Королевство Гаргалот - Гай Орловский

Он сказал чуть раздраженнее:

– Сколько возжелаешь, при условии, что операция будет выполнена. Если сумма выделяется на что-то, то расследование начинают только в случае, если операция сорвалась!

– Понял, – сказал я. – Вам какой процент отката?.. Да ладно, шучу. Но если денег будет много, можем поделиться с теми, кто сейчас мониторит наш разговор… а-ха!..

Он покачал головой.

– Я бы сказал, что ты безбашенный, но ты же не он?..

– Он, – сказал я уверенно. – Вот уже начал во всем сомневаться, будто какой-то Гамлет сраный…

Он ухмыльнулся.

– А безбашенные как раз никогда ни в чем не сомневаются. Ладно, давай-ка я тебя лично отвезу.

– Почту за честь, – сказал я осторожно, – не оторву от дел?

– Сейчас это главное дело, – ответил он мрачно. – Если не решить, такое начнется… Все, пойдем, если ты готов.

– Всегда, – ответил я. – Всегда!.. Это же как здорово. Как увидят, что у меня сам Лощиц за шофера, даже и не представляю, что скажут!

Лифт моментально опустил нас вниз с такой скоростью, что сперва была невесомость, а потом гравитация, как на Юпитере, кишечник мой подозрительно напрягся, но, к счастью, выдержал.

Девочки на ресепшене едва увидели, что иду с самим Лощицем и не как слуга, вытаращили кукольные глазки и одновременно вздохнули.

Лощиц заметил, поморщился.

– Мир рушится, а жизнь идет…

– Для них не рушится, – напомнил я.

– Да, конечно…

Охрана на выходе подтянулась при виде Лощица, двери предупредительно распахнулись, и красные лучи заходящего солнца ударили в глаза.

– Поедем на моей, – сказал он.

– Слушаюсь, – ответил я.

Он спустился к машине и распахнул правую дверь.

– Садись.

– Ого, – сказал я. – С чего бы?

– Салютую, – ответил он. – Как там что говорили гладиаторы, когда выходили на арену?

– Что-то красивое, – предположил я, – да еще по-латыни?

– Вот-вот, – подтвердил он. – Это вот и есть красивое. И на латыни.

Я молча смотрел, как он опустился на кресло водителя, автомобиль тут же сорвался с места без команды и помчался по переулкам, улицам и проходным дворам.

Банк СДМ в самом деле оказался близко, через семь минут автомобиль послушно замер на стоянке в стороне от массивного многоэтажного здания, похожего на скалу. По слухам, на недавнюю облицовку фасада ушло семьсот миллионов долларов, но теперь банк еще больше смотрится величавой и неприступной твердыней, то есть деньги клиентов никто не сопрет, а сами в таком бизнесе вроде бы не замечены.

Лощиц повернулся ко мне, но я поглядывал на противоположную сторону улицы.

– Это твой «Стронгхолд» там паркуется?

– Примчался на всех парах, – сказал я ласково. – Почти современное выражение, правда?.. В старину говорили, «под всеми парусами», потом – «на всех парах», а сейчас должны что-то посовременнее? Но все равно «под всеми парусами»… Ишь, век пара!

Я начал вылезать из машины, он спросил вдогонку:

– А что там у тебя?

– Веревка и мыло, – ответил я. – Намылюсь – и в горы…

Он ухмыльнулся, дескать, я не желаю выдавать, какое у меня там спецоборудование, а я перебежал, лавируя между стремительно мчащимися машинами, что все равно не собьют, но я инстинктивно уворачивался, получается легко, Лощиц, наблюдающий за мной, увидит и мою виртуозность, я проскакиваю так, чтобы машины ни скорость не снижали, ни маневр не планировали.

В «Стронгхолде» я сел, перевел дыхание и сообщил Лощицу:

– Пошел ловить рыбу. Перехожу на радиомолчание, а то всю рыбу распугаете…

– Понял, – ответил он.

Я велел навигатору отыскать удобное для парковки место на той стороне, желательно поближе к банку, а когда «Стронгхолд» примчался в указанную точку и замер, я начал сосредотачиваться, стараясь вообразить тот мир, что пронизывает не вселенную, что не больше пузырька воды в безбрежном океане, а вообще все и всюду, как пространство, так и время, а также все то, чего не могу даже вообразить скудным разумом пока что человека, авансом назвавшего себя царем природы.

Глава 3

Странное ощущение ничтожности и всемогущества начало проникать в мое тело, словно теплая вода в прессованный кубик сахара, и вот я уже отяжелел, не сахар даже, а пропитанный водой ком ваты, однако вылез из машины легко, дальше почти поплыл в черно-белом мире в сторону массивного здания банка.

Наверное, проще было пройти сквозь стену, но я дисциплинированно поперся через главный вход, там проломился, как через туманную проекцию, сквозь металлические барьеры и даже незримые для кого-то лазерные лучи трех систем сигнализации.

Девушки на ресепшене смотрят мимо, улыбаются мимо, странное и феерическое ощущение нереальности, я и есть в нереальности, то ли они для меня бесплотный туман, через который пру, как бизон, то ли это я лишь незримый призрак, а они самая что ни есть реальность…

Протащился, почему-то не в состоянии ускориться, что-то не получается ни с бегом, ни с ползанием, а вот только с таким неспешным передвижением, надо будет разобраться, а пока давай по маршруту, как указал Лощиц, налево, а там через три двери по коридору вниз в подземное хранилище.

Еще пару раз, когда двигался по длинному коридору, попытался ускориться, но нет, скорость та же, примерно четыре километра в час, черепаха, но, с другой стороны, не на другой конец Москвы ползти, как-то перебьюсь…

За третьей дверью, которую прошел так же легко, как и остальные, словно это просто висящая в воздухе бледная голограмма, открылся вход вниз, такой же торжественный и величавый, как и фойе банка: мраморные ступени, ковровая дорожка, наверное, красная, жаль, цвета не воспринимаются, перила из ценных пород натурального дерева, ничего искусственного…

Последняя дверь, еще издали увидел, сколько внутри стен к ней подведено кабелей, по старинке, но такое пока надежнее, здесь не только совершеннейшие системы защиты, но и все продублировано, протестировано, сбоев быть не может в принципе.

И хотя чувствую себя чуточку под некой анестезией, слишком все нереально, но все же страх и трепет проползли где-то внутри, оставив чувство тревоги.

Медленно вдавился в дверь, успел увидеть, что ни одна из сигнальных ламп не мигнула, а все датчики, что передают информацию на удаленные пункты, сообщают, что все в порядке, никого нет, никто не пересек линию.

Лощиц сообщал еще в дороге, где и что здесь, подробно и повторил пару раз, не надеясь на мою память, это у меня самого не в порядке с ориентацией, а подземное хранилище слишком велико и не похоже на большую четырехугольную комнату, здесь и глубокие ниши, и как бы коридоры, заканчивающиеся тупиками.

Прошел в самый конец, там еще паутина лазерных лучей сигнализации, а вон и выключатель с определителем личности. Понятно, это уже не от взломщиков, даже своим работникам банка не позволено заходить в эту часть, разве что особо допущенным, а то и самому главе банка.

В этой секции, что не так уж мала, я начал попросту заглядывать в ящички, не выдвигая из нор, почти все заполнены ограненными бриллиантами, есть еще несколько ячеек, где в ряд громоздятся, уходя в глубину, стопки золотых слитков.

Поколебавшись, взял один в руки, никогда не держал вот так на ладони настоящее золото. Блин, до чего же тяжело!.. А в кино золотые монеты с легкостью зачерпывают полными пригоршнями и снова ссыпают в мешки… Настоящие золотые монеты хрен зачерпнешь, теперь понятно, что зрителей дурят, показывая выкрашенные в желтый цвет кругляшки из картона.

Подержав золотой слиток в ладони, перебросил в другую, чувствуя себя так, словно жонглирую пудовой гирей. В помещении полная тишина, хотя, возможно, сигнал тревоги прозвучал где-то далеко, но все-таки никто не врывается сюда, а пора бы.

Хотел положить слиток обратно, но проверку хорошо бы довести до конца и отнести в «Стронгхолд»… хотя какая проверка, уже прошел, оказавшись здесь, теперь нужно просмотреть последние десяток ящиков.

Ага, вот он, большой конверт из плотной серой бумаги, внутри вроде бы совсем пусто, что и понятно, там не могут быть пачки листков, а всего один, зато какой…

Держа в руке, собрался повернуться и уйти, но почти по инерции заглянул в соседний ящик и беззвучно охнул. Там почти такой же конверт, только чуть толще, явно бумаг больше, но тоже весь в печатях и чуть ли не в сургуче.

Встревоженный, просмотрел остальные ячейки… и в последней отыскал еще конверт. Такой же по формату и цвету, видимо, это стандарт для особо важных документов.

С тремя конвертами в руках двинулся к выходу, поднялся по ступенькам из подвала, все еще глупо держа добычу в руках, в карман не положить, в зубах тоже неприлично, хотя кто увидит.

Еще на выходе из золотохранилища резко и сильно ударила странная слабость. Страх пронзил с головы до пят, когда я еще только приблизился к массивной двери. Втиснулся с трудом, как показалось, хотя это просто моя усиливающаяся слабость, потащился по ступенькам наверх. Из последних сил выбрел в общий зал, почти пусто, теперь никто не носит пачки денег в чемоданах. Девушка на ресепшене с приклеенной улыбкой смотрит в пространство, точно виртуалит, меня пока не видит.