполов, сунув руки в карманы. Эти купола в каком-то роде напоминали собой желе и возвышались на несколько метров в высоту. Я мог войти в каждый из них, но предпочитал лишний раз этого не делать. Мало ли, что окажется внутри? Однажды мне "повезло" очутиться в центре болота, по пояс в жиже. Или в открытом космосе. После того случая, от которого и по сей день бывает зябко, я остерегаюсь бездумных путешествий и стараюсь класть в рюкзак необходимый минимум вещей при первом переходе. Не только для защиты от условий мира – но и для обороны от самих хозяев. Далеко не все из них рады чужакам в своих владениях. Но работа есть работа – время от времени мне приходится посещать не самые уютные миры, чтобы помогать их обитателям. Иногда даже против их воли.
Ноги привели меня к куполу, ничем не отличающемуся от прочих. Одна из важнейших способностей проводников – умение ориентироваться в этом однообразии, и это было первое, чему меня научил мой наставник Энгус. Серое небо, купола, камни и далёкий плеск моря – вот что составляло мою рутину. Но она мне по-своему нравилась, уж не знаю почему.
Я осторожно положил сначала одну, потом другую руку на купол и сделал медленный шаг внутрь. Материя окутала всего меня, пропуская внутрь. Иногда переход бывал мгновенным, но в этом мире приходилось подождать несколько секунд, прежде чем липкая субстанция впустит тебя внутрь. Мерзкое чувство в моей душе прошло ещё не скоро, хотя я и старался его не замечать.
Моя душа мало чем отличалась от сияющих душ других аномалий – существ, созданных волей хозяев куполов. Как и у собаки бармена, во мне находилось слабо мерцающее нечто в том месте, где обычно располагается сердце человека. Оно было мягким и лёгким на вид, я мог быстро его вынуть из-под рёбер или так же быстро вернуть обратно. "Душа" ощущалась только в тех случаях, когда мне приходилось использовать магию или кто-то к ней прикасался – в остальное время я её даже не замечал. Впрочем, я никогда не давал её никому в руки, кроме Каэр – маленькой девочки с рожками, что придумала меня. При воспоминании о ней мне всегда становится немного тоскливо, поэтому я обычно ускоряю шаг.
Также случилось и когда купол наконец впустил меня в мир моего подопечного. Я быстро зашагал по открывшемуся мегаполису.
Почему-то безлюдные города – одно из самых частых воплощений идеального мира человека. Мне часто попадались такие. Даже у Каэр в куполе был провинциальный городок. "И чем вам они так нравятся?" – я поёжился, взглянув на стеклянные здания, отражающие друг друга. В окне одного из них как раз в этот момент что-то происходило. "Когда уже ему надоест?"
Я вошёл в подъезд, поднялся на нужный этаж и начал звонить во все двери, рассчитывая только на удачу. В одной из них мне наконец-то ответили.
– Эй, кто здесь? – судя по голосу, это был истеричный молодой человек.
– Доставка яблок, – я достал яблоко из кармана и поднёс его к дверному глазку.
– Но я ничего не заказывал, – он уже начал отпирать дверь, но остановился и закрыл её обратно, – Покажите своё лицо.
– Думаю, ты уже не раз видел меня, так что это ни к чему. Разве тебе не хочется яблок? – я не стал убирать фрукт в карман и держал его всё там же. "Если он перепугается от моего вида,
